- Давай, малышка, отсоси у меня.

Ребекка удвоила усилия, вытворяя невероятные вещи своими губами и язычком. В свою очередь, Андреас целовал ее, облизывал и посасывал, отчего бедра Ребекки взвились вверх, и она начала кончать.

Рот его наполнился сладковатыми сливками, горячими и влажными. Девушка, содрогаясь всем телом в пароксизме страсти, сомкнула зубки вокруг члена Андреаса. От нахлынувшего экстаза она забыла о нежности и сосала жестко. Андреас не возражал. Двигая бедрами, он трахал ее рот, не переставая сверху вниз поглаживать ее киску. Ребекка заглотнула до самого горла, отчего Андреас, вскрикнув, кончил.

Оргазм был столь сильным, что на миг все вокруг почернело; он повалился на постель, прижимая к себе улыбающуюся Ребекку.

- Мы можем заняться сексом? – сонно спросила она. – Ну, я имею в виду полноценным?

Мужчина коснулся ее лица, на ее губах все еще оставались следы его страсти.

- Для тебя недостаточно хорош потрясающий оргазм?

- Это было прекрасно, более, чем прекрасно, но… - Ребекка задумчиво улыбнулась. – Я хочу тебя в себя. Только после этого осознаю, что ты и впрямь мой.

Андреас перебирал на шее звенья золотой цепочки.

- Я и в самом деле твой.

- Я не то имела в виду. – На ее глаза навернулись слезы. – Хочу сказать, что тебе понравилось бы быть именно со мной, а не потому, что этого пожелала какая-то богиня.

Андреас пытался удержать вокруг сердце лед, но признание Ребекки пробило в нем брешь.

- Я действительно хочу быть с тобой, любимая. Именно поэтому и желаю спасти все это. – Он помедлил. – В переводах нет ничего такого, что посодействовало бы нашему освобождению, верно?

Она помрачнела и качнула головой.

- Ничего страшного, любимая, - произнес Андреас. Потянув Ребекку на себя, положил щеку на ее волосы. – Я и не рассчитывал на это. Поэтому пока есть возможность, буду тобой наслаждаться, а? И продолжу упиваться, чтобы наш с тобой финал стал самым запоминающимся из всех тех, что были в наших жизнях.

НИКО, покачивая, баюкал Патрисию в своих объятиях, пока ему пересказывали неутешительные вести. Бес приготовил для всех египетский кофе, причем был страшно доволен, что самостоятельно справился с сим искусством. Получился густой, приторный напиток, но Патрисия с Ребеккой выпили его безо всяких возражений.

- Это история, - начала Ребекка. – Или рацея, если пожелаете. Не думаю, что ее видел кто-то еще, кроме Беса, пока здесь не появились мы. Однако бьюсь о заклад, что родом она из других мест, а уже греки перенесли ее на то, что и стало впоследствии нашим остраконом, потому что по сути это нравоучение. Власть Египта ослабла; даже легенды о богах канули в небытие. Некоторые наименования искажены либо уподоблены египетским, или же написание имен богов настолько изменено, что получилось нечто новое. Основные затруднения возникли именно здесь.

- Урок истории оставим на потом, - прервал Андреас. Нико был с ним солидарен, но Патрисия их остановила.

- Отстаньте от нее. Она всю задницу отсидела за этим.

Ребекка, смутившись, вместо того, чтобы разозлиться, провела рукой по утомленному лицу.

- Я пытаюсь донести до вас, что жрецы использовали египетские легенды, но этот древний миф возник еще до появления Амарны, более того – задолго до возникновения греческой культуры. Легенда гласит, что боги пришли из бескрайних земель. То, что начертано на этой стене – история о Нико и Андреасе. Или же Николаусе и Андрее, как их звали в те времена.

Патрисия подалась вперед, в то время как Нико попытался скрыть укол разочарования. Лицо Ребекки вытянулось, и он понял, что они зашли в тупик.

- О чем именно рассказывается? – спросила Патрисия. Ребекка взглянула на свои записи.

- Легенда длинная и витиеватая, но если коротко, то говорится следующее: Николаус и Андреас были дики и неприрученны. У Николауса были мягкие соболиные крылья; Андреас принимал облик роскошного снежного барса. Вместе они бесчинствовали, преследовали и обольщали. И вот однажды похитили жрицу Геры. Та влюбилась в них и выполняла все их прихоти, пока однажды они не покинули ее во имя следующего завоевания. Жрица, отвергнутая и взъярившаяся, стала молить Геру, дабы та помогла ей отомстить. Гера же вручила ей особое зелье, которым жрица и опрыскала Андреаса с Нико, пока те почивали. Проснувшись, они начали преследовать следующую намеченную деву, как внезапно случилось непоправимое. Вместо того чтобы дева удовлетворяла их потребности, они оказались ее рабами, а на шее появились золотые цепи. Когда же дева закончила ими наслаждаться, то вышвырнула вон, и с разбитыми сердцами мужчины ушли прочь. То же произошло, когда они выследили очередную юную барышню и воплотили с ней свои похотливые фантазии. И так будет вечно. - Ребекка вздохнула и убрала свои записи. - Суть легенды: тот, кто живет ради удовлетворения минутной похоти, будет наказан, полюбивший же истинно, в награду получит счастье. В качестве показательного примера и приводится миф о Николаусе и Андрее, они же наши Нико и Андреас. Вот и все.

Какое-то время присутствующие хранили молчание. Снаружи, далеко в ночи чирикала птица, но в остальном стояла тишина.

- Все? – переспросил Андреас.

- Боюсь, что да, - ответила Ребекка. Андреас резко вскочил на ноги и, пройдя к входу, невидящим взором стал вглядываться во тьму. Нико протянул руку Патрисии.

- Это легенда о преодолении порока вожделения, - хмуро произнесла Ребекка. – И ни словечка о том, как освободиться от проклятия. Мне жаль.

Патрисия нахмурилась, но не от разочарования, а в замешательстве.

- Если в надписи нет ничего существенного, почему же дионы так твердо были настроены не дать ее найти? Не содержи она подсказок, они не преследовали бы нас с таким упорством.

Нико пожал плечами.

- Гера коварна. Может, она для того и послала их, чтобы отвлечь от того, что у нас перед носом, и ввести в заблуждение, тогда как ответ – если он, конечно, вообще существует - лежит в другом месте. Или потому что Андреас предложил мне новый способ повернуть в ране лезвие ножа.

- Ты имеешь в виду, мучить нас, - не оборачиваясь, проговорил Андреас.

- Что-то вроде того.

Ребекка поднялась.

- Ну, хотелось бы мне с ней поболтать. Спросить прямо сей же миг, чего ради уже много столетий она удерживает вас в капкане. Нет, я, конечно, тоже писала бы кипятком, займись ты со мной любовью, а потом свали, но нужно быть совсем больной, чтобы из-за этого загнать тебя в ловушку. Думаю, ты извлек уже урок.

Нико постарался сохранить безразличный тон:

- Возможно, чары – единственное, что могло исправить нас в лучшую сторону. Возможно, если их снять, то мы с Андреасом вернемся к прежнему образу жизни, так и не извлекши из этого урок.

Андреас фыркнул.

- Нас неволили только лишь по той причине, что мы никогда не влюблялись, вообще не представляли, на что это похоже. Гера решила, что мы способны только на удовлетворение собственного вожделения, и пришла к выводу, что просто обязана показать, что такое боль неразделенной любви. Но это враки. Задолго до начала той истории я влюбился, проиграл и терпел муки.

- Я тоже, - вторил ему Нико. – А из-за Геры, возможно, потеряю все, чем владею.

Ребекка с Патрисией обменялись взглядами: оба упрямца убеждены, что могут решить любую проблему, стоит лишь пошевелить мозгами. Нико стиснул руку Патрисии, в сердце его поселилась тупая боль, поскольку мужчина понял, что скорее всего потеряет все, чем обладал.

- Все кончено, Патрисия, - проговорил он. – Скоро вы с Ребеккой покинете нас. Мы проиграем, а вы, так или иначе, сможете поставить на всем этом жирный крест.

- Если мы так и поступим, то чем вы намерены заняться? – поинтересовалась Патрисия.

С напрягшимся лицом Андреас снова обернулся.

- Тем же, что и всегда. Существовать.

Существовать, не жить. Нико вновь почувствовал в сердце знакомое уже жжение, агонию, которой никогда не пройти.