— Прости. Я не должен был этого делать.

— Всё в порядке, — я положила руку на его грудь и почувствовала его сердце, бьющееся под моей ладонью. — Я действительно хотела, чтобы ты сделал это.

— Я надеялся на это, но не был уверен. Ты — женщина, которую сложно прочитать, и всегда такой была.

— Последние несколько недель я, вроде как, хотела узнать, каково целовать тебя.

Он улыбнулся.

— Итак? Как тебе?

— Лучше, чем я ожидала, — сказала я, возвращая ему улыбку.

— Означает ли это то, что я думаю?

Я кивнула.

— Но не торопись. Мы не должны торопиться. Прежде всего мои дети, всегда. Так что это значит, в пятницу, когда ты придёшь, ни удивительных поцелуев, как тот, который ты только что подарил мне, ни держаться за руки — ничего из этого. Ты должен позволить мне рассказать Джейкобу и Лидии о нас тогда и так, как я решу.

— Нас? — его улыбка плавила меня изнутри. — Мне нравится, как это звучит. А ты должна обещать, что, несмотря ни на что, ты будешь честна со мной.

На кону было не только моё сердце, но и сердца моих детей тоже.

— Я никогда бы не стала врать тебе. Клянусь.

— Хорошо, тогда это официально, — я прикусываю свою нижнюю губу, чтобы остановить себя и не улыбаться, как идиотка. — Мы встречаемся.

Я едва могла поверить в это. Как нам удалось за считанные минуты преодолеть путь от нуля до ста? Хотя, чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что не преодолели. На самом деле, нет. Все признаки были на лицо. Просто я решила сделать вид, что их нет.

Алекс коснулся ладонью одной моей щеки, а затем склонился, чтобы поцеловать в другую. Когда он отстранился, то облизал свои губы, как если бы пытался распробовать меня на них. Внутри я растеклась.

— Я не могу ждать до пятницы.

Я покачала головой. Это было сумасшествием. Мне нужно было быстро сесть в свою машину до того, как я превращусь в гигантскую лужу прямо перед ним. Алекс стоял там, как всегда, наблюдая, как я уезжаю. И всё, о чём я могла думать, было: во что я ввязалась?