Здесь что-то не так. И Эаммон, как лэрд, несет ответственность… прямо или косвенно. У Росса чесались руки схватить меч и идти к Эаммону. Но время для этого еще не настало, и он сжал ладони в кулаки.

– А кто-нибудь намекал на то, что за смертью Лайона и исчезновением Лукаса стоит Эаммон?

– Никто. – Уот снова сплюнул. – Эаммон непредсказуем, как летняя гроза, но он здесь хозяин. А значит, все равно что Бог. Вот чего я наслушался, так это похвал в адрес леди Меган, – добавил старик, бросив искоса лукавый взгляд на Росса. – Если верить толкам, вы берете в жены ангела.

Росс фыркнул. Скорее, наоборот, ведьму, хотя красивую и обольстительную.

Он сказал:

– Я не собираюсь жениться на ней. – И, не обращая внимания на удивление Уота, спросил: – Как ты думаешь, Эаммон убил этого Лукаса, чтобы заставить его молчать?

Если мальчик мертв, то в этом и заключается доказательство.

– Про это никто не говорит, но в Кертхилле творится что-то странное. Бьюсь об заклад. Чтобы понять, о чем речь, я здесь слишком недолго находился. Но я чувствую это… нутром. А вы?

У Росса стало покалывать в затылке.

– И я тоже.

Такое же ощущение было у него в Уэльсе. Он чувствовал неладное, но верил тому, что говорила Рианнон. Он верил в их взаимную любовь, а попал в ловушку.

– Я думаю, нам следует сходить сегодня ночью в деревню. Оуэйн, посмотри…

– А, Росс, вот ты где, – раздался голос лорда Найджела. Дородный вельможа с трудом преодолел последние ступеньки. – Они ждут тебя к ужину. – Он обмахивал свое красное лицо широким рукавом верхнего одеяния желтого цвета. Слишком толстый и ленивый для участия в сражениях, этот пожилой лорд проводил большую часть времени при дворе короля, пользуясь его щедростью. – Я знаю, что тебе не по душе этот союз, но по крайней мере девушка хорошенькая, тут Эаммон не солгал, да у тебя и нет выбора.

А вот это мы еще посмотрим. Если Росс найдет Лукаса и сумеет убедить Найджела, этого жирного старого дурака, что Лайона убили, он избежит брака с Эаммоновой юродивой.

– Мне нужно устроить своих людей, – уклонился от ответа Росс.

При мысли о том, чтобы преломить хлеб с Эаммоном, у него пропал аппетит, который он нагулял за четыре дня в море, питаясь всухомятку.

– Этим мог бы заняться твой капитан. – Лорд Найджел посмотрел вниз на замусоренный двор. – Я не хочу здесь задерживаться. Хорошо бы ты после ужина подписал брачный контракт, чтобы через три дня состоялась свадьба.

– Три дня! – Россу показалось, что его придушили. – Не много же мне дается времени.

– Ну, ну, мальчик, ты же не невеста-девственница.

Это слово обожгло Росса, как кипятком. Скорее всего, она вовсе не девственница. Если женщина до восемнадцати лет не вышла замуж, значит, у нее не все в порядке. Если он узнает, что с ней, то сможет отказаться от нее.

– А что говорит моя невеста об этой спешке?

Лорд Найджел удивился.

– А зачем мне ее спрашивать? Судя по всему, Эаммон хочет этого брака. Чего же еще надо?

Держу пари, что это так, подумал Росс. Но он не станет легкой добычей для Эаммона. С ним небольшая армия, а его мозг не затуманен страстью, как у брата.

– Мне не по душе есть с этим человеком.

– Как хочешь, но леди Мэри всегда вкусно кормит, а Эаммона в любом случае не будет – он якобы нездоров. Эта Филис, должно быть, аппетитная особа, если удерживает его при себе целых два года. – Лорд Найджел подтянул свой золотой пояс и собрался уходить. – Раз ты не хочешь ужинать, то спустись и подпиши контракт. Отец Саймон уже засвидетельствовал подпись Эаммона.

Росс последовал за ним, едва передвигая ноги, словно шел на виселицу. Три дня, напомнил он себе. У него еще есть три дня. Это немного, но он должен в них уложиться. Он найдет Лукаса и избавит себя от этого проклятого брака.

– Вы думаете, он не придет? – волновалась Меган.

Мать перегнулась через пустое кресло, предназначенное для Росса, и похлопала Меган по сжатым ладоням.

– Он, наверное, моется и переодевается после путешествия.

Они сидели вдвоем за длинным столом на возвышении, ожидая, когда к ним присоединятся мужчины.

– Он отказался от ванны, которую я для него приготовила. – В голосе Меган прозвучали боль и обида.

Она прождала целый час, сидя на скамеечке у камина в лучших покоях для гостей. Временами она вставала размять левую ногу и подбросить полено, чтобы в комнате было тепло, когда появится ее жених. Но он не появился.

Пока остывала вода в деревянных ведрах, перетасканных слугами по башенной лестнице, волнение оттого, что она готовит ванну для своего первого в жизни мужчины, уступило место раздражению, затем гневу. У нее тысяча разных дел, а она сидит здесь из-за его каприза и ждет. Она похожа на мать, которая продолжает заботиться о муже, хотя Эаммон и пренебрегает ею, занятый другой женщиной уже целых два года.

Наконец Меган послала служанку вниз справиться о Его милости и узнала, что тот занят своей лошадью и мыться не придет. Он даже не извинился за то, что заставил ее ждать.

– Неотесанный грубиян…

– Кто, дорогая? – спросила мать.

Меган не ответила. Из-за отцовской неверности и непредсказуемости ее мать возненавидела мужчин, а Меган так хотелось, чтобы Росс всем понравился.

– Интересно, люди с юга вообще моются?

– Большинство принимают ванну от случая к случаю, – заверила Меган леди Мэри.

– Расскажите мне еще, как вы росли в Южной Шотландии.

Нежная улыбка появилась на материнских губах, оживив ее изможденное лицо с остатками былой прелести, и стало видно, какой красавицей она была до того, как Эаммон Сатерленд пренебрег ею, разбив тем самым ей сердце.

– Жизнь в Пиблсе[4] была совсем другая. Люди мягче, и земля с зелеными холмами, а не скалистая, как на севере. Но нигде нет совершенства: там тоже слово мужчины – закон, – с горечью, опечалившей Меган, добавила она.

Меган вспомнила прежнюю приятную жизнь в Кертхилле, когда отец был добродушно-веселый и смешливый, а не теперешний капризный отшельник, отдающий противоречивые приказания. Но все это было раньше, до несчастного случая, сделавшего Меган калекой и стоившего жизни ее единственному брату. Теперь настали плохие времена. Если бы Эван был жив, то все могло бы быть иначе. Отец не переменился бы настолько, и Лайон не умер бы, а Сьюзан не пришлось бы скрываться в горах, опасаясь за свою жизнь.

Это моя вина, что Эван мертв, подумала Меган и вздрогнула от этой мысли.

– Не мучь себя, дорогая. Вспомни, что говорил Лайон о своем брате: это умный и сострадательный человек.

С глазами словно осколки льда. Меган снова вздрогнула.

– Он бросился мне на помощь во дворе замка, – сказала она, а про себя подумала: вначале его позабавили ее куклы. Такой человек не может быть совсем плохим. Так или иначе, но ей придется победить его холодность.

Леди Мэри вздохнула.

– Хотя у тебя и не было к этому призвания, лучше бы ты постриглась в монахини, как я советовала. Лучше уйти в монастырь, чем стать рабыней мужчины.

– Я очень рада, что выхожу замуж за лорда Росса, – с напускной веселостью сказала Меган, взяв за руку свою мать, которая стольким пожертвовала ради детей. Ощутит ли она такую же всепоглощающую любовь к своим детям, которых надеялась иметь? – Я стану ему хорошей женой. Если он этого захочет, – тихо прибавила она.

– У него нет другого выбора, он обязан жениться на тебе.

– Мне надо, чтобы он сам захотел взять меня в жены. – Мать нахмурилась, и Меган торопливо продолжила: – Это началось, когда мы в первый раз встретили Лайона и он рассказал о своей семье. Я… почувствовала тогда, что влюбляюсь в лорда Росса. А когда я увидела его…

– О, Мегги!

– Он выглядел именно таким, каким я его представляла, – сказала Меган, вся уйдя в воспоминания об их первой встрече. – Самый сильный, самый красивый рыцарь во всем мире. И у него самые синие на свете глаза.