Тонг недовольно покачал головой.

– Молодость, молодость! Летит вперед, не разбирая дороги, всегда готовая взять нахрапом, и тратит бездну сил и энергии, вместо того чтобы выслушать совет старших и добиться того же – но с минимальной затратой сил. Думаете, я не знаю ваших планов? Да Триединый с вами! Все очень просто – вы решили добраться до гор и взять у народа Молотов партию оружия по низким ценам, чтобы не платить за него впятеро в столице, верно? А сейчас в молчанку играете, боясь, что мы обидимся из-за упущенной прибыли.

Элан ухмыльнулся и перевел дух. Все мысли главы города вертелись вокруг денег, он не интересовался больше ничем, и можно было продолжать свою игру спокойно, не опасаясь разглашения. Хранитель весело вздохнул и поднял руки.

– Сдаюсь. Вы прямо ясновидящий. Почти все угадали. Только я хочу заказать особое оружие – не типовое, для очень экзотических операций, и в этом деле мне посредники не требуются.

Купец вплеснул руками.

– Да разве мы против! Это личное дело каждого гражданина империи – хочет он заниматься торговлей, пусть занимается. Более того – мы всегда готовы подсказать, помочь, дабы поездка не оказалась напрасной. Вот вы, я вижу, приехали налегке, и напрасно – денег народ Молотов не признает, благо золота и драгоценных камней у них хватает. Знаете, сколько потов с нас сошло, пока мы наладили более или менее приличную торговлю? Поэтому я вам настоятельно рекомендую – купите в городе пару возов с продовольствием, в подземельях его всегда недостаток. Это отличный предмет для начала торгов. Кстати, у меня есть пара возов с хлебом, и я готов отдать вам их оптом – за десять тысяч… золотом, разумеется.

Элан едва не подавился куском курицы, весьма натурально разинув рот. Вот это помощь советом!

– Вам не кажется… что ваши цены слишком завышены? На равнинах я пару таких возов могу купить всего за один золотой, и крестьяне будут считать, что это выгодная сделка!

Тонг согласно закивал головой:

– Конечно, для крестьянина эта сделка необычайно выгодна. Быдло должно знать свое место – ему и одного золотого хватит. Причем надолго. А вот вам, если вы захотите привезти караван в горы, придется пробиваться через банды разбойников с отрядом вооруженной стражи, причем нет никакой гарантии, что при этом вы не проститесь со своей жизнью… Так что цена вполне приличная. К тому же, если мы договоримся, на обратном пути вас никто не потревожит – мы позаботимся и об этом!

Глава города откинулся на спинку кресла, весьма довольный собой.

Элан задумчиво вертел в руке бокал с дорогим вином, любуясь бликами на его поверхности.

– Ловко. Даже очень. Значит, вы берете продовольствие за гроши, обмениваете на высококачественное оружие, которое потом продается на вес золота, причем те, кто производит и оружие, и продовольствие, для вас – лохи, неспособные ни на что и подлежащие обязательному обману. О, честному и вполне законному. Вы же не виноваты, что транспортные расходы столь высоки… для всех, кроме вас. В результате крестьяне бедствуют, с трудом покупая себе лишнюю рубаху, гномы голодают, деля поровну каждый кусок хлеба – а вы купаетесь в роскоши и неге, не так ли?

Купец нахмурился, поглядывая на собеседника.

– Странные разговоры для человека одного со мной класса. Вы не хуже меня знаете, что быдла, как и грязи, всегда очень много. Одна лишняя рубаха для каждого – это миллионы золотых, недополученных высшим сословием. Если мы начнем делиться с беднотой, то скоро станем такими же тупыми животными, как и они. Что отличает человека высшего сословия от черни? Только деньги и то, что они несут – удобства и роскошь, легкую и необременительную работу, которую мы на всех перекрестках обзываем «каторжным трудом» и которая заключается зачастую просто в заключении сделок с нами же подобными. Причем у нас есть штат помощников помельче, взявших на себя черновую подготовку по заключению договоров и поверке их выполнения. Нам же остаются только светские разговоры – такие, какой мы ведем с вами. В результате вы получаете возможность доставить в столицу пару возов с экзотическим оружием – там за него вы выручите куда больше десяти тысяч – это вы должны понимать не хуже меня. В итоге все остаются довольны. Крестьяне – тем, что есть во что одеться, гномы – что не умерли с голоду, а мы с вами – что на нашем счете появился лишний ноль. – Тонг озорно подмигнул собеседнику. – При зрелом размышлении мы получаем гораздо меньше, чем крестьяне и гномы. Что такое лишний нолик по сравнению с возможностью полноценно питаться и одеваться? Да не будь нас, они все ходили бы голодные и голые, ковыряясь в земле деревянными палками!

– Не будь вас… – Элан задумчиво изучал столешницу, пытаясь скрыть гнев, который требовал немедленного выхода. – Не будь вас, купцов и разбойников, хотя, похоже, что в этих словах нет разницы, здесь бы не было города – зато стояли бы несколько сел и гномы не голодали бы. Крестьянские обозы, не боясь ничего, тянулись бы к горам, и величественные гленды выходили бы к ним, хмуря брови. Крестьяне жаловались бы на высокие цены, однако уезжали бы с полными подводами самой замысловатой техники, позволяющей снять два, а то и три урожая. А народ Молотов забивал бы закрома продуктами, не боясь голода. И дети крестьян мирно ехали бы на телегах, радуясь прогулке и не опасаясь нападения. Потому что гномы создавали бы массу самых разнообразных вещей, а не одно оружие. Конечно, все это могло быть – только если бы не было вас… Вы вносите в мир зло, боль и хаос – ради одного лишнего нуля на счете…

– Да кто ты такой! – Тонг вскочил, зло глядя на собеседника. – Ты заступаешься за быдло! Я слышал, в одном мире аристократы пожертвовали собой, пытаясь сделать мир лучше – их там просто расстреляли из пушек! В нашем будет то же самое с любым, кто попытается изменить порядок вещей! Уж поверь – лучшее оружие, создаваемое всеми мастерами, мы всегда оставляем для собственных нужд!

Хранитель прикрыл глаза и вспомнил.

Снег. Он падал мелкой крупой, взлетал под порывами ветра, оседая на белых лицах. Мундиры – разных полков, разных чинов; многие надели сюда именно их – свои мундиры, полные наград, боевых, не парадных. Они шли умирать за свои идеи, за возможность если не изменить, то что-то сказать своим друзьям и потомкам. Напротив стояли ряды солдат, таких же, как и те, что бежали за ними в самых разных сражениях, всегда готовые вместе умирать, сочувствующие им – но не способные ослушаться приказа. Слишком сильно в них было вбито уважение к властьдержащим; вколочено накрепко – отцом с матерью, потом священниками, а затем и офицерами – такими же, как и они. Да и те, кто стоял на площади, не раз внушали своим солдатам такую простую истину – действовать, не раздумывая, потому что лишний миг раздумий делает из хорошего солдата – плохого, мертвого солдата… Потому и были бледны лица людей в мундирах – они шли не говорить, а умирать. Рядом стояли их товарищи в штатском – они понимали меньше. Но, глядя на направленные на них жерла пушек, и они не отступили, просто потому, что умереть иногда гораздо проще, чем изменить своим идеалам… А снег все падал, неторопливо засыпая шеренги стоящих людей, одни из которых были готовы умереть по приказу, за интересы правителей и купцов, считающих простой народ «быдлом», другие – просто за свои идеи, и потому невооруженных.

– Вы правы. Такие, как вы, существуете только за счет других и никогда не отдадите своих позиций без боя. Но кто вам сказал, что бой можно вести только оружием?..

Элан вздохнул и неторопливо направился к выходу. Вслед ему донеслись вполне вежливые слова:

– Всего доброго. Надеюсь, мы еще увидимся…

– Ты его здорово разозлил. Нам лучше сейчас же линять из города.

– Ничего, Кристальный Пепел, ночи сейчас не холодные, а я умудрился плотно поесть перед дорогой.

– Зато не закупил припасов. Сколько мы будем искать гномов? По дорогам-то уже не пойдешь!

– Зачем? Я и так чувствую, где примерно в горах есть выходы руд – по расположению отрогов, по колебанию почвы под ногами. Не точно, однако направление могу задать уже сейчас. А там если не главный вход, то шахтерские выработки будут наверняка.