- Круглой сиротой осталась, голубушка, я попечительствую… бумаги нужны, Ваше сиятельство, для... помолвки и венчания - речь госпожи Жуковской была твёрдой, но напряжённой.

Елена вздрогнула от последних слов тёти и Татьяна сказала мысленно:

- Не спеши пугаться, может так надо сейчас… тёте виднее… она тебе обещала, помнишь в монастыре… ждём... дыши и жди...

Видимо получив знак от чиновника, Мария Павловна сделала несколько шагов, положила бумаги на стол и отступила на «приличествующее» расстояние.

Опять несколько томительных секунд напряжённой обстановки… и девушка услышала скрип пера по бумаге, а так же еле слышный вздох тётушки.

- Возьмите свои бумаги..., барышня - услышала неожиданные слова статского советника Елена и вопросительно глянула на Марию Павловну. Та слегка кивнула и девушка на непослушных ногах сделала несколько шагов к столу. Потянула на себя поданные документы, но… Его сиятельство не выпустил бумаги из рук. Елена невольно подняла на чиновника удивлённый взгляд и застыла… никогда ещё мужчина не смотрел на неё так.

Опешила даже Татьяна, повидавшая всякое в своем веке, и в кино, и в интернете. Поджарый, с легкой проседью на висках, самоуверенный, пресыщенный альфа-самец оценивал добычу. Предвкушающий, на грани похоти взгляд охотника. Хладнокровный убийца… Как будто ставил силки на куропатку, а попалась жар-птица. И уж он то знает как с ней развлечься...

Штабс-капитанша шагнула к столу, взяла Елену под руку и забрала бумаги, которые нехотя выпустил статский советник.

- Покорнейше благодарим, Ваше превосходительство... Просим прощения, что обеспокоили Вашу милость… Нас ждут в имении для обручения. Глубоко признательны, Ваше сиятельство… Ожидают нас... - монотонно повторяла старшая Жуковская, буквально оттаскивая впадающую в прострацию Елену к двери.

- Надеюсь прочесть о церковном оглашении помолвки и получить билет на венчание, дабы успеть прислать подарок… - услышала вслед Мария Павловна и, прикрыв дверь, обречённо откинулась на неё спиной.

- Теперь не отвертишься. Этот не забудет, не отстанет, проследить прикажет, аспид… и когда успел этот чин получить… в заграницах же жил… - чуть слышно ворчала барыня, на крейсерской скорости мощным флагманом рассекая людской поток коридора. Елена и Лукерья из всех сил старались удерживаться «в кильватере». У одной из дверей Жуковская затормозила и развернулась так, что барышня со служанкой слегка проскочили вперёд.

- Пошлину с наследства оплачу, ждите… - отрывисто бросила барыня, указывая на деревянные скамьи напротив двери. - Может ещё узнаю что…

Минут 15, если не 20 просидели барышня с горничной в ожидании. Татьяна мысленно убеждала Елену что уже всё позади и они скоро отправятся в усадьбу, а там спокойно и надёжно… Лукерья же с интересом оглядывала проходивших мимо чиновников и публику.

- Зимы на две-три наверное хватит для дворни разговоров о поездке крепостной девки в столицу - мысленно радовалась за Лушку Татьяна.

- Пришлось потратиться, конечно, но теперь многое стало понятно - произнесла Мария Павловна, подходя к девушкам.

- Перевяжешь лентой бумаги и уберешь в железный сундучок — строго наказала барыня Лукерье, показывая на документы. - И пошли уже в карету, устала я что-то…

Елена поднялась со скамьи, взяла под руку тётушку и заботливо поглядывая, повела к выходу. Придержав для господ двери, Лукерья проскочила следом и отчаянно «замаячила» руками кучеру. Елена стояла почти напротив Марии Павловны и ясно увидела как прежде бледное её лицо стало багроветь. Тетушка поморщилась, прищурилась и подняла пальцы к вискам… На лбу проступили капельки пота, её рука обессиленно опустилась на тяжело вздымающуюся грудь…

- Ну вот, довели женщину до гипертонического криза… И чем в этом дремучем веке снимают лечат высокое давление… - обеспокоенно думала Татьяна, пытаясь сообразить с чего начать и с «какого конца подступиться».

- Елена, где веер? Придерживай тётю пока не подъедет карета и обмахивай её… - отвлекла Татьяна барышню от ступора. - А то закроет барышня следом глазки и … «туши свет, бросай...»

- Спроси Лукерью, рассказывала барыня ей какие лекарства давить от каких недомоганий, и где уже эти… нюхательные соли? — продолжала «поддерживать в тонусе» эту компанию Татьяна.

Подскочивший кучер помог усадить барыню в карету, Елена уселась напротив и поднесла к лицу тёти флакон с солями. Мария Павловна попыталась сосредоточиться, но опять обессиленно опускала руки и закрывала глаза.

- Поедемте к доктору, тётушка? Вы знаете здесь какой то адрес? - отчаянно вопрошала Елена. Тётя отрицательно повела головой:

- Пусть отъедет от парадного в место потише… Лекарство… Лушка знает что и сколько… - прошептала она.

- Расстегни ей всю одежду у горла, не закрывайте двери кареты и продолжай обмахивать веером. Лукерья нашла лекарства тёти? - продолжала «оказание первой помощи» Татьяна.

Горничная вытащила резной деревянный ящичек, там в ячейках стояли бутыльки, флаконы, баночки. Служанка «закатила» глаза, как бы припоминая, потом протараторила подавая дорожный стаканчик:

- Синего флакону — 20 капель, кориШневого — 15 и из бутылочки — глоточек.

Пока Елена считала капли, Лукерья нашла воду и Марию Павловну напоили «как доктор прописал». Через несколько минут она открыла глаза, задышала размереннее, с лица стала уходить краснота.

- Похоже кризис миновал, столица не убила нас… значит станем сильнее... или умнее - вынесла «окончательный диагноз» произошедшему Татьяна.

Через полчаса Марии Павловне стало легче настолько, что решили тронуться в путь. По дороге подъехали к какой-то, судя по вывеске продуктовой, лавке. Лукерья, получив деньги от Жуковской, заскочила внутрь, в окне витрины показался приказчик, поклонился и тоже ушёл в магазин.

Елена держала руки тётушки в своих и вопросительно заглядывала в её глаза.

- Напугала я тебя, голубушка. Прости уж, старую… Главное это дело сделано, что задумали - получилось. Теперь ты знатная, самостоятельная, богатая. Родители тебе, милая, не малую сумму в деньгах оставили… А ЭТОТ ГОСПОДИН… давняя история перед замужеством твоей маменьки. Плохо то, что сейчас он овдовел… ну да ладно, авось Господь помилует, спасёмся… дай срок доберёмся до усадьбы — всё тебе обскажу...

Спустя какое-то время горничная вышла с двумя корзинами… вкусно пахнувшими корзинами.

- Скажи кучеру, пусть едет туда, где заночуем. Он знает… да накорми чем барышню, а я подремлю - устало «дала указание» Лукерье штабс-капитанша.

- Благослови нас Господи на путь до родного порога - прошептала засыпающая барыня и барышня следом истово перекрестилась.

А брат мачехи-купчихи Авдей в это время примерял костюмы в лавке готовой одежды… для путешествия на Кавказ.

Курортный роман госпожи Берсеневой.

Анна Андреевна Берсенева сидела перед белёным, одноэтажным строением, которое они сняли на время лечения, и впервые за последнее время размышляла о случившихся с ней несчастьях лишь с легкой грустью, как о чём-то далёком и былом. Этот ни с чем не сравнимый горный воздух, непривычные взгляду вершины и ущелья, общение со сложившимся из отдыхающих обществом взбодрили и обнадёжили Анну. Прав был доктор… во всём прав…

Замуж Анна выходила не по особенной пылкой любви, но жили они с мужем в ладу и согласии. Супруг её был мужчиной внешне довольно приятным, спокойным, проявлял заботу о жене, им было не скучно рядом друг с другом. Их дни протекали в заботах о делах поместья, прогулках, совместных выездах в гости и других милых мелочах, сопутствующих удачному супружеству. Ночами они не были страстными любовниками, но порою взгляды мужа вызывали в ней смущение от воспоминания о пережитых удовольствиях. Они ждали первенца и Анна Андреевна считала себя счастливой женщиной…

Несчастья начались как это бывает внезапно... Их ребёночку захотелось родиться намного раньше срока, роды были долгими, мучительными. Боль была такой сильной, что сдерживать крики и стенания не было возможности. Супруг не мог выносить её страданий и сам помчался с кем то из дворовых верхами за доктором… Осень была ранней и дождливой...