— Я не думала, что нам нужно это обсуждать. Разве не очевидно, что мы не будем? Я не буду. Ты не будешь. Все просто. Это даже не правило, которое нам нужно устанавливать. Просто так есть.

Черт возьми, она говорит четко и решительно, и становится ясно, что она из себя представляет, и это цепляет меня.

Я так сильно облажался с этой девушкой. И не просто облажался. Я облажался во всем.

Вернувшись домой, я пишу ей сообщение.

Я: Прости. Я вел себя, как мудак.

Я принимаю душ, ложусь в кровать и хватаю свой телефон. Ответа нет, и я могу думать лишь о том, как сильно все испортил.

Я просыпаюсь, как мне кажется, слишком рано. Когда хватаю свой телефон с тумбочки, в груди появляется лучик надежды. А затем он разбивается от отсутствия ответа.

Черт.

Надеваю шорты и пуловер, завязываю свои кроссовки и втыкаю в уши наушники. Я бегаю по Центральному парку, держа телефон в руке, пока всходит солнце, пробуждая Манхэттен.

Все еще нет ответа.

Добираюсь до спортзала для быстрой тренировки, затем возвращаюсь в свою квартиру и опустошаю стакан воды. Вытираю пот со лба, когда звенит мой телефон. Делаю глубокий вдох. Я очень надеюсь, что она больше не злится.

Снимаю блокировку экрана, вижу ее имя и нажимаю на сообщение.

Принцесса: Доброе утро :) :) :) :) :) :) :)''

Смеюсь над тем, как она заваливает меня шквалом смайликов.

Я пытаюсь ответить тем же, напечатав «привет» и добавив смайлик. Но. Я. Не. Могу. Этого. Сделать. И, очевидно, мне и не нужно. Еще одна смс приходит через несколько минут.

Принцесса: Вчера я уснула сразу же, как только переступила порог своей квартиры. По-моему, множественные оргазмы — лучший рецепт крепкого ночного сна. Кстати, почему «член» — это оскорбление?

Я: Это хороший вопрос.

Принцесса: Я думаю, что «член» нужно использовать во благо, и хорошо о нем отзываться.

Я: Это делает тебя представителем члена? Распространяя информацию о несправедливом использовании мужского придатка в качестве оскорбления?

Принцесса: Да. Я собираюсь начать использовать слово «член» как комплимент. Начнем. Ник, ты — член. А еще, мне нравится твой член.

И Харпер возвращается вместе со своим пошлым остроумием. Моя смс-Харпер. Моя шаловливая волшебница. Я печатаю ответ, предлагая новое оскорбление.

Я: А как насчет «задницы»? Подожди. Забудь. «Задница» страдает от той же незаслуженной судьбы. Это слово никогда не должно было быть оскорблением. К тому же, мне нравится твоя задница. Хотя, «любовь» может быть более подходящим словом, чтобы выразить всю глубину моего восхищения этой частью твоего тела.

Я быстро отправляю это сообщение, а затем добавляю:

Я: А еще, позволь мне извиниться за прошлый вечер. Я был таким… придурком.

Принцесса: Ты извинился еще вчера, все в порядке. Я не расстроена. Клянусь. Я просто рада, что мы на одной волне.

Я: Так и есть.

Принцесса: Не будет никого другого.

Я: Как и у меня. И еще, Харпер?

Принцесса: Да?

Я: Иногда ты спрашиваешь меня, нравится ли мне то, что мы делаем, и я хочу, чтобы ты знала, что все, что ты делаешь в постели, меня заводит… твой рот, твое лицо, твои волосы, твое тело, то, как ты ко мне прикасаешься, то, как ты реагируешь на мои ласки… это все одно большое сексуальное возбуждение.

Ее ответ приходит через несколько секунд.

Принцесса: Теперь я чувствую этих бабочек…

И я улыбаюсь, как дурак.

Я: Сегодня вечером я свожу тебя куда-нибудь. Куда ты хочешь пойти? Ужин? Кино? Занятие на цирковой трапеции? Художественное шоу? Музей? Прогулка в конном экипаже?

Принцесса: Ничего из вышеперечисленного. Но у меня есть идея. Я бы с радостью спланировала наше свидание.

Она сообщает мне время и говорит, что позже отправит более подробную информацию. Я начинаю собираться на работу и пишу ей сообщение. Кое-что, что я всегда хотел ей сказать.

Я: Кстати, я все еще чувствую твой вкус на губах…

Через минуту мне приходит ее ответ. Я стону, когда похоть проходит сквозь меня. Эта фотография не могла быть более совершенной — это светло-голубые трусики, которые болтаются на ее лодыжках. Я не знаю, надевает ли она это кружево или снимает, но совершенно уверен, что мне потребуется несколько минут наедине с этой фотографией, прежде чем я уйду на работу, и в моем воображении она снимает трусики.

Десять минут спустя, я сажусь в вагон метро, еду до Comedy Nation и чувствую себя чертовски хорошо. Не только от того, что сегодня у меня будет свидание, и что мы собираемся следовать протоколу свиданий, а еще от того, что она чувствует бабочек в животе.

Я, возможно, не умею расшифровывать сигналы Харпер за пределами спальни, но точно знаю одно — бабочки лучше, чем член.

И я имею в виду «член» как комплимент.

Это легкое, свежее чувство сопровождает меня весь день. После долгого совещания с писателями шоу, затем встречи с маркетологами, Серена тянет меня в сторону конференц-зала.

— Почти забыла тебе сказать.

Даже ее стандартное предисловие к просьбам Джино не может испортить мне настроение.

— В конце недели состоится коктейльная вечеринка. В пятницу вечером, — говорит она, а затем рассказывает мне подробности. Вечеринка состоится всего за несколько дней до начала переговоров по поводу контракта с Джино, запланированных Тайлером.

— Я буду там. Есть какие-нибудь правила?

— Просто будь как обычно очарователен. Но не слишком. Ты знаешь, как все происходит.

— Я могу взять девушку с собой?

Ее глаза округляются.

— О, расскажи мне поподробнее. Кто эта счастливая леди?

Я качаю головой.

— Это не серьезно. Та самая девушка, что приходила со мной в боулинг пару недель назад.

— О. Та самая, — поддразнивает она меня, подмигивая.

— Я имел в виду именно это.

— Конечно, нет, — говорит она, стреляя в меня знающим взглядом.

— Это все временно.

Серена поглаживает свой большой, словно баскетбольный мяч, живот.

— Именно это я когда-то говорила о Джареде, — говорит она, вспоминая своего мужа. — А теперь посмотри, как мы постоянны.

— Пару источников силы, и вы будете готовы к выстрелу, — говорю я, поскольку ее муж тоже работает на телевидении, в отделе телевещания.

— Так что ты никогда не знаешь, временная ли это интрижка.

Но я не могу позволить себе думать об этом. Если сделаю это, то бабочки попадут мне в голову и свяжутся с этими мыслями. Прежде, чем я это пойму, «Мистер Оргазм» превратится в безумного дурака к концу сезона.

Немного после шести, сразу же, как только захожу в лифт, волоски на моей шее встают дыбом.

— Задержи лифт, — кричит Джино из холла.

Клянусь, у этого чувака установлено устройство, чтобы выслеживать меня, и это, вроде как, жутко. Он сверкает огромной ухмылкой, когда присоединяется ко мне, хлопая меня по спине.