Последние слова она чуть ли не выплюнула в лицо Лиссе, стараясь, чтобы до нее как следует, дошел смысл ее слов. И у нее получилось: лицо девушки, только что полыхавшее яростью, вдруг скривилось, на глазах заблестели слезы и Лисса, всхлипнув, обмякла в руках Валерии. Пиратка вдруг устыдилась своей жесткости и, убрав руку с горла, осторожно погладила ее по волосам.

— Ладно, не реви, — сказала она, — скоро ты вернешься в свои края и сможешь вести себя как заблагорассудиться. А насчет Конана — тут, я скажу, ты ведешь себя неправильно. И дело не в его чувствах, а в том, что ты, ведя себя так подрываешь его союз с Дарреном Пайком. А для меня он прежде всего напарник, ревновать его ко мне нет смысла. Я не рождена для семейной жизни, да и он тоже, если честно. Ну, хватит, плакать, пойдем к костру.

Она осторожно вытерла слезы с глаз Лиссы, когда та внезапно обхватила ее лицо руками и порывисто прильнула к губам ошеломленной Валерии. Умелый язычок лиссенийки сплелся с языком аквилонки и та, с изумлением поняла, что отвечает на этот страстный поцелуй.

— Эй, перестань, — наконец отстранилась Валерия, — помешалась, что ли от страха?

— Такая сильная, — обиженно произнесла Лисса, — но такая глупая. Как ты поняла, что дело не в Конане, вернее не только в нем? Вы такие…непохожие на всех и меня тянет к вам обоим.

Тонкие, но сильные руки обвили шею Валерии и синие глаза встретились с лиловыми.

— Последний раз женщина хотел поцеловать меня десять лет назад, — сказала аквилонка.

— И что с ней стало? — лукаво поинтересовалась Лисса.

— Я вонзила кинжал ей в спину.

— Наверное, она делала это хуже, чем я, — рассмеялась Лисса и на этот раз Валерия не стала отстраняться, когда их губы вновь сплелись в поцелуе.

Конан вышел к все еще веселившемуся сборищу — за шумной попойкой никто не услышал недавней потасовки. Два чернокожих пирата, бывших с Лиссой, уже сидели возле костров, но Зангобала нигде не было: видно, он все еще валялся без сознания.

— Приволоки его сюда, — хмуро буркнул киммериец одному из пиратов, — пока его не нашел зверь.

— Хорошо, — негр кивнул и хотел нырнуть в заросли, но Конан придержал его.

— Где белая госпожа?

— У себя в хижине.

Подойдя к хижине Валерии, Конан отодвинул циновку и негромко позвал.

— Ты здесь?

— Не так громко, — послышался негромкий смешок, — входи быстрее.

— Надо поговорить, — сказал Конан, заходя внутрь.

— Не сейчас, — Валерия встала во весь рост и Конан невольно замер, когда пробивавшийся сквозь небольшое окошко свет, высветил ее обнаженное тело, — иди ко мне.

Она протянула руку, увлекая Конана за собой и тот, невольно поддавшись ее напору, скользнул вслед за ней на ложе, одновременно скидывая одежду. Его руки стиснули гибкое тело и Валерия со стоном подалась ему навстречу, жадно целуя, почти кусая его губы. Ее ногти впились в его спину, чертя красные узоры, сильные ноги обхватили талию киммерийца….и в этот момент он почувствовал, как нежные руки легли ему на плечи и еще чьи-то губы коснулись его шеи.

— Что за… — дернулся Конан, но Валерия удержала его за руки.

— Мы решили, что это лучше решение наших проблем, — шепнула ему на ухо Лисса.

Конан еще пытался прийти в себя, когда Валерия подалась вперед бедрами, впуская в себя затвердевшую плоть и киммериец, сдался, на милость двух сладострастных любовниц. Раз за разом овладевая Валерией, он чувствовал какк Лисса целует ему спину, спускается все ниже. Запах возбужденной женской плоти щекотал его ноздри и Конан, возбужденный умелыми ласками, оросил своим семенем лоно Валерии. Вскоре после этого обе женщины, смеясь и перемигиваясь, уложили его на спину. Нежные женские губы ласкали его грудь и шею, тогда как другие, щекоча кожу быстрыми поцелуями, спускались вниз по животу. Конан почувствовал, как юркие маленькие язычки вылизывали каждый уголок его тела, как его ствол погружается то в один, то в другой горячий и влажный рот. Не выдержав, Конан разом привлек к себе обеих женщин и все трое погрузились в сладострастное безумие разбушевавшейся плоти.

Уже позже Конан, расслабленно лежал на ложе из шкур, тогда как с обеих сторон к нему прильнули две обнаженные удовлетворенные женщины. Никто из них не произнес ни слова, да уже и не нужно было слов — взгляды Валерии и Лиссы, устремленные друг на друга и на принадлежащего теперь им обеим мужчину были достаточно красноречивы.

И всю эту идиллическую умиротворенность нарушил оглушительный рев, раздавшийся снаружи и вслед за этим — испуганные взбудораженные крики.

— Что это? — подкинулась Валерия и в ответ раздался испуганный шепот Лиссы.

— Виверна!

Громкий рык повторился и Конан, одеваясь на ходу, выскочил из хижины, подхватывая лежавший у входа меч. На месте недавней пирушки царил полный хаос: костры и жаровни были разбросаны по всему берегу, и, меж полыхавшего пламени, метались, потрясая копьями чернокожие. Вот один из них, полуобнаженный черный гигант, со всех ног кинулся к лодкам, что-то крича, на незнакомом языке. Конан признал в беглеце Зангобала, но сделать ничего не успел: ночная тьма над головой летнийца вдруг пришла в движение, ужасающей крылатой тенью скользнув над головой чернокожего. Блеснули красные глаза, послышался мерзкий хруст и черная тварь вновь взмыла в небо, на миг, заслонив собой звезды. Застывший на месте труп покачнулся и тяжело рухнул, заливая песок кровью, толчками выплескивающейся из обрубка шеи.

Вслед за Конаном из хижины выбежали и обе женщины, причем Валерия держала в руке меч.

— Где твоя сабля?! — крикнул Конан Лиссе.

— Там! — она махнула рукой в сторону джунглей.

— Кости Крома! — в сердцах крикнул варвар, — спрячься в хижине!

Над их головами мелькнула очередная тень и Конан с Валерией рухнули ничком, причем Валерия еще и успела ухватить за плечо Лиссу, швырнув ее на песок. Послышался громкий треск и хлипкая хижина рассыпалась, когда на нее обрушилось огромное тело. Конан с изумлением рассматривал промахнувшуюся безобразную тварь, выбирающуюся из обломков. Гибкое тело, не менее двадцати футов в длину, покрывала черная чешуя, огромные лапы оканчивались острыми когтями, а в пасти блестели огромные клыки. Холодные глаза будто светились в ночном мраке, когда чудовище, сжавшись, будто змея перед броском, вдруг подалось вперед. Конан едва успел отскочить, рубанув мечом по безобразной морде. Меч оставил только неглубокую рану на черной броне тенекрыла, но чудовище все же отшатнулось со злобным шипением.

— Беги к лодке, — крикнул Конан, не оглядываясь, — давай Лисса, задуши тебя Сет.

Позади послышался топот ног и тварь, среагировав на убегающую жертву, попыталось кинуться за ней. Подскочившая Валерия, что было силы, ударила по кости, соединившей крыло и предплечье и чудовище повернулось к ней, распахнув зубастую пасть. В следующий миг меч Конана ударил по крылу, взрезая тонкую перепонку. Вонючая кровь виверны плеснула ему в лицо и длинный змеиный хвост с силой хлестнул Конана, сбивая его с ног. Прокатившийся по песку Конан, поднялся, пошатываясь и стиснув зубы: через все его тело тянулся огромный кровоподтек. Превозмогая боль, он подхватил с земли брошенное кем-то копье и с силой метнул его в черную тварь, наседавшую на с трудом отбивавшуюся Валерию. Виверна с злобным шипением развернулась в сторону киммерийца, но на этот раз он был настороже, перескочив через вновь хлестнувший хвост. Блеснула сталь и тварь взвыла, когда меч Конана разом отрубил несколько футов ее хвоста. В тот же миг Валерия, улучшив момент, вогнала меч в горло твари, покрытое мелкой чешуей. Смертельно ранить тенекрыла ей не удалось, но все же виверна с шипением попятилась, раскрывая крылья и пытаясь взлететь. Не давая монстру уйти Конан и Валерия насели на него разом, нанося стремительные удары по кажущимся уязвимым местам и тут же быстро отскакивая от уродливой твари, потерявшей былую проворность из-за потери крови. Вынужденный отбиваться, монстр никак не мог подняться в воздух: то складывая, то вновь расправляя крылья, предоставив воинам возможность бить по уязвимым перепонкам. Однако им все еще не удавалось поразить жизненно важные органы твари, то и дело вынуждавщей воинов отступать перед ее когтями и зубами.