- Почтенный кормчий Санкрайя, - шепнул Джеф, привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до хозяйского уха. Затем он прорычал: - Можешь взглянуть на Доблестного, кормщик! И проводи его в трюм! Доблестный желает осмотреть стойла.

Санкрайя еще раз с достоинством поклонился. Выглядел он лет на пятьдесят и был, как все финареоты, белокож, рыжеват, с зеленовато-серыми глазами, таившими бескрайние дали морских просторов. Еще Блейд разглядел в них хитринку и недюжинный ум - вероятно, эти качества, как упорство и нюх на благородных людей, тоже относились к национальным чертам прибрежного племени.

- Как прикажешь, господин, - Санкрайя плавно повел рукой в сторону огромного люка. Взгляд Блейда задержался на его обнаженной груди, где был вытатуирован корабль - с такими подробностями, что кормщик вряд ли испытывал необходимость заглядывать в чертежи на бумаге.

- Следуй за мной, - велел он финареоту и зашагал к люку. Внутри корабельного корпуса веяло прохладой; тут находилось человек двадцать плотников, трудившихся над вертикальными распорками и сплачивавших доски гребной палубы, на которые тут же устанавливали широкие скамьи. Все эти крепкие, кряжистые мужчины были финареотами, и по тому, как Джеф приветственно улыбнулся им, странник понял, что эти усердные работники принадлежат к экипажу "Шаловливой рыбки". Видно, рыжие мореходы умели не только плавать на своих кораблях, но и строить их - в любом месте, где находился подходящий материал.

- Сюда, господин, - Санкрайя вновь отвесил вежливый поклон. Блейд пропустил его вперед, прошел до кормы и миновал еще один трап, который вел в самые глубины трюма. Здесь не было никого - кроме застывшей в полумраке человеческой фигуры. Незнакомец сидел неподвижно, скрестив ноги на восточный манер, и как будто дремал. Блейд опустился рядом, заглянул ему в лицо темные глаза человека оказались широко раскрытыми.

- Что это с ним? Спит?

- Нет, медитирует. Силангутский обычай, - негромко пояснил Санкрайя. Он осторожно коснулся смуглого плеча: - Эй, отец! Пришел наш господин.

Черные глаза ожили.

- У меня нет господина, - внятно произнес человек и поднял голову.

Теперь Блейд мог получше рассмотреть его. Пожалуй, Джеф слегка переборщил с возрастом, подумал он. Силангутец был в самом деле стар, но до столетнего юбилея ему оставалось лет тридцать или двадцать пять. Выглядел он вполне бодрым и, видимо, тоже трудился на корабле - рядом с босыми ступнями лежал маленький плотницкий топорик. Почему-то, слушая разговоры Мака, агара Хэмба и других знающих людей, странник представлял себе меднокожих жителей Конта Силангут подобными американским индейцам, но этот старец ничем особенным не отличался от смуглых сухощавых бхиотов. Кожа его вроде бы казалась чуть потемней, с едва заметным медным отливом, но без всякой прозелени; волосы, некогда темные, поседели и поредели. Пожалуй, лишь человек, знавший о происхождении старика, сумел бы отличить его от тысяч других пожилых бхиотов, переполнявших улицы, базары и таверны Харса.

- Где ты его нашел? - Блейд поднял глаза на Сакрайю.

- Он нанялся плотником в мою артель. Много рассказывал, когда понял, что мы тоже не любим крабов и достойны доверия. Потом пришел Джефайа и сказал, что ты ищешь кого-нибудь из Силангута... Только учти, господин, кормчий усмехнулся, - Хирам Тан - нравный старик! И гордый!

- Я не гордый. Не подобает человеку гордиться перед лицом богов, силангутец покачал головой. - Но пришельцев с запада я никогда не признаю своими господами!

- Ты их не боишься? - негромко спросил Блейд.

- Нет. Я слишком стар для этого! Жизнь прошла, как дорога из ничто в никуда, как сон внутри сна... Чего мне бояться?

- Но твои близкие...

- Нет у меня близких! Жена давно в царстве Кораны, сыновей убили горские князья... а я все живу и живу, как обломок старой галеры, догнивающий на берегу...

Блейд почтительно коснулся руки силангута.

- Случается, отец мой Хирам, и старый корабль может выйти в море. Не хочешь ли ты поставить паруса и к закату солнца прибыть в мой дом? Вот этот парень, - странник кивнул на Джефа, - тебя проводит.

- Зачем ты хочешь меня видеть?

Не успел Блейд раскрыть рот, как Санкрайя мягко произнес:

- Я же говорил тебе, отец, что этому человеку можно доверять. Его интересуют дороги в пустыне... в Огненных Землях по-вашему.

- Чтобы вести по тем дорогам войско? - глаза старика враждебно блеснули.

- Нет, отец. - Блейд чувствовал, что этот старец сохранил и острый ум, и твердую волю. Такой ничего не скажет, если его не убедить. - Мне надо знать те дороги не затем, чтобы вести по ним войско, а чтобы завести его в нужное место... в такое, откуда нелегко выбраться.

- Ты... ты хочешь?.. - в глазах силангута по-прежнему стояло недоверие. - Ты, могущественный человек с запада, вождь, хочешь сгубить свою армию?

- Это не моя армия, - сказал Блейд, - и сам я - не с запада. С юга, отец, из Кассны. И я тоже не люблю крабов.

С минуту старик раздумывал, затем покачал головой.

- Слова, слова... Они скрывают хитрость, они таят коварство... За ними - пустота! Ни правды, ни истинной мудрости...

- Ты хочешь доказательств? Хорошо! - странник поднял топор. Поговорим тогда о мудрости - о тайном знании и истинной мудрости, которая была упомянута. Чтобы ты сказал, отец, если б этот топор сейчас исчез? Растаял в воздухе?

- Я бы сказал, что ты маг... великий чародей, повелевающий вещами, старец едва заметно улыбнулся. - Но к чему магу знать дорогу в пустыне? То путь смертных, а великие маги путешествуют по воздуху... и они не вмешиваются в людские дела.

- Я из тех магов, которые вмешиваются, - произнес странник. Топор исчез, и он услышал за спиной глубокий вздох Санкрайи.

Силангут протянул руку и нерешительно коснулся пустой ладони Блейда, словно не мог поверить своим глазам, впервые на его смуглом, иссеченном морщинами лице отразилось нечто напоминающее почтительное удивление.

- Ты и в самом деле чародей, хотя куда больше походишь на воина, медленно сказал он. - Если так, может быть, ты выполнишь одну мою просьбу?

- Может быть, - кивнул странник. - Но для этого ты должен прийти ко мне. В мой дом. Сегодня, на закате.