– Там! – снова подала голос первая тень.

Негромким эхом прошелестел голос того, кого сопровождали:

– Останься здесь!

Одна из теней проследовала дальше, оставив напарника у ответвления коридора. Шаги умолкли, позволив сопровождающему расслабиться и отвлечься от забот. Он свое дело сделал.

В широком подземном зале встретились двое. Знали они друг друга давно, сотрудничали добросовестно на благо высокого хозяина. После обоюдного приветствия, тот, что пониже ростом, укутанный темным корзном с головой, первым начал разговор.

– Хозяин рассчитывает на то, что в ближайшее время воинство не вернется в Курск. Так ли это?

– Все так. Изяслав направил шурину большую часть гриди. Самые сильные полки там же. Он не ждет неприятностей из Чернигова, ведь хозяин убедил его в своей дружбе. Его племянник, сын родной сестры, в курском дворце живет на правах гаранта мира меж княжествами. Да-а! Не жалеет князь родной крови.

– Не так уж и ценна та кровь, которую смешали не с кровью правителей иной вотчины. Прежний князь на поводу у своей дочери пошел, вот теперь пусть она и платит.

– Ну, это не наше с тобой дело.

– Это точно. Есть ли преданные тебе люди в среде воинства охраняющего дворец.

– Найдутся. Когда ждать прихода князя с дружинами?

– Вторжение уже началось и идет по задумкам хозяина. Изяслав удивится, когда через седмицу, другую, под стенами Курска будет не протолкнуться от чужих воинских полков, а там и степняки гребнем округу причешут.

– Не жаль будет? Земля-то русская.

– Земля Курская. Когда войдет в великое княжество Черниговское, тогда и жалеть не о чем будет.

– А люди?

– Смерды. Бабы новых нарожают. Хозяина особо интересуют дела у Милорада и Лихого.

– Милорад землю роет, ищет того, кто покушался на княжну, а этот щенок лишь недавно в Курске объявился.

– Так-так! Этого следовало ожидать. Напортачил Прозор, а нам подчищать. Чтоб Милорад не скучал, мы ему данов подсунем. Ты их через десятые руки приюти, а уж дальше они сами знают, что делать. А княжну, если не удалось убить, нужно будет умыкнуть.

– Хм! А получится?

– Почему нет? В свое время с сестрой получилось, значит и с этой исполним. Для сего дела хозяин направляет в Курск твою давнюю знакомицу.

– Кого?

– Ксению.

– Избави Господи меня от этой византийской ведьмы!

– За то ее и ценят. Может Изяслав посговорчивей будет, когда время придет. Здесь у тебя уже скоро события заставят развернуть весь политический расклад на иную стезю. Если все сложится, вскорости на Руси должен появиться Великокняжеский стол, а там и Ростовское княжество падет к ногам соверена.

– Скорей бы!

– Вот для этого я туда и направлен. Ты поспешая, не наделай впопыхах ошибок. Цена уж больно велика. Как смогли, тебе помогли. Не сегодня-завтра, особая сотня из Курска разъедется. Послухи тоже будут частично брошены на решение второстепенных уроков. Там глядишь, и с сестрой Изяслава несчастье приключится. Опять Милораду лишние заботы. Тебя оберегая, ежели что не так пойдет, Кокору засветим. Пусть думают, главного послуха Чернигова нашли. Зажрался боярин.

– А ежели, под пыткой язык ему развяжут?

– Мертвецы не разговорчивы. Тебе ли не знать сего? Ха-ха! Уж десяток лет с Милорадом в кошки-мышки играешь.

Кивнул, соглашаясь.

– То, да.

– Однако задержался я. Мне еще на пристани показаться потребно, такая она купецкая жизнь. Всяк день на виду. Посыльного в лицо знаешь, ему верь.

– Прощай, брат. Если все сложится как должно, встретимся, румским вином поить буду до потери сознания.

– Прощай.

Двое суток таясь и ночуя в лесной чащобе, они добирались до места. Прошли как тати ночные, тропами одним им ведомыми. Они даны. Их остался всего десяток, и старший среди них, Сигурд. Когда-то давно, все они были на службе у князя Курского, потом предав, ушли в Чернигов. Под рукою Прозора не брезговали ничем, добывая пропитание и монету в самых глухих местах Руси. Брали по указке купеческие караваны, убивали неугодных черниговскому магнату, карали непокорных родовых князьков. Всё было! Как живы, до сих пор даже непонятно! Наверное Один своим единственным оком присматривает за давно покинувшими родину викингами. А месяц тому, наниматель дал серебра, и посулил еще, если спалят боярскую усадьбу, убьют ее насельников, всех от стара до млада. Пообещал, никто не вступится, мол чужаки они, осели в Курске из милости. Сделать все нужно тихо, чтоб устрашились другие, чтоб никому неповадно было менять хозяина. За это и деньги плачены. Ну и еще в граде кое-какие делишки порешать предстоит, но то так, по мелочи. Рази сложно для умельцев пожары устроить? Нет преград для сего деяния.

Еще два дня негласно наблюдали за трэлями, за самой усадьбой приговоренного к смерти. Сигурд не торопился, хотел присмотреться получше, но вот тем, что в граде отсутствовала половина дружины, а хваленую особую сотню, так удачно удалось выманить в глухие леса, грех было не рискнуть, и Сигурд рискнул.

В самом Курске со времен их бытности в нем наемниками, ничего не изменилось. Кьярваль пытался найти хоть какое различие с прежним порядком в городе, так и не нашел. Хвала богам, умный у них предводитель! С таким вождем они вернутся домой богачами. Конечно, если живы останутся.

Викинги со стороны поросшей ополицей пустоши наблюдали за крепкой изгородью частокола в усадьбе боярина Бурдуна. Все побывавшие в переделках, знавшие толк в ночных налетах. Война для каждого из них – это жизнь! Долгое пребывание дома – это мучение! Хирдманам уже наскучило смотреть на выставленных на стенах сторожей из дворни, неяркое свечение факелов внутри изгороди. Руки чесались, применить оружие в деле.

Провинившийся перед князем Святославом боярин, пять лет назад откочевал с семейством в Курск, говорят, что после странной смерти старшего сына. На прикупленном участке городской земли поставил хоромы, осел, на службу к Изяславу добровольно пошел. Кьярваль и видел-то его всего лишь раз. Рукавом вытер пот со лба. Осень, а ночь теплая. Близко по-тихому не подберешься. Интересно, сколько воинов у славянина?

Викинги в шеренгу по одному рассредоточились по кромке забора, в любой миг, по первой команде вожака готовые штурмовать изгородь. Над пространством крыш изб за соседними заборами, расплылась зарница скорого утра.

– Асов медведь, чего ждет? – негромко, с раздражением в голосе спросил Гринольв, находившийся от Кьярваля через два человека. – Чувствую, после потехи нам придется уходить с лучами солнца.

– Закрой пасть, зеленый волк! – зашипел Торвуд.

Свое присутствие в хирде он вполне оправдывал поступками. Мог, как змея внезапно ужалить словом и оружием. Злопамятен. При всем этом, воином был отменным. Змеиным шипением снова произнес укор, а потом и угрозу:

– Собаки в боргене голос в ночи могут услышать. А уж если услышат, то твой поганый язык не спасет даже хевдинг. Я вырву его с корнем!

Обиженное сопение было ответом. Кьярваль только порадовался за то, что не оказался шустрее Гринольва. Сейчас бы распекали его! Интересно, о чем сейчас думает Сигурд, и правда, чего ждет?

Сигнал к действию.

Двух сторожей упокоили стрелами. Все завертелось, закрутилось в смертельном танце. Кровь в жилах забурлила, пьянила голову, но сакраментальное «Бар-ра фёлдин!», никто не выкрикнул. Тишина важней. Полезли через частокол, уже внутри вырезая и срубая сопротивлявшихся славян. Их было в усадьбе до удивления мало. Напрягало отсутствие света, факелы могли выдать раньше времени. В темноте подавили сопротивление в дворовом коридоре между хозяйственными строениями и боярским домом. Зажав русов с двух сторон, посекли, чужой кровью кропя землю. Вот уже и шум подняли. В горячке боя что-то вгрызлось в икроножную мышцу, не защищенную доспехом. Откуда взялся этот Фенрир? Мышцы свело болью. Воин, взмахнув мечом, резко опустил его на череп напавшей собаки. Пока подчищали округу, через ворота на подворье быстрым шагом вошли Сигурд с Торвудом, сопровождаемые двумя ветеранами.