Патрисия пропустила перья сквозь пальцы, наслаждаясь теплым ощущением на руках.

- А почему они должны этого хотеть?

- Они мешают нам вырваться на свободу, и посему охотятся на всякого, кто пытается нам помочь. Вот почему, как только мы взглянем на остракон, сразу оставим тебя в покое.

Патрисия почувствовала странное желание сцапать его и держать, не позволяя уйти. Она только-только начала узнавать своего крылатого человека и снежного барса, их невероятные ауры, и определенно хотела узнать Нико поближе.

- Не уходи, - промолвили ее губы.

Руки Нико скользнули ей на талию, и он стал массировать живот Патрисии, осторожно водя по нему пальцами.

- Мы будем охранять тебя. И прежде, чем уйти, возможно, дам тебе нечто, чтобы ты помнила о нас?

Чувственность в его голосе недвусмысленно дала понять, что он имеет в виду.

Но это неправильно. Она только что пережила нападение странного человека со змеиными глазами, спасена леопардом, который оказался Андреасом, и все, чего желала в данный момент – затащить Нико в постель. Не вызвать полицию, дабы сообщить о взломе, никто не станет уточнять, что произошло. Все, что она хотела сейчас – это побыть с Нико.

Женщина мягко выпуталась из его крыльев, неровной походкой подошла к двери и повесила табличку «Закрыто», затем защелкнула замки и задернула жалюзи, скрывая все от толпы на улице.

- Прекрасно, - промолвила Патрисия, протягивая Нико руку.

 * * *

ОСТАВИВ Андреаса на страже, Нико последовал за Патрисией по крытой коврами лестнице в ее квартирку. Котище лишь издевательски хмыкнул, когда Нико уходил.

Сердце мужчины забилось быстрей, кровь в жилах вскипела. У них с Патрисией не было вечности, но было сегодня. Нако доставит ей самое большое удовольствие, которое она когда-либо переживала, и когда он будет далеко, эти мгновения навсегда останутся в его мечтах.

Жилье Патрисии оказалось крошечным: вокруг небольшой гостиной располагались маленькая кухонька, спальня с достаточно большой кроватью и ванная комната. Нико остановил девушку в центре гостиной и притянул к себе для поцелуя. Ее рот имел приятный привкус огня и специй, и он облизнулся в предвкушении.

Ее руки напряглись на его плечах.

-Нико.

- Mмм?

- Я позвала тебя сюда не ради секса.

Нет, именно ради него. Ее тело его алкало; он ощущал это. Она лгала.

- Тогда для чего?

- Думаю, ты должен объяснить мне, что происходит. Я нахожу тебя раненым в своем магазине, потом этот мужчина – дион – пытается выпытать у меня местонахождение остракона, а еще в настоящий момент Андреас – снежный барс. Хотелось бы услышать кое-какие объяснения, пожалуйста.

Нико прислонился к ней лбом. Его тело пожирало пламя, заставляющее взять ее. Она необходима ему, иначе боль перерастет в агонию.

- Патрисия, не стоит тебе влезать во все это. Мы с Андреасом и раньше имели дело с дионами, в будущем это также неизбежно. Дабы не навредить тебе.

Она выдала ему мрачную улыбку.

- Поздновато для этого. Думаешь, если мне ничего не расскажешь, этот дион оставит меня в покое?

Нет, Нико и впрямь не имеет права. Но он с Андреасом может отвлечь диона. Как только они увидят надпись, то оставят Патрисию в покое.

Он запустил руки ей в волосы и, завернув в кокон крыльев, заключил в объятия.

- Патрисия, я должен прикоснуться к тебе.

Она прижала палец к его губам.

- Только после объяснений.

- Нет, я хочу сказать, что мне просто необходимо прикоснуться к тебе. - Кожа пылала, член был такой возбужденный, что это причиняло боль. - Если я этого не сделаю… - Он замолчал, сердце екнуло. – Скажу только: будет не самое красивое зрелище.

Она одарила его скептическим взглядом.

- Ты на всех женщинах, к которым врываешься в магазин, используешь этот прием?

- Почувствуй меня. - Нико взял ее ладошку и прижал к своей щеке.

Она вздрогнула, ощутив пылающую кожу.

- Что случилось? У тебя лихорадка?

- Нет. Проклятие.

- Не понимаю.

- Позволь дотронуться до тебя, Патрисия. Позволь ласкать и доставить удовольствие. Мне нужно это. - Его сердце билось все быстрей, причиняя боль. - Пожалуйста.

- Почему? - Она отодвинулась от него, и он позволил это. Принуждать нельзя. Если ее не тянет к нему, то все что ему остается – это страдать.

- Вот почему нам нужно посмотреть на остракон. Письмена на нем помогут снять проклятие.

Она пришла в изумление, но и заинтересовалась.

- Какое проклятие?

Он обожает ее глаза. Сине-зеленые, цвета морских волн в солнечный день, они просто завораживают. Хочется коснуться губами ее век, поцелуями проложить дорожку до горла, разорвать кофточку и возбудить языком.

Чмокнув женщину в ладонь, Нико прижал ее к своей груди.

- Боль не утихнет до тех пор, пока ты не позволишь тебя оттрахать.

Патрисия не поверила бы словам Нико, не почувствуй, как колотится его сердце, а кожа охвачена пламенем. Она увидела в глазах мужчины агонию.

- Почему… почему у тебя такие ощущении? - спросила она.

- Нас прокляла Матерь богов. Меня и Андреаса. Отныне мы рабы и должны доставлять женщине удовольствие, иначе сгорим. Проклятие не может убить, но заставить желать смерти в силах.

От ужаса глаза Патрисии округлились.

– За что же вас обрекли на подобное?

Он попытался пожать плечами, но движение вызвало боль.

- Негодование некоторых богинь длится очень долго.

- И я помогу тебе, позволив доставить мне сексуальное удовольствие?

Нико ответил кивком, так как горло было сведено судорогой, чтобы говорить.

Патрисия ослабила давление пальца на его губы.

- Хорошо, однако это самая отвратительная вещь со времен создания первого пикапа…

От затеплившейся надежды сердце забилось быстрей.

- Так ты позволишь доставить тебе удовольствие?

Она слабо улыбнулась:

- Ага.

Нико выдохнул, боль немного отступила.

- Благодарение богам. Иди ко мне, Патрисия. Ты не пожалеешь об этом.

 * * *

ОНА уже пожалела. Не потому, что собралась заняться сексом с кем-то, кого едва знала, а потому что в сердце шевельнулось к нему непонятное чувство. Они хорошо могут провести время в постели, только вот потом он уйдет, оставив ее ни с чем.

Та строка из Шекспира — «Лучше любить и потерять, чем не любить вообще» — весьма спорна. Лучше жить с болью, чем с разбитым сердцем из-за того, что тебя не любят?

Нико притянул ее ближе, пушистые крылья обволокли теплом. Страх, который она видела в его глазах, ушел, когда он нагнулся ее поцеловать.

Однажды женщина обратила внимание, что когда животное страдает от муки, глаза его становятся далекими и отрешенными - тот же взгляд сейчас был и у Нико. Боль, давя, атаковала экстрасенсорные щиты, пока Патрисия не стала опасаться хотя бы чуточку их опустить. По ощущениям она походила на черную инфекцию, что говорило о том, что страдание было адским. Никогда женщина с подобным не сталкивалась. Ни тогда, когда впервые встретилась с Нико, ни при встрече с Андреасом, она не замечала похожего.

Проклятие? Если Патрисия может помочь смягчить его, то кто она такая, чтобы сдерживаться?

Он резким движением приоткрыл ее губы. Нико был на вкус, как мускус и специи, острые зубы на ее губах. Ладонь опустились вниз, обхватывая ягодицы, кончики крыльев скользнули под рубашку, приподнимая ее.

Чувствовать перья на голой коже было странно и невероятно эротично. Нико усмехнулся, потом расстегнул ее рубашку и обнажил груди.

Расстегнув бюстгальтер, стянул его с нее. Все еще обнимая ее перьями, сделал шаг назад и обвел Патрисию взглядом.

Тепло, появившееся в животе, после его внимательного осмотра переросло в благодарность. Нико обхватил ее груди руками, приподняв повыше, уставился на напрягшиеся и потемневшие соски.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: