Вся мифология бункера укладывается в историю Маг ды Геббельс. Если правда то, что на самом деле случилось с Магдой и ее детьми, то это демонстрирует холодную, бессердечную жестокость, скрывающуюся под риторикой, и показывает масштаб того, от чего обитатели бункера впоследствии открещивались, чтобы не признаться, насколько приученными и закаленными они оказались к зверствам и мерзости.

Освидетельствование трупов, проведенное позднее советскими специалистами, показало, что были явные следы побоев перед смертью — особенно у Хельги, старшей дочери, — указывающие на то, что имело место отчаянная борьба. И, что еще ужаснее, согласно показаниям советского полковника Войтова, трупы детей были обнаружены безжалостно сваленными в кучу друг на друга в коридоре. Если это свидетельство верное, то следует предположить, что после смерти детей, примерно в 5 часов утра, кому-то понадобились детские постели. Когда начался последний исход из бункера в 11 часов вечера, все проходили мимо трупов маленьких детей, скрюченных и застывших, никто не обращал на них внимания — дети были мертвы и никому не нужны.

Согласно показаниям нескольких свидетелей, особенно сержанта Миша и руководителя Гитлерюгенда Артура Аксмана, меньше всех, казалось, обращал внимание на трупы детей сам доктор Йозеф Геббельс — автор панегириков идее превосходства германской расы, человек, громко заявивший о своем намерении умереть в знак своей верности, в том числе и к их придурковатой матери, прекрасной Магде, чье лицо вместе с лицами ее шести белокурых детей столь часто использовалось нацистской пропагандой, восхвалявшей добродетель немецких семей. Аксман свидетельствовал:

«Я ушел со своего командного поста на Вильгель-мштрассе и спустился в нижний бункер около половины седьмого вечера 1 мая. Я хотел попрощаться с Геббельсом и его женой. Я застал их, совещавшихся за длинным столом с Вернером Науманном, Гансом Бау-ром, Вальтером Хавелем, генералом Кребсом и еще тремя или четырьмя людьми. Доктор Геббельс встал, чтобы поприветствовать меня. Он пустился в воспоминания о былых временах, когда мы вместе воевали на улицах берлинского Веддинга... О семье не было сказано ни слова. Магда Геббельс сидела там же, почти ничего не говорила, курила сигарету за сигаретой и прихлебывала шампанское».

Показания фрау Юнге, секретарши Гитлера, пытаются набросить хоть какой-то оттенок приличия на страшную кончину детей. Она утверждает, что помнит «нянечку и мужчин в белом халате... выносивших большой деревянный ящик, казавшийся очень тяжелым». Она предполагала, что в нем были тела погибших детей. Факты, однако, говорят совсем о другом — ничего подобного не было, и она, должно быть, прекрасно знала об этом.

Магда Геббельс вернулась в свою спальню, чтобы приготовиться к своей смерти, а Йозеф Геббельс, вероятно, прошел мимо трупов своих детей, чтобы забрать жену и быть уверенным, что она присоединится к нему в их совместном самоубийстве. И снова детали их смерти на удивление не точны, поэтому приходиться подчеркивать, что нет никаких достоверных свидетельств. По воображаемому подсчету Хью Тревора-Ропера, дежурный офицер СС произвел два выстрела.

Адъютант доктора Геббельса капитан СС Гюнтер Швегерман имел приказ сжечь трупы четы Геббельсов, чтобы советские офицеры не могли их опознать. За эту последнюю услугу Геббельс подарил ему со своего письменного стола фотографию фюрера в серебряной рамке. Швегерман в благодарность за этот подарок облил их трупы бензином и оставил у самого бункера, даже не попытавшись закопать их или хотя бы прикрыть. Он думал только о собственном спасении, и уж, конечно, трупы четы Геббельсов были для Швегермана еще менее важны, чем трупы детей для Магды и Йозефа Геббельсов.

Слегка обуглившиеся трупы Геббельсов были позднее обнаружены и идентифицированы советскими специалистами. Как станет ясно, посмертное описание трупа Йозефа Геббельса не оставляет места сомнениям о том, что это действительно его труп. Перед тем как умереть, он дважды делал отчаянные попытки предать Магду и даже идею благородного самоубийства, пытаясь вести переговоры о собственном спасении.

В течении ряда недель обслуживающий персонал бункера подвергался изматывающему влиянию жизни в обстановке чудовищного подхалимажа, нереальности и изолированности. Их смахивающее на зомби существование было ограничено как духовно смирительной рубашкой подобострастия и лживой риторикой, так и конкретными стенами, хлюпающими полами и грязными туалетами. Их оцепенелое сознание не было нормальным.

Психиатры уверены, что когда людей запирают в такой тесноте, может возникнуть явление, известное как «тюремный психоз». Как мы убедимся, не приходится удивляться тому, что подвергающееся отклонениям сознание людей, оказавшихся в бункере, толкало их в мае 1945 года совершать поступки, о которых они впоследствии будут вспоминать недоверчиво, с горечью и стыдом.

Глава 5 СМЕРТЬ ГИТЛЕРА

В настоящее время существует значительное количество противоречивых свидетельств того, как умерли Гитлер и Ева Браун. Некоторые из них довольно путаные, другие повторяют друг друга, и очень мало таких, на которые можно опираться! Перед тем как пытаться восстановить картину того, что произошло на самом деле, полезно дать краткое пояснение, как появились принятые сегодня описания, и прокомментировать источники, на которые они опираются.

«Каждый, кто предпринимает подобное расследование, вскоре сталкивается с одним существенным фактом — никчемностью человеческих свидетельств». Так писал Хью Тревор-Ропер, английский разведчик, которому по поручению английского правительства было поручено произвести первое расследование обстоятельств смерти фюрера, чтобы заглушить параноидальные утверждения Сталина, будто западные союзники каким-то образом сговорились с Гитлером и позволили ему спастись.

Замечание Тревор-Ропера о «никчемности человеческих свидетельств» представляет интерес, поскольку отражает его разочарование: несмотря на то, что англичане в поисках свидетелей прочесали лагеря военнопленных, тем не менее он получил весьма скудную информацию, вдобавок из очень малочисленных источников.

Его книга «Последние дни Гитлера» поражает скудостью материала, тем более что Тревор-Ропер работал в тесном сотрудничестве с английской разведкой и контрразведкой.

Теперь можно раскрыть, что Тревор-Ропер имел доступ к копии дневника гитлеровских передвижений, который вел его камердинер Гейнц Линге. Этот дневник был тайно показан ему офицером разведки, полковником Джоном Маккоуэном, по приказу Дика Уайта, который был тогда главой британской разведки в Берлине. На этой ранней стадии возможность располагать списком людей, находившихся в бункере до самого конца, давало Тревор-Роперу огромное преимущество при расспросах доступных ему свидетелей: он мог тут же перепроверить их показания, а у расспрашиваемых свидетелей создавалось впечатление, что англичане знают все, и это подталкивало их давать правдивые свидетельства.

Подлинные показания, собранные Тревор-Ропером, опубликованы не были — только его анализ этих свидетельств. Поэтому не вызывает удивления, когда при изучении даже самого полного издания его книги «Последние дни Гитлера» обнаруживаешь, что все описание смерти Гитлера занимает всего лишь 26 страниц, причем большинство из них содержит неконкретный материал. Если отсеять малосущественные делали, то остается всего пять страниц!

Согласно этому описанию, имела место прощальная церемония с членами гитлеровского штаба:

«Гитлер и Ева Браун пожали руку каждому и вернулись в свое помещение. После этого часть присутствовавших была отпущена, кроме первосвященников и тех, чья помощь могла понадобиться. Они ждали в коридоре. До них долетел звук выстрела. Выждав какое-то время, они вошли в комнату. Гитлер лежал на диване, залитом кровью. Он выстрелил себе в рот. Ева Браун тоже лежала на диване, мертвая. Рядом с ней лежал револьвер, но она им не воспользовалась — приняла яд. Времени было половина четвертого».


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: