Соперничество между Абакумовым и Серовым зашло в тупик, и в результате профессиональное мнение Семеновского склонилось в пользу либеральной интерпретации НКВД. Высказав свое мнение, Семеновский предоставил сцену новым любителям, чьи свидетельства отличались от его и по содержания, и по своей ценности.

Заключение НКВД гласило: «Загадка ампул с цианистым калием может быть объяснена тем, что они были вложены в рот двух трупов, которыми были подменены Гитлер и Ева, после того как они, вероятно, были застрелены».

Это означало, что НКВД допускает только одну причину, по которой ампулы с цианистым калием могли быть вложены в рот уже мертвых людей: имитировать самоубийства, чтобы скрыть их подлинность. Сотрудники НКВД считали, что эти двое были, по всей вероятности, застрелены, но, как они говорили: «Можно спросить, где же следы пулевых ранений?»

Эта дилемма — и нетерпение Сталина, желавшего получить ответ, — привели, я уверен, к совершению подлога.

В случае с трупом «Гитлера» НКВД нашли весьма удобный способ «разрешить» проблему, ссылаясь на патологоанатомическое заключение 1945 года: «Верхняя часть черепа частично утрачена. Сохранились только нижняя часть затылка и левый висок». (Это заключение в некотором роде противоречит переводу «Документа № 12», цитированному в книге Безыменского, согласно которому в мае 1945 года отсутствовала только верхняя часть затылка.)

Это давало НКВД возможность предполагать, что «Гитлер» мог быть застрелен в рот — пуля вышла через недостающую часть затылка (верхнюю часть свода черепа), которой у них не было. Делая такой вывод, следователи НКВД игнорировали тот факт, что профессора Семеновского просили обследовать эксгумированный труп специально для того чтобы исключить такую возможность осмотреть основание черепа, через который должна была бы пройти любая пуля. Если же, как ранее отмечалось, основание черепа было целым, то такой выстрел был невозможен, хотя такое предположение было весьма желательным.

(Содержание фолиантов вызывает дальнейшие сомнения в подлинности остатков черепа, находившихся в картонной коробке в Москве. Имеется в виду, что следователи НКВД понимали, что утверждение в первом донесении об отсутствии затылочной кости означало, что после выстрела в рот пуля могла выйти именно через эту часть черепа: «В деле 1945 года предусмотрительно было отмечено, что свод черепа отсутствует». Это замечание показывает, что НКВД, по всей видимости, не имел доступа к какому-либо ранее отделенному черепу, и возникает вопрос, был ли отделен череп «Гитлера» от его трупа.)

В качестве альтернативы эксперты НКВД могли полагать, что пуля прошла через отсутствующую часть височной кости (правый висок) и вышла через отсутствующую затылочную стенку. Такая возможность исключалась первым патологоанатомическим осмотром, ибо лежащая под ней перепонка и правая сторона мозга (даже после того, как она была вскрыта и рассечена) не имели никаких следов подобного пулевого ранения.

В случае с «Евой» НКВД столкнулся с еще большими проблемами, потому что, как теперь было установлено, вероятно, к удовлетворению Сталина, женщина эта не умерла от отравления цианистым калием, а, похоже, погибла от шрапнельных ран в грудь —вариант, который никак не вязался с версией о самоубийстве. Следователи НКВД могли полагать, что многочисленные показания, полученные от Линге, Баура, Гюнше и других, были состряпаны с единственной целью заставить их поверить, что настоящие Гитлер и Ева совершили самоубийство. Не хватало одного, необходимого для подтверждения этих показаний, доложенных Сталину, свидетельства — доказательства того, что выстрел в голову (значительная часть которой отсутствовала) не только был произведен, но и что шрапнель поразила женщину уже после того, как ее труп оказался в воронке.

По-видимому, не представляя себе медицинское значение кровотечения в тканях тела, которое происходит только при достаточном кровяном давлении в венах, когда кровь выталкивается и, следовательно, кровотечение должно происходить до наступления смерти, НКВД предполагал, что для того чтобы подтвердить теорию о шрапнели после смерти, все, что им требуется, это найти свидетельства того, что поблизости от трупа имелись еще осколки снарядов. Чтобы доказать, что оба трупа были застрелены, энкавэдэшникам нужны были два обгорелых куска затылочной кости — его и ее — с маленькими дырками от пуль в обоих!

Тогда у них был бы готов сценарий эпического советского фильма: два человека были застрелены, сожжены, похоронены и в рот им вложили ампулы с цианистым калием — вся эта состряпанная история рассказана фанатически преданными эсэсовцами, —и все это для того, чтобы убедить Сталина, что Гитлер мертв, но подлог разоблачен и истина восторжествовала благодаря бдительности советских людей. Подозрения Сталина сняты. Ведь раскрытие подлога с фальшивыми ампулами наполовину убедило его, что трупы Гитлера и Евы тоже были фальшивкой.

Поэтому не вызвало большого удивления, когда московскую комиссию, которая первоначально раскапывала воронку, где были обнаружены трупы, НКВД попросил осмотреть саму эту воронку.

Незарегистрированный документ в московском архиве утверждает: «Это настоящее чудо, что в таком месте, где проходили тысячи людей, найден ответ на вопрос, была ли там стрельба». Далее в документе говорится: «Когда мы начали обследовать дно воронки на глубине 50 —60 сантиметров, то обнаружили лежащие близко друг от друга две частично сгоревшие части черепа. На одной из них было замечено открытое пулевое отверстие. Есть основания предполагать, что выстрел был произведен в рот или выше, в висок, с очень близкой дистанции... Осмотр земли вокруг воронки выявил желтовато-коричневые пятна, образованные осколками снаряда».

После полугодового расследования следователи решили, что теперь дело закончено: два человека умерли от пулевых ранений, ампулы с цианистым калием были вложены им в рот, после того как тела были сожжены; труп женщины, уже находясь в могиле, стал объектом попадания снаряда. Однако имелись серьезные основания сомневаться в идентификации этих трупов как трупов Гитлера и Евы Браун.

Сталин в Москве был все еще неудовлетворен. Никакого заявления не было опубликовано. В настоящее время есть очень веские основания соглашаться с осторожностью Сталина.

Один из самых известных в мире авторитетов в области патологоанатомического исследования сгоревших трупов — профессор Тони Бузутилл из Эдинбургского университета (его привлекали к обследованию трупов, сгоревших после воздушных катастроф в Локерби и Амстердаме). Так вот, он подчеркивает, что если нет на то особых причин, то череп обычно обгорает равномерно, не оставляя нетронутых участков, какие, как утверждали, были на черепах, найденных в воронке. Выстрел с близкого расстояния не является основанием для неравномерного обгорання. Если череп был раздроблен сильным выстрелом или если был нанесен мощный удар, способный пробить отверстие в затылочной кости — удар сзади или если что-то обрушилось с большой высоты на голову, —тогда могут обнаружиться необычные поражения. Но наличие пулевого отверстия в результате выстрела с близкого расстояния в одном из предполагаемых «осколков затылочной кости» исключает такую возможность.

Профессор Бузутилл подчеркивает, что если череп лежал так, что огонь не мог опалить ту часть черепа, которая лежала на земле, то можно допустить, что какой-то участок черепа остался необгоревшим, но в песчаной почве бензин впитывается, и труп обгорает и снизу тоже.

Таким образом, «чудом» найденные два осколка затылочной кости вызывают весьма серьезные сомнения.

В действительности материалы московского архива демонстрируют только один из двух остатков кости. Это не часть затылочной кости, похоже, что это часть правой теменной кости, из того места, где соединяются затылочная кость с височной в боковой части черепа, выше и позади виска.

Кость, находящаяся в московском архиве, умещается на ладони, на ней ясно видно выходное пулевое отверстие, проделанное пулей, прошедшей сквозь череп в данном месте под более или менее прямым углом.