— И всё это для того, чтобы не говорить родителям, что тебе нужна передышка, и ты хочешь хоть немного просто понаслаждаться жизнью.

Я кивнула. Есть и другие причины, но это основная.

— Все взбесятся, что ты в шоу.

Я засмеялась, подливая себе вина:

— Знаю.

— И мне, пожалуйста, — Коко подняла бокал, чтобы я его наполнила. — Спасибо. Видела это? — она открыла в браузере новую страницу. — Двадцати восьмилетний Джулиан Уинтерс — тот, кто стоит за некоторыми полюбившимися вам песнями. Теперь он выйдет из-за кулис и проявит свой талант перед микрофоном, — прочитала она, прежде чем взглянуть на меня. — Отнесись к этому серьёзно и действительно поборись за него. Ты только взгляни на него... Он в некотором роде крутой зануда.

Вспышка неизвестного ощущения возникла у меня в животе. Я уклончиво пожала плечами:

— А ещё он такой парень, который хочет, чтобы женщины боролись за него на телевидении во имя любви.

Коко меня проигнорировала:

— Ты видела, здесь говорится, что он любит поэзию?

— Ага, видела что-то такое, — я специально не упомянула о том, насколько тщательно искала информацию о Джулиане Уинтерсе перед сном и в полёте. — Не буду лгать. Я заинтригована.

Она подвигала бровями:

— Потому что он в твоём вкусе. Это отличный шанс вернуться в строй. Ты ни с кем не встречалась после Тейта.

Я застонала:

— Отец сказал то же самое.

— Думаю, в прошлом году в День отца он вывесил онлайн фотографию себя и Тейта.

Смеясь, я подавилась глотком:

— Ты смешная.

Вино брызнуло у меня изо рта, слёзы полились из глаз.

— И всё же это правда. Твой отец любит Тейта. Уверена, скажи ты ему, при каких обстоятельствах вы расстались, он не был бы таким его фанатом.

— Я не могу так разбить ему сердце. Ты бы видела его лицо, когда начинается игра Нью-йоркских генералов, — я закатила глаза.

— Тейт хоть играет? Он же второй запасной.

— В том-то и дело! — я покачала головой. — Тейт Льюис определённо в прошлом.

— А Джулиан Уинтерс в будущем.

— Да ладно тебе, Коко. Ты серьёзно? — возразила я, застигнутая врасплох приятным головокружением.

Я опустила бокал и отодвинула его к другому краю кофейного столика.

С меня хватит алкоголя.

Мы пролистали ещё несколько фотографий и поговорили о том, как сильно Джулиан изменился внешне: из милого занудного студента, пишущего песни в комнате общежития, он превратился в сексуального небрежно-модного взрослого мужчину, сочиняющего песни практически для всех исполнителей.

— Всё, достаточно, — объявила я, закрывая компьютер, забирая его с колен Коко и ставя на кофейный столик. — Мне ещё нужно разобрать вещи, вздремнуть перед вечерним походом на работу, а ещё надо пойти в поликлинику и узнать, сможет ли врач осмотреть меня и взять анализ на ЗППП, потому что мне требуется врачебное заключение о том, что я чиста, а осталась всего одна неделя до шоу. О... и мне нужно морально подготовиться к интервью во вторник. Так много дел, а ты пытаешься меня споить.

Маленькие узкие глаза Коко расширились от удивления:

— Не знала, что они пойдут на это, потребуют заключение врача! Но в этом есть смысл. На последней неделе, прежде чем принять решение, холостяки отводят двух оставшихся женщин на Ложе страсти.

— Что это, чёрт возьми? — от удивления мои брови подскочили до середины лба.

— Ну знаешь... Ложе страсти? Трахвиль? Станция Потрахульск? Покувыркаться?

Я уставилась на неё, не моргая:

— Что, чёрт побери, происходит? Кто ты? Я оставила тебя всего на неделю, вернулась, а ты выражаешься как мальчишка в средней школе!

Она захохотала:

— У меня интенсивное обучение в «Единственной», и всё перемешалось в голове. Но суть в том, что на последней неделе, когда нужно выбрать из двух оставшихся женщин, он трахается с ними, чтобы решить, какая ему больше нравится.

— Чего? Сразу? На одной неделе?

— Нет... — Коко скорчила гримасу. — Не думаю. Я, конечно, не знаю наверняка, но думаю, что он занимается каждой отдельно. Пару дней на раздумья, а потом он принимает окончательное решение, — должно быть, подруга расшифровала моё выражение лица, потому что добавила. — Уверена, это не так мерзко, как кажется.

— Секс с двумя женщинами с перерывом в несколько часов... шикарно.

— Не думай об этом. До этого ещё несколько недель! Сосредоточься на том, чтобы попасть в шоу и встретиться с Джулианом Уинтерсом. Ты хоть в предвкушении этой встречи?

Это звучало как вопрос, но, по сути, вопросом не было. Она уже решила, как я к этому отношусь. Я скривила губы и наклонила голову в сторону.

— Он тебе понравился, правда же?

Я снова ничего не ответила. Но мои сжатые губы дрогнули, и я молилась, только бы она этого не заметила.

— Ага! Ты на него запала!

Из-за этих слов я улыбнулась. Я старалась изо всех сил, но не смогла сдержаться.

— А! — Коко издала короткий громкий крик. — Точно запала.

Я активно покачала головой, в смущении подняв руки ладонями вверх.

— Я знала! Я знала! Это так мило. Когда ты в последний раз влюблялась?

Я встала и зашла за диван:

— Я не... Я имею в виду... ох, я... забудь, — я усмехнулась, направляясь к своим сумкам, брошенным на полу. — Он милый, и я заинтригована, но всё из-за того, что его тексты читаются, как поэзия. А ты знаешь, как я неравнодушна к поэтам.

Она кивнула:

— Ага. У тебя всегда намокали трусики от поэтов. Впечатляет, что с душевной организацией Майи Энджелоу[2] ты выбрала такую нетворческую профессию, — она улыбнулась и пошевелила бровями. — Именно поэтому влюбленность в музыканта, которого ты называешь поэтом, это именно то, что сможет вывести тебя из равновесия.

Уперев руки в бока, я изогнула бровь:

— Во-первых, не знаю, с кем ты зависала, пока меня не было, но если ты ещё раз скажешь «намокали трусики», я задушу тебя подушкой. Во-вторых, что важнее, да, он привлекательный, талантливый и поэт. Но я не могу всерьёз заинтересоваться мужчиной, который пытается переспать с двенадцатью женщинами, пока они борются за его внимание.

— Хорошо. Признаю, что ситуация не идеальная. Но... — Коко встала и взмахнула руками. — Выслушай меня, у вас очень много общего! Читала статью о том, что в свободное время он ходит с друзьями петь караоке?

Я читала её.

— Да, мы оба любим караоке. Как и ты. И миллионы других людей, — спорила я, ерзая из-за того, что Коко так взволнована. — Думаю, ты так говоришь потому, что чувствуешь вину: ты, вроде как, вынудила меня сказать родителям, что я пойду на это сексистское шоу.

Меня удивило, что она задохнулась от смеха:

— Не надо перекладывать на меня всю ответственность. Ты сама всё устроила, — подруга обошла вокруг дивана и встала прямо напротив меня. — Не злись на меня, потому что вы с Джулианом идеально подходите друг другу.

Идеально.

Это слово вызвало значительный дискомфорт, потому что я не верила в идеальные отношения. Мой внешний вид был идеальным, когда я встречалась с Тейтом тем вечером. Идеальным было то прекрасное кольцо с алмазом в три карата, которое Тейт купил, чтобы сделать мне предложение после окончания учёбы. Идеальность шла в связке с моими разбитыми мечтами о моногамии, обязательствах и постоянстве. Идеальность — это то, что культивировали кино и телевизионные шоу, чтобы зрители поверили в «жили долго и счастливо». Но две вещи я знала наверняка: идеальных отношений не существует, а «жили долго и счастливо» — это осознанный выбор.

Я вздохнула:

— Мы с тобой обе знаем, что идеал...

— Да, да, да, — она закатила глаза. — Ладно, вы с Джулианом будете удивительной парой.

Я старалась не засмеяться над её ужимками.

— Погоди минутку, — я покачала головой. — Двадцать четыре часа назад ты говорила, что я должна дать Итану шанс.

— Итан это вообще кто? Мы переключились на горячего известного парня, — Коко собрала волосы в небрежный пучок. — А теперь давай решим, что ты наденешь на интервью. Стоит только Джулиану тебя увидеть, и ты определённо попадешь на шоу. Потом в особняке между вами заискрит, тебя будет тянуть к нему, а потом ты влюбишься в него на глазах у всей Америки.