- Об этом я и говорю! - подхватил Кондратенков. - У меня две ноги, и я не могу обойти все посадки. У меня два глаза, я не могу осмотреть все саженцы. А осмотреть мне нужно, чтобы из сотен миллионов ростков отобрать самые быстрорастущие. И вот я хочу, чтобы вы, сажавшие леса, следили за ними, чтобы вы, колхозники и трактористы, помогли мне, ученому, вывести для вас лучшие сорта. Я считаю, что каждый колхозник должен быть селекционером, научным работником на своем участке.

- Каждый колхозник-селекционером...-задумчиво повторила Голубцова: ей, видимо, понравилась эта мысль.

- Именно так, - продолжал Кондратенков. - Во всякой работе есть три стадии: все мы начинаем ремесленниками; потом, когда приходят знания, мы становимся специалистами в своем деле, мастерами; а когда к знаниям прибавляются опыт и творческий огонек, мастерство перерастает в искусство. И, по-моему, это зависит от человека, а не от профессии. Можно быть ремесленником на сцене и художником на тракторе.

Дуся схватила Кондратенкова за руку. Ее суровое лицо разрумянилось.

- Ты знаешь, я сама так думала! - воскликнула она. - Только слов таких не нашла. Мне мать давным-давно говорила: "Дуся, ты девушка, зачем тебе возиться в масле! Поищи чистую работу". А вот меня тянуло на трактор, хотелось работать на этой самой, с детства родной земле. Ты знаешь, как наша земля пахнет весной, когда в первый раз подымаешь пары? Медом пахнет, липовым цветом. - И вдруг, устыдившись своего порыва, Голубцова оборвала себя: - Так чего ты хочешь от меня?

Кондратенков положил на стол тоненькую брошюрку:

- Вот инструкция "Как производить отбор быстрорастущих растений". Чего я требую? Прежде всего - наблюдать, наблюдать и производить отбор. Из миллионов растений отбирать самые быстрорастущие, из миллионов наблюдателей - самых трудолюбивых. Это первая задача - отбор. А позже с лучшими растениями и лучшими людьми мы начнем более сложную работу - выведение новых пород. Здесь обо всем написано подробно".

- Решено, - сказала Голубцова. - Считай, что девушки-трактористки - твои сотрудницы. Будет сделано, даю слово. На слово Дуси Голубцовой можешь положиться.

Она крепко тряхнула руку Кондратенкова и, вдруг улыбдувшись, добавила:

- А ты хитрый.

Кондратенков развел руками.

И тогда, обернувшись через плечо, Голубцова крикнула радисту-диспетчеру:

- Фирсов, оповести бригады - пусть к десяти часам соберутся у приемников, все до единого! Приезжий ученый будет делать доклад о лесах... и о художниках... - И, обращаясь к Кондратенкову, добавила: - Видишь, я тоже хитрая.

* * *

И вот в конце лета Кондратенков получил объемистый пакет. Он вскрыл его и прочел:

"Дорогой Иван Тарасович! Как я обещала тебе, присылаю первую сводку о быстрорастущих деревьях. Здесь данные от моих девушек и от девушек-трактористок из соседних областей, потому что я всем писала о твоей работе. Многие заинтересовались и хотят заниматься селекцией. Напиши, где можно почитать, а еще лучше - приезжай сам".

И дальше на двадцати страницах шла отпечатанная на машинке таблица: фамилия наблюдателя, область, район, сельсовет, участок, порода, рост. Обычно считалось, что предельный рост быстрорастущих тополей и лиственниц сто - сто двадцать сантиметров в год. А в этом списке нашлись саженцы, которые за год выросли на 142, 147, 150, 154 и даже на 163 сантиметра.

ГЛАВА 7

КОНДРАТЕНКОВ ПИШЕТ ПИСЬМА

Таким образом, уже в первую поездку Иван Тарасович начал собирать актив первые тысячи из тех миллионов сотрудников, о которых он говорил в министерстве. Одновременно ему удалось подобрать из лесоводов-энтузиастов уполномоченных по областям.

С осени вместо одного Ивана Тарасовича добрых тридцать кондратенковых колесили по степным просторам в тридцати областях одновременно.

Сам Иван Тарасович остался в Москве. Нужно было закончить организацию опытной дачи и создать при ней целый институт. Кроме того, из Москвы удобнее было держать связь с путешествующими уполномоченными и растущим... хочется сказать - "быстрорастущим" коллективом творцов быстрорастущего леса.

Впоследствии Кондратенков характеризовал мне этот период своей жизни такими словами: "Сначала я полгода ездил, затем сел за стол и стал писать письма".

Начиная с весны он получал ежедневно два десятка писем, а потом значительно больше. Почтальон приносил их пачками: почтовые серо-голубые и сиреневые конверты, треугольники, сложенные из линованных тетрадочных листов, косые самодельные, склеенные из канцелярских ведомостей, конверты, белые, серые, желтые, щегольские полуватманские пакеты со штампами учреждений и измятые открытки, надписанные мокрым чернильным карандашом.

Писали собеседники Кондратенкова из двадцати семи областей. Писали люди, слушавшие его доклады, читавшие его брошюры, знавшие о нем понаслышке. Писали, наконец, и те, которые никогда не слыхали фамилии Кондратенкова, но, так же как Иван Тарасович, занимались изучением роста. Их письма, адресованные в научные институты, в академию, министерство или в ЦК ВКП(б), также пересылались Ивану Тарасовичу.

Почти каждый вечер до поздней ночи уходил на разборку почты. Кондратенков раскладывал письма по столу и читал подряд одно за другим.

"Уважаемый товарищ Кондратенков! Дирекция сельскохозяйственного питомника No 24 имени К. А. Тимирязева просит прислать 50 черенков быстрорастущих тополей..."

"Многоуважаемый товарищ Кондратенков! Прошу ответить на следующий вопрос. Земельные угодья нашего колхоза включают в себя неудобные, песчаные земли, которые мы хотели закрепить шелюгой(Ш е л ю г а - разновидность ивы.). Подходят ли для этого ваши быстрорастущие деревья?"

"Дорогой Иван Тарасович!

Мы, пионеры 9-й неполной средней школы города Липецка, прочли в журнале "Знание - сила" вашу статью. Мы хотим организовать кружок юных мичуринцев-лесоводов. Напишите, как нужно выращивать ваши деревья и могут ли ребята заниматься этим".

И Кондратенков последовательно отвечал детям и взрослым на длинные письма и на короткие, на письма, прибывшие с просторных степей Украины, из среднерусских областей, изъеденных оврагами, из пыльных полупустынь Казахстана, с донских плавней, засыпанных песком, из жаркого Закавказья и засушливого Поволжья, из Астрахани, Казани, Херсона и из 9-й неполной школы города Липецка.

"Дорогие ребята! Вы спрашиваете, где и как нужно выращивать быстрорастущие. Честно говоря, сегодня я еще не умею ответить вам. Я сам задаю себе этот вопрос, точнее даже не один, а целых три вопроса: "какие?", "почему?" и "как?" И не только я, и не только лесоводы, и не только биологи все ученые задавали себе такие же вопросы и всегда в той же самой последовательности: "какие?", "почему?" и "как?" Если вам попадутся старинные научные книги, писанные лет триста назад, вы увидите там только один вопрос: "какие?" Где какие страны, жители, обычаи, города, горы, проливы, какие там минералы, животные, растения и какие у них усики и какие волоски. Вы встретите описания, перечни, списки, таблицы, в лучшем случае - системы. Ученые работали тогда больше всего глазами. Они знакомились с миром. И только когда накопилось много наблюдений, наука сумела всерьез задать себе следующий вопрос: "почему?" Почему произошли государства, народы, обычаи, проливы и горы, почему произошли минералы, животные и растения, почему одни живут у полюса, а другие под экватором, почему одни любят пустыню, а другие - болота? И сегодня еще далеко не все науки умеют ясно ответить, почему.

Но подлинная власть над природой начинается, когда мы смело задаем вопрос: "как?" Как создать проливы и горы там, где их не было? Как переделать природу животных и растений? Как изменить государственный строй, перестроить характер людей, создать новую жизнь?

По существу, только в нашей стране разрешаются эти проблемы.

В нашем деле - в сельском хозяйстве - Иван Владимирович Мичурин был первым человеком, который поставил вопрос: как переделать? И в работах Трофима Денисовича Лысенко и других мичуринцев вы всегда найдете одну я ту же мысль: не останавливайтесь на "почему", решайте"как".