– Пошли. Да – и спасибо, что подлечил. Эта кислота – едкая штука.

– Не отвлекайся. Я к тебе и не прикасался.

Элан, не успев сделать и пары шагов, резко остановился.

– Но я здоров! Или нет? И кто тогда меня вылечил?

– Ты сам. Или Грея. Короче, не заморачивайся – со временем поймешь. А пока – давай вперед, у нас времени почти не осталось.

– Это почему? Мы победили, внизу – никого, я это чувствую, и большая часть дороги наверх свободна!

– Потому что фляжка твоя не восстановилась – а значит, времени у нас меньше, чем предполагалось вначале.

Элан сорвал с пояса емкость с тщательно сохраняемым запасом воды – она зияла проеденными кислотой дырами.

– Что ж, значит, идти нужно быстро. Пошли!

Ночь вполне могла устроить здесь свое ложе. Полог темноты завесил все вокруг, заботливо окутывая своим покрывалом каждый камень, каждый выступ. Тут вполне комфортно было бы тем, кто не любит солнечного света. Тишина, вторая ипостась ночи, устроилась здесь не менее уютно – ни единого звука не раздавалось в пустом, заполненном тяжелым газом пространстве. Ничего живого не оставалось вокруг – даже темные твари, любящие подземелья, не спорили с ядовитым дыханием глубин. Те немногие, что не успели убежать, давно истлели под действием вездесущего времени, одинаково свободно текущего и на прекрасных, покрытых легким песком пляжах, и в темных, зловещих подземельях, и в пустом пространстве высоко над головой.

Звук. Легкий и звонкий, он заметался между стен, эхом пробарабанив по каждому уступу, чтобы вернуться к своему создателю, рассказывая о преградах на его пути. Несколько шагов – уверенных шагов знающего свое место в мире существа, способного поспорить за него и с всевластной в недрах гор тьмой, и с мертвым газом, и даже потеснить вездесущее время. Вновь громкий стук – и опять замирающее вдали эхо.

– Скоро я смогу конкурировать с летучими мышами, – Элан стукнул по ближайшей стене так кстати подвернувшейся под руку горняцкой киркой и замер, вслушиваясь в подземные звуки. После того, как они нырнули под толстое одеяло подземного дыхания, широкий и ровный коридор кончился, сменившись маленьким ходом от подземного ручья. Здесь некому было расширять пространство, и приходилось быть осторожным, чтобы не стукнуться головой о все более понижающийся потолок.

– Размечтался. До летучих мышей тебе еще ох как далеко. Ладно хоть можешь идти, не ощупывая перед собой дорогу. А на поверхности, среди обилия звуков, толку от твоих навыков не будет никакого – даже не сможешь найти свой собственный отголосок эха.

– Во всяком случае – здесь у меня получается?

– Немного. Но лучше не отвлекаться, а попытаться почувствовать кристаллы астралита. Насколько я понимаю, они где-то близко.

– Интересно, и как я это сделаю?

– Понятия не имею. Попробуй в очередной раз довериться своим просыпающимся способностям. Зачем-то же у тебя в жилах появилась струя гномьей крови?

Элан послушно попытался вспомнить, как выглядел огонек на руке у старейшины: маленький синий осколок, мерцающий чуть видимым, испуганным светом. Камню было так страшно и одиноко вдали от своих собратьев, на чужой, высокой поверхности мира, где кончается твердь и начинается пустота, где порядочному камню не за что зацепиться. Но он знал, что нужен – и отважно сверкал, посылая во все стороны лучики синего пламени…

– Есть! Слабое синее пламя! Левее, и метрах в десяти!

Элан повернулся к глухой стене, ударив по ней киркой. Порода загудела, отзываясь густым звоном. Хранитель плашмя прильнул к холодной стене, ударил наудачу несколько раз – камень продолжал отвечать, открывая одному из своих собратьев маленькие тайны большой скалы.

– Метра два земли – и будет штрек. В нем добывали астралит, пока порождения глубин не уничтожили смельчаков, дерзнувших подойти так близко к сокровищам гор. Останки горняков до сих пор лежат там, сжимая в руках инструменты… Будем пробиваться?

Элан поднес руку к затылку.

– Стой! Совсем ополоумел? Газ в штреке достаточно ядовит для того, чтобы убить и через кожу – недаром даже та тварь не рисковала спускаться в него. Пока я в тебе, я покрываю всего тебя защитной пленкой силового поля. Если хочешь держать меня в руке – изволь создать такую же!

– А как? Насколько я понимаю, стандартная защита не подойдет?

– Совершенно верно. Тут два варианта. Либо ты создаешь универсальный экран, отгораживающий тебя от мира полностью – однако тогда ты не сможешь ничего ни видеть, ни слышать, ни чувствовать. Или создаешь ограниченный, подобный моему. Он избирательно запускает молекулы газа, по составу сходные с воздухом на поверхности. Они несут хоть и малую, но информацию. Только это намного сложнее.

Хранитель вздохнул.

– Давай, учи. Мне совсем не улыбается размахивать мечом наугад, не зная, как и когда на меня свалится целая скала…

Усвоить новое оказалось непросто. Элан пожалел о том, что не имеет высшего образования: без фундаментальных знаний по физике поля, ядерной физике, химии понять то, о чем так легко говорил Кристальный Пепел, было практически невозможно. Он несколько раз начинал действовать, но Меч иронически хмыкал, тут же указывая на прорехи в конструкции. Наконец человек отчаялся.

– Давай попробуем первый вариант. В конце концов, я буду осторожен. Большие куски породы на меня упасть не должны.

– Нет, слишком большой риск. Можно поступить проще: я могу создать это поле за тебя, но только если ты уступишь мне управление своим телом.

– Это как тогда, когда мы познакомились? Так в чем проблема? Давай!

Кристальный Пепел вздохнул.

– Тогда все было проще. Твое сознание едва теплилось, побывав на самом краю. К тому же смертельные раны так ослабили тело, что и оно помешать мне не могло. Сейчас, когда ты уже многого достиг, я не смогу добиться подобного без сознательной поддержки с твоей стороны.

– Так я не против. Действуй.

– Элан, это все слова. Раскрой свое сознание, впусти меня в себя. Дай мне стать частью себя полностью. Впусти меня в свои воспоминания, детские мечты и грезы, дай узнать о тебе столько, сколько знаешь ты сам – и даже больше.

Человек задумался, потом с трудом кивнул.

– Ты и так знаешь обо мне достаточно. И если уж мы делим одно тело, то почему бы нам не разделить и воспоминания?

Теперь растерялся Меч:

– Ты хочешь узнать о моем прошлом?

– А почему нет? Конечно, обо всех твоих приключениях слушать – ни одной жизни не хватит. Но узнать о том, что тебя волнует, что тебе дорого… Ведь это дорога в две стороны?

Кристальный Пепел рассмеялся:

– Похоже, на этот раз мне повезло с Хранителем. Ты умеешь думать, а это качество встречается не часто даже среди ученых, не говоря уже о простых смертных. Ладно, пока я буду работать – наслаждайся!

Огонь! Он ласкал обнаженное тело, и струи кристалла плавились от его ласки, как воск. Языки бесконечного, ослепительно белого пламени, казалось, входили в саму плоть будущего Меча, застывая в вечности ярким сполохом энергий. Тяжелые удары ментальных молотов превращались в едва заметные касания, выправляющие текущую лаву меняющегося клинка. Сила поднимала молодое неокрепшее сознание все выше, унося прочь из еще несформировавшегося тела, с планеты, где неведомые мастера создавали его форму, в космос, к тысячам подмигивающих звезд, наблюдающих за рождением своего сородича. Кометы обволакивали стремительно несущееся сознание, проходя сквозь него, все же успевая оставить на память частичку своей радости. И когда показался Предел – пустой и равнодушный, вечно закрытый от мира и его проблем, юный Меч наконец ощутил своего истинного создателя. Огромный, спокойный разум Творца принял в себя зарождающуюся искру дикой и странной, но все же жизни – и еще не рожденный клинок ощутил, как его рукоять сжимают мозолистые пальцы. Это было невероятно. У только начавшего формироваться лезвия рукоять должна появиться значительно позже. Зато ощущение первого владельца навсегда останется в памяти стража Предела. Мощь, безграничная, всесильная, способная по своему выбору зажигать и гасить Солнца, вошла в зарождающуюся душу, врачуя, поправляя, наставляя… И когда казалось, что сознание готово лопнуть от невыносимой тяжести чужой силы – натруженные руки бережно опустили клинок в прохладные струи Предела.