- А как вас вернут в ваше время? - спросил Костя.

- Да очень просто, - сказал Бренк, поглядывая в сторону кухни, куда уже ушла Александра Михайловна. - Обнаружат, что нас долго нет, включат страховочные каналы переброски и по ним вытянут в наш двадцать третий век. Только теперь это будет не не раньше, чем часов через пятнадцать-двадцать. И энергии на это потребуется уйма. Но техническую сторону я объяснять не буду.

- А как это произойдет? И долго ли длится хроноперенос?

С минуту Бренк испытующе смотрел на любознательного Костю, как бы размышляя, отвечать или нет. Потом ответил:

- Хроноперенос происходит мгновенно. Только что, скажем, мы были в двадцать третьем веке, а через долю секунды в двадцатом, и наоборот. Все это легко и совершенно незаметно. Вроде как перешел из одной комнаты в другую.

- Мальчики, мойте руки! Пельмени готовы! - позвала из кухни Александра Михайловна, и Бренк и готовностью повиновался, подавая пример Златко.

Над столом в кухне поднимался пар от четырех наполненных доверху тарелок. Златко, поковырявшись вилкой в своей порции, подцепил одну из пельменин и долго рассматривал ее на свет, поворачивая так и этак. С нее в тарелку капала сметана.

- Как ты думаешь, - нерешительно обратился Златко к товарищу, - а нам это можно? Все-таки в три века разница...

- Чудак! - глухо отозвался Бренк, уже успевший набить рот. - В двадцатом веке они ж пока еще свежие. По-моему, это замечательное блюдо пельмени в пачках.

Он мигом опустошил свою тарелку.

- Еще? - спросила Александра Михайловна, и Бренк кивнул.

Златко, успокоенный его примером, точно так же моментально уплел свою порцию и в свою очередь попросил добавки. После второй тарелки Бренк с удовольствием откинулся на спинку стула и с чувством сказал:

- Пельмени в пачках! Пожалуй, пока это самое яркое из всех впечатлений от вашего времени.

- Еще? - участливо спросила Александра Михайловна. - Сейчас приготовлю.

Она снова заглянула в холодильник.

- Стойте! - вдруг спохватился Златко. - Это тоже надо обязательно снять: как в двадцатом веке ели пельмени в пачках. Не только для нашего фильма, все равно он не состоялся, а для всей исторической науки. Я сейчас!

Мгновение спустя он вновь появился в кухне, вооруженный фонокварелескопом.

- Для науки? - переспросила Александра Михайловна, видимо, только теперь окончательно поверившая в реальность всего происходящего.

Она поправила очки.

- Если для науки, я готова дать необходимые пояснения. Надо начать с того, что пельмени в пачках делают, насколько я знаю, на останкинском мясокомбинате...

Она высыпала содержимое еще двух пачек в кастрюлю.

И в этот момент в прихожей раздался длинный звонок.

Пришельцы из будущего вздрогнули, съежились и умоляюще взглянули на Александру Михайловну. Плотно закрыв за собой дверь, бабушка вышла из кухни.

Вернулась она минуты через две. Всем они показались бесконечными.

- Приходил молодой человек, - сообщила Александра Михайловна, - с бородой. Он назвался преподавателем физики Лаэртом Анатольевичем. Правда, мало он похож на преподавателя, но раз утверждает, значит, так и есть.

Доктор педагогических наук посмотрела на пришельцев из будущего.

- Хоть это, в общем, непедагогично, но в высших интересах, в интересах наших гостей, я сказала, что ты, Петр, ушел заниматься в районную библиотеку. Не впускать же было его в квартиру! А он попросил передать, чтобы ты, как только вернешься домой, немедленно явился в кабинет физики. И хорошо бы не один, а вместе с одноклассником Костиковым.

Теперь бабушка испытующе смотрела на внука.

- Еще что-нибудь случилось?

4. Изобретатель преподносит сюрпризы

Бренк и Златко остались с Александрой Михайловной. Петр и Костя отправились в школу.

Ничего хорошего неожиданный визит Изобретателя, конечно, не сулил. Первое, что приходило на ум: обоих ждала выволочка за то, что нарушили границы метеоплощадки. Само по себе это было бы не так уж страшно. Однако Петра и Костю одолевали нехорошие предчувствия. И разумеется, неспроста.

Во-первых, удивляло вот что: Лаэрт Анатольевич имел полную возможность тут же, на месте, поговорить о поведении Петра с его бабушкой, однако не стал этого делать. Почему?

Во-вторых, удивительным было, что учитель вообще пришел к Петру домой, а не отложил разговор до следующего дня, когда оба нарушителя объявятся в школе.

На полдороге к школе Петра наконец осенила догадка:

- Должно быть, Изобретатель Златко и Бренка тоже видел! Ну, конечно! Их-то телекамера еще раньше, чем нас, начала показывать, раз они тоже границу нарушили. Ясно, он заподозрил: тут что-то не так.

Костя ответил:

- А что он мог заподозрить? На них не написано, что они из двадцать третьего века.

Петр немного повеселел.

- Ты прав! Мало ли, что один... э... темного цвета и одеты они не так, как все. Может, они из какой-то другой страны. Из Сомали или, там, из Занзибара. Бродили себе по Москве, да заблудились. Бабушка, если помнишь, тоже поначалу приняла их за иностранцев. Ну, а мы их не выдадим! Что из того, что были вместе с ними. Давай держаться такой линии: мы случайно зашли на площадку, а что это за ребята и куда потом подевались, понятия не имеем!

- Нет, давай еще немного подумаем, - рассудительно заметил Костя. Все надо взвесить, чтобы без ошибки. Мы с ними беседовали... Значит, телекамера показывала, что мы общаемся. А может, она еще и весь наш разговор записала? С Изобретателя станется!

Петя припомнил, о чем они говорили на метеоплощадке с Бренком и Златко и помрачнел.

Дело в том, человеку стороннему, каким в данном случае был Лаэрт Анатольевич, разговор мог показаться довольно необычным. Он, Петр, называл себя землянином и приветствовал Бренка и Златко на своей планете. М-да...

Однако Костя, умеющий мыслить точно и логически, уже достраивал версию, которой следовало держаться, до конца:

- О чем бы мы с ними не говорили, - сказал он, - нам, если Изобретатель будет спрашивать, надо стоять на том, что потом мы больше их не видели. Они убежали в одну сторону, неизвестно куда, а мы в другую. Кстати, наше обращение к ним, как к инопланетянам, совсем неудивительно после того, что происходило на уроке. Понимаешь? Аркадия Львовна уже небось всей учительской рассказала о невидимых голосах.

Костя помолчал, в последний раз обдумывая все детали, и уверенно завершил:

- В общем, все естественно и логично. Говорим чистую правду, но только до определенного момента. Дальше приходится хитрить. Говорим следующее: когда мы увидели Изобретателя, то, понятно, испугались, раз зашли на метеоплощадку, и первыми убежали.

Петр одобрительно кивнул.

- Куда делись они, то есть Златко и Бренк, мы понятия не имеем, договорил Костя. - Из общения с ними тоже ничего не поняли. Сами теряемся в догадках. Все запомнил?

После некоторого молчания Костя добавил:

- Мы, конечно, знаем, что учителя обманывать нехорошо! Но не можем же мы допустить изменения в ходе истории!

За такой беседой они подошли наконец к своей школе. Это была типовая постройка из двух зданий, соединенных крытым переходом. Точно таких же школ в столице немало, да и в других городах тоже.

Однако Костя вдруг поймал себя на мысли, что он слегка даже гордится: именно этой школе - и никакой другой! - суждено было стать местом самих необыкновенных событий.

Тут же почему-то Косте пришло в голову и другое: даже если б не объявились в их школе люди из двадцать третьего века, все равно она примечательна. И как раз потому, что учителем физики был здесь Лаэрт Анатольевич.

Как ни крути, нельзя было относиться к учителю физики так же, как, например, к Аркадии Львовне или к преподавателю физкультуры Галине Сергеевне. Была у Лаэрта Анатольевича увлекающаяся голова, был смелый полет фантазии, а это не может не вызывать уважения. Волновали Изобретателя самые разные технические проблемы, и однажды учитель физики даже...выступал по телевизору.