Глава 6

Ближайшие пятнадцать дней Ричард Блейд провел в стане альбагов, северных варваров, давних союзников и данников Великого Канта. Его императоры не требовали от северян ни мехов, ни рыбы, ни зерна или драгоценных металлов, которых в Альбаге просто не было, они взимали налог людьми. Рослые, крепкие, воинственные, эти бойцы играли в имперской армии роль штурмовых отрядов. Они устремлялись в прорыв велся за копьеносной фалангой, лезли на крепостные стены, отбивали атаки легко-, а иногда и тяжеловооруженной вражеской пехоты, обороняли высокий тын укрепленного лагеря. Их национальным оружием была секира, которой альбаги пользовались весьма ловко; имперские военачальники добавили к ней большой овальный щит, кольчугу, шлем и длинный кинжал. Отрады северян были организованы на кантийский манер, в сакры, текады и рангары, всего их насчитывалось в армии Фраллы Куза до трех корпусов, тысяч тридцать воинов. Атар Хэмб командовал всем этим немалым войском.

Блейд обучал особый отряд бойцов. Разумеется, он не собирался открывать им сокровенное искусство карате, и занятия вначале ограничивались приемами вольной борьбы и русского самбо. Затем он решил, что альбагским воинам будет полезнее как следует овладеть топором, и переключился - при полном одобрении Хэмба - на тренировки с оружием.

Ему часто приходилось иметь дело с секирой, так что он превосходно знал все ее достоинства и недостатки, а также путь, который был проделан европейскими оружейниками, соединившими в конце концов секиру с копьем. Но боевой топор альбагов не походил ни на протазан, ни на алебарду; он являлся оружием классического скандинавского или саксонского образца, с широким десятидюймовым лезвием и довольно длинной рукоятью, окованной железом.

Каждый вид оружия - топор, меч, копье, дротик или стрела - хорош в свое время. Секира уступала мечу в универсальности, но позволяла нанести более сильный рубящий удар, пробить доспехи врага, рассечь древко копья, искрошить в щепы ворота крепости. Меч требовал в первую очередь ловкости, топор - силы, и, в соответствии с этим, альбаги были мощными мужчинами. Пока такой боец стоял на ногах и размахивал своим страшным оружием, справиться с ним не сумел бы ни мечник, ни копьеносец - во всяком случае, один на один Но, сбитый на землю, северянин был почти обречен. Лежа на спине, можно ухитриться нанести смертельный удар мечом, кинжалом или дротиком - только не топором; боевой топор требует широкого размаха.

В войсковых кузницах Блейд разыскал подходящие наконечники копий и велел дооборудовать ими несколько секир. Колющие острия были насажены на оба конца топорища и прочно заклепаны; затем он вышел с таким оружием против трех альбагов и заколол их - условно, разумеется - в течение пяти минут. По привычке воины следили за лезвием вражеского топора и совершенно не умели защищаться от коварных ударов нижним острием, приходившихся в живот, в бедра или в пах. Хэмб, внимательно наблюдавший за этой показательной схваткой, в конце начал хохотать, как сумасшедший, повторяя, что таким оружием можно лишить врага всяких шансов на потомство. Он одобрительно хлопал Блейда по спине, довольно поглаживал усы и уже не пытался доказать, что альбагам известно о секире абсолютно все.

Иногда к ристалищу, на котором проходили занятия, подходили кантийские офицеры. Невысоких чинов, зикланы и сакоры, но было их довольно много. Обычно они наблюдали за тренировкой, потом принимались расспрашивать Блейда о поединке со Шкурой; вскоре он понял, что гигант-гасильщик являлся личностью весьма известной, и вся его слава, добрая или недобрая, поневоле унаследована победителем. Свидетелей схватки оказалось немало, и теперь по лагерю гуляли слухи о некоем чужеземном воине, нанятом децином Рилатом и владеющим сказочным искусством рукопашного боя. Вероятно, многие полагали, что человек, убивший Шкуру, должен выглядеть сущим чудовищем, и кое-кто из кантийцев был явно разочарован. Другие, впрочем, присматривались с интересом и к Блейду, и к проводимым им занятиям; похоже, они начинали понимать, что видят не нахального варвара-недоучку, а мастера, владеющего всеми тайнами солдатского ремесла.

Блейд, однако, не только учил, но и учился сам. Бродя в свободные часы по огромному лагерю, стрельбищам и тренировочным площадкам, он пытался разобраться в том сложном и живом механизме, которым являлась имперская армия. Иногда он ходил один, иногда - с Маком или своими новыми знакомцами, внимательно слушая их объяснения и все больше убеждаясь, что подобного войска не было на Земле ни в древние времена, ни в средневековье. Он мог подсказать тут немногое, отдельные частности, вроде оборудования секир колющими остриями, что являлось, в сущности, мелочью; главное же кантийские офицеры и военачальники постигли сами. Недаром они воевали сто, двести или триста лет!

Главным были строжайшая дисциплина, превосходная выучка и умелое комбинирование различных родов войск. Последнее обстоятельство Блейд полагал самым важным; по словам Мака, на нем была основана вся тактика и стратегия кантийских военачальников. Они руководствовались одним простым правилом: бить противника теми средствами, с которыми тот не умел бороться. А средств этих у них было вполне достаточно.

В состав имперской армии входила фаланга. Панцирные воины с огромными щитами и длинными двенадцатифутовыми копьями могли продавить вражеский строй и справиться с конной атакой; они умели ударять как единый кулак, разворачиваться, наступать плотной массой в пятьдесят-сто рядов или шеренгой, растянутой на мили и мили. Сомкнутый строй копьеносцев обычно поддерживала на флангах тяжелая пехота. Эти бойцы носили такие же доспехи, как у фалангитов, но щиты у них были поменьше, и основным оружием являлся меч, вернее - два меча: короткий, вроде римского гладиуса, и длинный, с прямым обоюдоострым клинком. Вместе с фалангой меченосцы являлись главной ударной силой кантийской армии, образуя что-то вроде подвижной крепости, способной маневрировать на поле боя с удивительной скоростью и точностью. Блейд поражался, наблюдая за совместными учениями фалангитов и мечников: они умели действовать не только порознь, но сливаться в единое сложное построение, в котором тяжелая пехота обрамляла квадрат фаланги со всех сторон и ряды копьеносцев были переслоены воинами с мечами.