— Да, если она ещё не спит. Просто попросите у медсестёр за стойкой регистрации, чтобы меня позвали. Я дам им знать, что жду вас.

— Мы сейчас же выезжаем.

Вот так просто, без вопросов. Мне, вероятно, следует позвонить Рейган и ребятам, но у меня просто нет сил. К тому же в какой-то момент мне придется иметь дело со Стефани. Она явно злится, по этой причине я не слышал ничего от неё с момента, когда сказал, что не смогу пойти на вечер.

Есть более важные вещи в мире.

Когда приходит Элис, чтобы проверить жизненные показатели Мелиссы, я говорю ей, что жду свою семью.

— Я дам знать администратору, где найти вас.

— Спасибо.

Следующие пятнадцать минут изучаю фотографии своего сына. Я рад, что они у меня есть; это делает все более реальным. С таким аргументом будет легче объяснить ситуацию.

Немного погодя Элис заглядывает в палату.

— Ваша семья приехала. Я сказала Кейт проводить их в отдельную комнату, где вы были прежде.

— Спасибо.

Я встаю, хватаю письмо, кидаю прощальный взгляд на Мелиссу и выхожу из палаты, чтобы ввести в курс дела свою семью.

— Тук, тук, — доктор Эллис заглядывает в комнату ожидания.

Я только закончил рассказывать моим родителям и Рейган сокращенную версию своего дня. Говорить им, что я скоро стану отцом, было самой трудной частью. К тому времени, как я закончил, было много слез по поводу Мелиссы, ребенка и просто всей ситуации.

— Ридж, это доктор Роббинс. Он лечит Мелиссу, — представляет он.

— Так, как она? Как ребенок? Что дальше? — выпаливаю все вопросы, которые крутятся в моей голове, с тех пор как я все выяснил.

— С ребенком все отлично, показатели хорошие, — сообщает доктор Эллис, смотря в планшет в его руках. — Её жизненные показатели в норме, теперь осталось дождаться только того, чтобы её тело решило проснуться. Медицина не является точной наукой. Мы должны позволить её телу исцелиться и решить, что пришло время просыпаться; придерживаемся тактики выжидания.

— Мама сейчас стабильна. Тело защищает её от травм. Теперь осталось только ждать, чтобы увидеть, если и когда она очнется, — говорит мне доктор Роббинс.

— Если?

Он медленно кивает.

— Если. Медицина – неточная наука, и трудно понять, как тело отреагирует на травму. Мы надеемся, но она была без сознания в течение длительного времени.

— А ребёнок? Что всё это значит для него? Что случится, если Мелисса не проснется? — спрашиваю я, хотя очень боюсь ответа.

— В такой ситуации, как эта, мы будем продолжать наблюдать за малышом и сделаем кесарево сечение, когда придет время, — отвечает доктор Эллис.

— Это безопасно для Мелиссы? Как всё это повлияет на неё?

— Так безопасно, как это может быть. Мы бы обеспечили её такой же анестезией, как и любую другую маму в такой ситуации.

— Итак, мы просто подождем? — усмехаюсь я. Думаю, что должно быть что-то ещё.

— В настоящее время, да. Это всё, что мы можем сделать. Доктор Эллис будет внимательно следить за ребёнком и, если будут какие-нибудь признаки ухудшения, то будем безотлогательно принимать роды. — Cообщает доктор Роббинс.

Опираюсь локтями на колени и прячу лицо в ладонях. Я ненавижу, что не могу всё исправить. Не могу помочь Мелиссе, не могу ничего сделать, кроме как ждать, и молиться, чтобы с малышом было всё хорошо.

Больше молитв. Я взывал к ним бесчисленное количество раз за последние несколько часов.

— Мы будем держать вас в курсе, если ситуация изменится.

Они оба поворачиваются и выходят из комнаты, оставляя меня с «всё, что мы можем, – это ждать».

— Ридж, есть ли шанс...? — Рейган останавливается на полуслове.

Я знаю, о чем она хотела спросить.

— Я уже объяснил, что, действительно, не знаю её хорошо, но это письмо и несколько часов, проведенных с ней... Она не из тех, кто обманывает. По крайней мере, я не думаю, что она такая.

— Я уверена, что в больнице сделают тест, раз уж ребёнок здесь, просто чтобы убедиться, — заверяет меня мама.

— Да, но я всё ещё не могу оставить их. Если малыш мой – а я чувствую, что это именно так – то не смогу просто оставить их здесь. У неё нет семьи. Что, если что-то пойдет не так?

— Делай то, что считаешь нужным. Я заменю тебя в офисе, — говорит папа, положив руку мне на плечо. — На пенсии всё равно скучно, — он подмигивает мне, пытаясь поднять моё мрачное настроение.

— Ты скажи нам, что тебе нужно, и мы сделаем это, — добавляет мама.

— Спасибо. Рейган, ты можешь позвонить парням и дать им знать, что происходит? Это спасет папу от необходимости ехать завтра на рабочий объект.

— Считай, что дело сделано, старший братик. Тебе нужно, чтобы я принесла что-нибудь?

— Было бы неплохо иметь какую-нибудь сухую одежду и ,возможно, зарядку для телефона.

— Эй, почему бы тебе не сбегать домой, принять горячий душ, переодеться и взять всё, что тебе нужно? А я останусь здесь на случай, если она проснется. Если что-нибудь случится, я обязательно позвоню, обещаю, — предлагает Рейган.

— Не сегодня, возможно, завтра. Я просто... хочу быть здесь, — не могу объяснить, но чувствую, что должен быть тут.

— Ок. Ладно, предложение в силе, если что-то будет нужно. Я сбегаю к тебе, заберу одежду и зарядку и вернусь.

Я встаю, притягиваю свою младшую сестру в объятия и крепко обнимаю.

— Спасибо. Пожалуйста, будь осторожна. Не торопись, — подчеркиваю я.

— Всегда, — говорит она с блеском в глазах. — Скоро увидимся.

— Мы посидим с тобой немного, — говорит мама.

— Нет, вы, ребята, идите домой. Я собираюсь посидеть с ней. Они переводят её из скорой в реанимацию. Позвоню завтра. Папа, спасибо, что позаботишься о магазине.

— Не беспокойся. Я понял. Если мне что-нибудь понадобится, я позвоню тебе. И ты помни о том, что можешь сделать то же самое.

Он сверлит меня «слушай меня, я твой отец» взглядом, который я не видел с тех пор, как был подростком. Я киваю, обнимаю их обоих и возвращаюсь к Мелиссе.

Уже за полночь, они переводят её в реанимацию. Медсестра распсиховалась, когда я сказал, что останусь с ней в палате – судя по всему, посетителям не разрешается оставаться на ночь. Не знаю, что сказала Элис,

когда говорила с медсестрами и докторами, но мне разрешили остаться, правда, с условием, что мне нужно будет убраться с дороги в случае чего.

Я устраиваюсь в кресле, которое приравнивается к не-так-чтобы-очень-комфортной кровати. Подушка, которую дала мне Элис, настолько плоская, что с трудом оправдывает свое название. Сон ускользает от меня. Мой мозг лихорадочно соображает, и, как только я начинаю засыпать, кто-то приходит в палату проверять Мелиссу. Вновь погружаюсь в сон, и они проверяют малыша. Несмотря на это, я не собираюсь жаловаться; приятно знать, что о них так заботятся.

Наконец, где-то около шести утра я сдаюсь, когда доктор Эллис приносит ультразвук.

— Что-то не так? — спрашиваю я, пытаясь подавить панику в голосе.

— Нет, но хочу убедиться, что хорошо посмотрел этого маленького парня хотя бы один раз за день.

Я сижу и смотрю, как он устанавливает оборудование и размазывает гель по животу Мелиссы. Он молчит, пока проводит измерения параметров ребёнка.

— Её измеряли в тридцать семь недель.

— Я не знаю, что это значит, — признаюсь я.

— Полный срок – сорок недель. Начиная с этого дня, если нужно будет принимать роды, то я буду уверен в результате. Она получает стероиды внутривенно, которые помогут укрепить легкие маленького парня.

— Ей будет больно?

— Нет, это безопасно для них обоих.

— Хорошо.

Утренняя медсестра заходит на перевязку, и я выхожу к торговым автоматам с несвежим кофе и пончиками. Я не ел со вчерашнего обеда. Прогуливаюсь по саду в центре больницы. Это безопасное место для пациентов, которые не в реанимации, чтобы гулять снаружи и дышать свежим воздухом. Утром воздух бодрящий, и я смакую его, делая медленные, глубокие вдохи, и думаю, что смогу быстренько вздремнуть.