и весь я -- пламя, роскошь и отвага!..
Но вот мой путь ломается, как шпага:
я -- еретик презренный... Я -- Марат,
в июльский день тоскующий... Бродяга -
я, Байрон,-- средь невидимых дриад
в журчащей роще -- что лепечет влага?
Не знаю,-- прохожу... Ловлю тебя,
тебя, Мария, сон мой безглагольный,
из века в век!.. По-разному любя,
мы каждому из тех веков невольно
цвет придаем,-- цвет, облик и язык,
ему присущие... Тоскуем оба:
во мне ты ищешь звездного огня,
в тебе ищу земного. У меня -
два спутника: один -- Насмешка; Злоба -
другой; и есть еще один Старик,-
любви моей бессмертный соглядатай...
А вкруг тебя скользят четой крылатой
два голубиных призрака всегда...
Летит твоя падучая звезда
из века в век,-- и нет тебе отрады:
ты -- Грешница в евангельском луче;
ты -- бледная Принцесса у ограды;
ты -- Флорентийка в пламенной парче,
вся ревностью кипящая Киприда!
Ты -- пленница священного Мадрида,
в тугих цепях, с ожогом на плече...
Ты -- девушка, вошедшая к Марату...
Как помню я последнюю утрату,-
как помню я!.. Гречанкою слепой
являешься -- и лунною стопой
летаешь ты по рощице журчащей.
Иду я -- раб, тоску свою влачащий...
Века, века... Я в каждом узнаю
одну черту моей любви; для каждой
черты -- свой век; и все они мою
тоску таят... Я -- дух пустынной жажды,
я -- Агасфер. То в звездах, то в пыли
я странствую. Вся летопись земли -
сон обо мне. Я был и вечно буду.
Пускай же хлынут звуки отовсюду!
Встаю, тоскую, крепну... В вышине
Моя любовь сейчас наполнит своды!..
О, музыка моих скитаний, воды
и возгласы веков, ко мне... Ко мне!..
1923
ЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧ
Полюс
...He was a very gallant gentleman.
Из записной книжки капитана Скотта
Внутренность палатки. Четыре фигуры: капитан Скэт, по прозванию "Хозяин", и Флэминг полусидят, Кингсли и Джонсон спят, с головой закутавшись. У всех четверых ноги в меховых мешках.
Флэминг
Двенадцать миль всего,-- а надо ждать...
Какая буря!.. Рыщет, рвет... Все пишешь,
Хозяин?
Капитан Скэт (перелистывая дневник)
Надо же...
Сегодня сорок
четыре дня, как с полюса обратно
идем мы, и сегодня пятый день,
как эта буря держит нас в палатке
без пищи...
Джонсон (спросонья)
Ох...
Капитан Скэт
Проснулся? Как себя
ты чувствуешь?
Джонсон
Да ничего... Занятно...
Я словно на две части разделен:
одна -- я сам -- сильна, ясна; другая -
цинга -- все хочет спать... Такая соня...
Капитан Скэт
Воды тебе не надо?
Джонсон
Нет,-- спасибо...
И вот еще: мне как-то в детстве снилось,-
запомнилось -- что ноги у меня,-
как посмотрел я,-- превратились в ноги
слона.
(Смеется.)
Теперь мой сон сбылся, пожалуй.
А Кингсли -- как?
Капитан Скэт
Плох, кажется... Он бредил,
теперь -- затих.
Джонсон
Когда мы все вернемся,-
устроим мы такой, такой обед,-
с индейкою,-- а главное, с речами,
речами...
Капитан Скэт
Знаем,-- за индейку сам
сойдешь, когда напьешься хорошенько?
А, Джонсон?..
Спит уже...
Флэминг
Но ты подумай,-
двенадцать миль до берега, до бухты,
где ждет, склонив седые мачты набок,
корабль наш... между синих льдин! Так ясно
его я вижу!..
Капитан Скэт
Что же делать, Флэминг...
Не повезло нам. Вот и все...
Флэминг
И только
двенадцать миль!..
Хозяин,-- я не знаю -
как думаешь -- когда б утихла буря,
могли бы мы, таща больных на санках,
дойти?..
Капитан Скэт
Едва ли...
Флэминг
Так. А если б... Если б
их не было?
Капитан Скэт
Оставим это... Мало ль,
что можно допустить...
Друг, посмотри-ка,
который час.
Флэминг
Ты прав, Хозяин... Шесть
минут второго...
Капитан Скэт
Что же, мы до ночи
продержимся... Ты понимаешь, Флэминг,
ведь ищут нас, пошли навстречу с моря,-
и, может быть, наткнутся... А покамест
давай-ка спать... Так будет легче...
Флэминг
Нет,-
спать не хочу.
Капитан Скэт
Тогда меня разбудишь -
так -- через час. Не то могу скользнуть...
скользнуть... ну, понимаешь...
Флэминг
Есть, Хозяин.
(Пауза.)
Все трое спят... Им хорошо... Кому же
я объясню, что крепок я и жаден,
что проглотить я мог бы не двенадцать,
а сотни миль,-- так жизнь во мне упорна.
От голода, от ветра ледяного
во мне все силы собрались в одну
горячую тугую точку... Точка
такая может все на свете...
(Пауза.)
Джонсон,
ты что? Помочь?
Джонсон
Я сам -- не беспокойся...
Я, Флэминг, выхожу...
Флэминг
Куда же ты?..
Джонсон
Так,-- поглядеть хочу я, не видать ли
чего-нибудь. Я, может быть, пробуду
довольно долго...
Флэминг
Ты -- смотри -- в метели
не заблудись...
Ушел... Вот чудо: может
еще ходить, хоть ноги у него
гниют...
(Пауза.)
Какая буря! Вот палатка
дрожит от снегового гула...
Кингсли (бредит)
Джесси,
моя любовь,-- как хорошо... Мы полюс
видали, я привез тебе пингвина.
Ты, Джесси, посмотри, какой он гла...
гла... гладенький... и ковыляет... Джесси,
ты жимолость...
(Смеется.)
Флэминг
Счастливец... Никого-то
нет у меня, о ком бы мог я бредить...
У капитана в Лондоне жена,
сын маленький. У Кингсли -- вот -- невеста,
почти вдова... У Джонсона -- не знаю,
мать, кажется... Вот глупый,-- вздумал тоже
пойти гулять. Смешной он, право,-- Джонсон.
Жизнь для него -- смесь подвига и шутки,
не знает он сомнений, и пряма
душа его, как тень столба на ровном
снегу... Счастливец... Я же трус, должно быть:
меня влекла опасность,-- но ведь так же
и женщин пропасти влекут. Неладно
я прожил жизнь... Юнгой был, водолазом;
метал гарпун в неслыханных морях.
О, эти годы плаваний, скитаний,
томлений!.. Мало жизнь мне подарила
Ночей спокойных, дней благих... И все же...
Кингсли (бредит)
Поддай! Поддай! Так! Молодец! Скорее!
Бей! Не зевай! По голу!.. Отче наш,
иже еси... (Бормочет.)
Флэминг
...и все же нестерпимо
жить хочется... Да,-- гнаться за мячом,
за женщиной, за солнцем,-- или проще -
есть, много есть,-- рвать, рвать сардинок жирных