Старец прикрыл глаза и замер в полной неподвижности, Блейду показалось, что он снова впал в транс. Но, видимо, почтенный Хирам всего лишь размышлял, то ли по поводу продемонстрированного только что чуда, то ли в голове у него бродили более глубокие мысли - о жизни, о богах и о тщете всего земного. Наконец его сухие губы шевельнулись.

- Я приду, маг. Приду в твой дом. Сегодня, на закате.

- Вот и хорошо. - Блейд поднялся, шагнул к трапу и бросил испуганно посторонившемуся Санкрайе. - Будь добр, почтенный, выдай отцу Хираму новый топор.

* * *

Джефайа привел старика в конце седьмой стражи, когда солнце скатилось за остроконечные пики Риг Найла и на небо высыпали звезды. В эту ночь прелестной Энне Коране полагалось находиться при императрице, и Блейд был уверен, что беседе с гостем никто не помешает. На всякий случай он лично проверил внутреннюю охрану и распорядился, чтобы его не беспокоили.

Джеф доставил почтенного Хирама Тана через незаметную калитку со стороны хозяйственного двора, проводил на веранду, усадил старика на ковер, принес вино и фрукты, затем тактично удалился за угол - бдеть на страже. Гость и хозяин выпили по первой чаше вина, затем Хирам заговорил неторопливо, монотонно. Блейд не сразу понял, что старец рассказывает ему историю своей жизни: как он вступил в братство ха'дро, водителей караванов в Огненных Землях; как долго обучался их искусству и сам стал одним из лучших проводников; как захотелось ему поглядеть на заморские страны, как нанялся он на корабль и приплыл в Харс, где и встретил свою судьбу - черноглазую веселую бхиотку, как жили они долго и счастливо, породив трех сыновей; как счастье ушло, когда в один проклятый богами день пали его дети - все трое - под стрелами горцев; как умерла жена, оставив его, старого Хирама, тосковать в одиночестве.

Блейд не перебивал старца, чувствуя, что этот рассказ зачем-то ему необходим - может быть, для того, чтобы высказать свою просьбу. Но Хирам не торопился; закончив свою историю, он выпил еще одну чашу вина и коротко бросил:

- Спрашивай.

- Ты видел бартамцев, почтенный? - Блейд подвинул к старику поднос с фруктами.

- Да. На берегах Фар'лона, Небесного Озера, в месте, куда приходят их караваны, чтобы обменять золота на силангутские шелка.

- Какие они? Что за люди?

- Разные, - Хирам пожал плечами. - Одни походят на тебя, другие на меня, третьи - на рыжего, твоего слугу. Бартам - это не страна, не государство; это земля, обширная и обильная, в которой много стран и много правителей... И, как говорили мне, нет среди них единства, - добавил он, помолчав.

- Расскажи о Фар'лоне, - попросил странник. - Что это за место?

- За восточным пределом Силангута начинаются Огненные Земли, где жара сушит плевок раньше, чем он долетит до песка. За ними - плоскогорье, голое и каменистое, полтора ниррата высотой. На самом его краю лежит озеро, голубое, как небеса. Там - оазис, и туда приходят с запада люди из Конта Силангут, а с востока - люди из стран Бартама. Приходят для торговли и выгодного обмена. Мы не знаем дороги от озера на восток, они не знают путей от озера на запад. Каждый таит свое знание, и потому меж нами мир.

- Сколько нирратов до озера?

- Восемьсот. Очень тяжелая дорога! Надо знать, где источники воды, иначе в Огненных Землях не проживешь и дня. Надо знать верные приметы. Надо знать, как укрыться от бури. Надо знать, где лежат зыбучие пески... Только нашим ха'дро ведомы эти тайны.

- Если крабы придут в земли Силангута, они заставят ха'дро провести войска к озеру.

Хирам Тан покачал головой.

- Нет. Никто не может заставить ха'дро. Нас мало, и мы не открываем своих секретов чужим. Даже самому владыке Силангута!

- Люди становятся разговорчивыми под пыткой...

- Нет! Ха'дро - не обычные люди. Они умеют вызывать Корану... Каждый может умереть быстро и без боли.

- Каким образом?

Старец коснулся обнаженной груди.

- Остановить сердце, вот и все.

- Это ваша магия?

- Да, наша магия.

Они помолчали, потом Хирам сказал:

- Небольшой отряд с запасом воды доберется до Фар'лона, но целый караван или войско - нет. Надо брать с собой воду и надо знать, где тайные источники. Но в них воды немного, и потому люди и лошади приходят к Небесному Озеру мучимые жаждой, на последнем издыхании. А там - ловушка. Там - то самое место, что ты ищешь.

- Почему?

- Озеро велико, в нем хватит воды, чтобы напоить половину Бхиота. Но лежит оно, как я сказал, на самом краю плоскогорья, и к этому краю прорублен канал с бронзовыми вратами... - Внезапно старик замолк, придвинулся поближе к Блейду и тихо шепнул: - Теперь слушай внимательно, великий маг. Если раскрыть те врата, вода уйдет... быстро уйдет, не успеешь оглянуться... впитается в сухую землю... а на месте Фар'лона будет лишь лужа грязи... и минует много лет, пока подземные ключи вновь наполнят озеро. Ты понял?

- Понял, - ответ странника прозвучал так же тихо. - Но скажи, зачем это сделано? Канал и ворота, через которые можно спустить воду?

- Разве ты не понимаешь? Так порешили наши предки и предки бартамцев. Идут путники или мирный караван - ворота закрыты. Идет войско... ну, ты понимаешь...

- Значит, там стража?

- Тайная стража, два отряда, наши и бартамцы, в разных местах. И каждый может раскрыть створ... Даже ха'дро не знают, в каких пещерах запрятаны колеса и где идут от них цепи к воротам... И стражей тех так просто не увидишь!

- Ясно. - Блейд разлил в чаши рубиновую жидкость, выпил свою и поклонился старику. - Спасибо, отец. Теперь осталось только одно: расскажи мне о дороге из Силангута до Фар'лона, о тайных источниках, о зыбучих песках, бурях и всем прочем.

Старец улыбнулся.

- Ты хочешь сразу узнать то, чему меня учили много дней? Трудное дело! Но я постараюсь помочь тебе. Я произнесу Первое Наставление, где говорится о самом важном. Если ты чародей, то постарайся запомнить его сразу, хотя это свыше человеческих сил... А в остальном... а остальном пусть тебе помогут твоя магия и Найлам, наш Небесный Отец!

Странник кивнул, уверенный, что может положиться на свою память. Хирам, облизнув губы, сделал несколько глубоких вдохов, будто бы собирался нырнуть в воду, выпрямился и замер. Его силуэт смутно вырисовывался на фоне озаренного луной и звездами моря, и, кроме этих небесных огней, на просторной террасе не было других источников света - ни факела, ни масляной лампы, ничего. Как настоящие заговорщики, гость и хозяин предпочитали беседовать в темноте.