Рассказывал он, конечно, о своем напичканном чудесами кабинете физики, которым, похоже, втайне гордился и сам директор школы. Но во время передачи хорошо было видно, что Лаэрт Анатольевич все порывается вставить что-нибудь и о других своих изобретательских достижениях, а ведущий программы твердо держит его в намеченных рамках.

И все-таки, каким замечательным человеком не был учитель физики, Петр и Костя поднимались по ступеням школьного подъезда без особого энтузиазма.

В вестибюле они сразу же столкнулись с Аркадией Львовной, которая шла бок о бок с Мариной Букиной. На Петра и Костю учительница глянула с каким-то странным интересом, но ничего им не сказала. А ребята поднялись по лестнице на второй этаж, прошли в то крыло, где помещался кабинет физики. И как всегда тотчас окунулись в мир технических чудес.

Первое, что увидели Костя и Петр, так это свои лица на большом экране. Значит, их появление зафиксировала телекамера.

Потом на экране бегущей строкой стала проходить краткая информация о каждом: имя и фамилия, число, месяц и год рождения, класс и успеваемость по всем предметам на текущий момент. Все это, понятно, содержалось в компьютере, который включился вслед за камерой.

В общем, для людей, живущих в ногу со временем, тут не было ничего удивительного.

Но на этом технические чудеса не закончились: загорелся еще один световой экран, побольше, рядом с классной доской. На нем обычно Лаэрт Анатольевич во время уроков показывал записанные на видеопленку физические опыты. Как полагал учитель, такое новшество невероятно экономило время: опыт можно было поставить только один раз, а демонстрировать сколько угодно и когда угодно...

А теперь при появлении Кости и Петра на экране сразу, будто их только дожидалась, возникла схема какого-то сложного прибора. Но чем-то она показалась знакомой... Приглядевшись, ребята узнали... внутренности блока индивидуального хронопереноса.

И сейчас же в кабинете, не на экране, а воочию, появился и преподаватель физики Лаэрт Анатольевич Ковригин. Волосы и борода его как всегда были всклокочены, а глаза горели неистребимым огнем любознательности.

- Ну-с, - сказал учитель безо всякого предисловия, - буду краток. То, что вы были на метеоплощадке в неподходящее время, зафиксировано. И вот доказательства...

Изобретатель немного поиграл клавишами пульта управления, и на экране появилось новое изображение: на площадке сидели шоколадный Златко и обычный Бренк. Потом стало видно, что Петр и Костя продираются к ним сквозь заросли жасмина. Златко ковырялся во внутренностях блока индивидуального хронопереноса. Тут же возник прежний увеличенный кадр - сложное переплетение деталей, в котором ничего нельзя было понять. Лаэрт Анатольевич нажал еще одну кнопку, и изображение застыло.

Теперь Петр и Костя увидели, что и надпись на блоке хорошо видна: "Юпитерогорск. Маломерные хроноаппараты. 2261 г."

Оба, как по команде опустили головы - улика была очень серьезной. Она неопровержимо доказывала, что Златко и Бренк родом были вовсе не из Занзибара или Сомали, а из ХХ111 века. Что-то теперь будет...

А Лаэрт Анатольевич между тем продолжал:

- Но то, что вы были на метеоплощадке, меня как раз мало волнует. Должен откровенно признаться: гораздо больший интерес у меня вызывает именно вот эта схема.

Учитель обернулся к большому экрану.

- Я ее исследовал, со всем возможным вниманием, но...

Тут голос Изобретателя даже дрогнул от огорчения.

- Но назначения так и не уяснил, - договорил Лаэрт Анатольевич. Скажу даже больше: у меня сложилось твердое убеждение, что аппарат этот представляет собой какое-то совершенно новое слово техники. И я, - глаза Изобретателя вспыхнули, - я во что бы то ни стало должен его увидеть и изучить. Собственно, для этого я вас и пригласил. Полагаю, вам известно, где сейчас находится эта неведомая конструкция?

Костя поднял голову, собираясь с силами для нелегкого объяснения. По натуре был он человеком искренним, но сейчас в интересах всего человечества истину надо было утаить во что бы то ни стало. Собственно, обманом это не было - скорее, маленьким подвигом.

Такого человека, как одержимый изобретательством Лаэрт Анатольевич, нельзя было и близко подпускать к техническим чудесам двадцать третьего века.

Ухватив даже намек, он вполне мог докопаться до сути. Что будет дальше, нетрудно представить: сам построит машину времени, опередив срок, и начнет носиться по истории взад и вперед, принося человечеству непоправимые беды.

Ни за что нельзя было этого допустить. Хоть и выяснилось неожиданно, что Изобретателю удалось зафиксировать фрагмент блока хронопереноса, да еще с датой выпуска, все равно оставалась пока возможность предотвратить неприятности.

- Да, - осторожно начал Костя, стараясь избегать малейших промахов, нас все это, конечно, тоже удивило. Особенно после того, что происходило на уроке Аркадии Львовны.

Сказав это, он аккуратно осведомился:

- Вы, Лаэрт Анатольевич, уже знаете об этом?

- Знаю, - нетерпеливо ответил Изобретатель. - Об этом Аркадия Львовна рассказывала в учительской. Ее даже пришлось отпаивать валерьянкой.

Костя толкнул в бок локтем Петра, чтобы тот на всякий случай пока помалкивал, и продолжил:

- Мы сначала подумали, что это, сами понимаете, пришельцы из космоса, раз там, на уроке...

- Так-так, - с непонятной вкрадчивостью сказал Лаэрт Анатольевич.

- А позже... Мы же знаем, что на метеоплощадку можно ходить только с вами, и заглянули туда лишь потому, что услышали голоса... А как увидели вас, то сразу вспомнили, что нельзя на метеоплощадку, и поэтому убежали.

- И сразу побежали домой... то есть в библиотеку, - вставил все-таки свое слово и Петр.

- Нет, сначала домой, - поправился он, - чтобы сказать бабушке, что бежим в библиотеку.

- В общем, куда делись эти неизвестные ребята, мы не знаем, - поспешил вмешаться Костя и снова толкнул локтем товарища.

Лаэрт Анатольевич с задумчивым видом прошелся по кабинету. Никак нельзя было понять, о чем он думает.

Тут Петр опять решился подыграть Косте:

- Может быть, объявить розыск? - предложил он. - Как они выглядят, зафиксировано. Можно показать портреты по телевизору.

Лаэрт Анатольевич остановился и провел ладонью по всклокоченной бороде.

- А может, и не надо объявлять розыска? - осведомился он вкрадчиво.

- Тогда как быть с аппаратом, схему которого вы хотите понять? - с невинным видом спросил Костя.

Изобретатель прошелся по кабинету. Теперь с жадным любопытством он снова смотрел на экран - на схему маломерного хроноаппарата, сделанного в 2261 году.

Неожиданно для себя Костя подумал: "А ведь 2261 г." это совсем не обязательно означает 2261 год. Это может быть 2261 грамм. Или 2261 градус. Да, но как быть с Юпитерогорском? А с хроноаппаратом?"

И в этот момент Лаэрт Анатольевич голосом, который вдруг оказался теперь не строгим, а чуть ли не умоляющим, молвил:

- Ребята, ну зачем вы говорите неправду? Ведь вы же взрослые люди и должны понимать, как мне важна эта схема! Мне необходимо разобраться, я в жизни не видел ничего подобного...

То, что он сказал дальше, оказалось совершенно неожиданным для Кости:

- Ладно, поиграли и хватит! Я же все знаю! Знаю, что двое этих таинственных незнакомцев пребывают сейчас, Трофименко, в твоей квартире. А совсем недавно они сидели вместе с вами на кухне. Думаю, где-то в квартире находится и этот таинственный аппарат.

- Откуда вы знаете? - с искренним удивлением воскликнул Петр. - Вы же в квартиру не заходили!

Лаэрт Анатольевич полез в карман и извлек маленькую коробочку, похожую на портсигар.

- Вот, - сказал он застенчиво, но все же не без гордости: - это моя недавняя работа - карманный интроскоп. С его помощью можно видеть сквозь любые преграды. Посмотрите-ка...

Учитель приложил коробочку к стене. Поверхность ее осветилась и стала сплошным экраном. Как бы сквозь дымку, на нем стало видно то, что происходило в соседнем классе.