— Я уверена, что вы всегда добиваетесь своей цели, — резко сказала она.

Трубка зловеще молчала, и Сабрина живо представила, как темнеют голубые глаза ее нового начальника. Наверняка он мечет сейчас громы и молнии.

— Джи Пи дал какие-нибудь указания по нашей работе? — спросил Виктор.

— Нет.

Больше она никому не позволит докучать ей своими советами, подумала Сабрина. Она была не столько рассержена, сколько уязвлена тем, что при решении вопроса, затрагивающего ее интересы, с ней не посчитались. Уезжая в Хьюстон, она убегала от людей, которые не прислушивались к ее мнению и не уважали ее чувства. Но всюду одно и то же.

От нахлынувшей обиды у Сабрины запершило в горле, но она усилием воли заставила себя продолжить беседу:

— А что, ожидаются перемены?

— Да. Скорее всего, на следующей неделе мы с вами все обсудим.

Голос в трубке звучал бесстрастно, даже слишком, и у Сабрины сложилось впечатление, что Виктору ненавистна сама мысль об их сотрудничестве.

Как ни странно, это обстоятельство беспокоило девушку гораздо сильнее, чем безразличие руководства газеты к ее судьбе. Сабрина привыкла доброжелательно относиться к людям и всегда ожидала от них того же. Даже от таких снобов, как Виктор Дэмиен.

— Хорошо, — произнесла она как можно более непринужденно.

Сабрина положила трубку и закрыла глаза. Но резкий звонок телефона не дал ей расслабиться. Шел седьмой час вечера, и она отложила недописанную статью. Сейчас у девушки было одно-единственное желание — побыстрее добраться до дома, скинуть туфли, уткнуться в телевизор и посмотреть бейсбольный матч, чтобы поскорее забыть обо всем, что сегодня случилось.

— Сабрина Мартин слушает, — произнесла она, растирая ноющий от боли висок.

— Почему вы бросили трубку? Это был Виктор Дэмиен! Девушка даже вскочила со стула.

— Произошло какое-то недоразумение, — сбивчиво ответила она. — Я вовсе не бросала трубку.

— Однако гудки раздались прежде, чем я закончил разговор, — проговорил он ледяным торгом.

Оказывается, это был разговор! Сабрина состроила гримасу, ведь ей всего лишь удалось выудить из Виктора несколько бессвязных фраз.

— Извините, я не придала большого значения нашей болтовне.

— У меня болтовни не бывает, — резко перебил Виктор. — И если я с кем-то разговариваю, то не обрываю собеседника на полуслове.

Закипающая злость заставила Сабрину забыть об усталости. Пусть все вокруг считают этого типа королем журналистики, но это еще не дает ему права вытирать об нее ноги.

— Простите, я не знала, что вы любитель долгих прощаний. В следующий раз я непременно скажу: «До свидания, дорогой. Целую».

Виктор едва удержался, чтобы не запустить

Телефонным аппаратом в стену. Да она просто сумасшедшая! Но и он хорош: разве можно всерьез разговаривать с психами?!

— Я хотел узнать, не найдется ли у вас на этаже лишнего стола, или мне принести его сверху?

— Стола? — Неожиданный поворот беседы застал девушку врасплох.

— Да-да, это такая штука, на которую ставят компьютер, — процедил он, собрав последние остатки терпения.

Пожав плечами, Сабрина оглядела стол Джефа Ньюби. Им с Виктором придется сидеть слишком близко. Ближе некуда. Но с этим ничего не поделаешь. Кабинетик настолько тесный, что переставить мебель по-другому просто нереально.

— Вы можете воспользоваться столом Джефа, — сказала она после паузы.

— Я так и поступлю. Спускаюсь к вам с вещами прямо сейчас. А то мало ли что будет завтра.

Голос Дэмиена звучал так, словно ему угрожало не соседство Сабрины, а по меньшей мере газовая камера.

— Вы правы, — согласилась девушка, мысленно напомнив себе, что отныне она принимает все выходки своего нового начальника с улыбкой. Она займется его перевоспитанием и сделает из него человека, даже если задачка окажется не из простых. — Посмотрим, может быть, я смогу расчистить для вас стол Джефа.

Такого Виктор от нее не ожидал. Но помощь была ему ни к чему, ведь он всегда все делал сам. Когда живешь по такому принципу, гораздо легче держать других на нужном расстоянии.

— В этом нет необходимости, — сказал Виктор, решив, что вполне справится один.

— Ну что ж, не буду настаивать, — весело отреагировала Сабрина и положила трубку.

Виктор в сердитом недоумении уставился на телефон. Она всегда вешает трубку без предупреждения? Ну и женщина! Оставив аппарат в докое, он принялся собирать свои пожитки в картонную коробку.

Рано или поздно он вышколит эту Сабрину. Она узнает, как надо вести себя с начальником, поклялся он.

Виктор с коробкой в руках подошел к своему новому пристанищу и через закрытую дверь услышал хрипловатое мурлыканье Сабрины Мартины, напевающей рок-н-ролл. И голос, и песня немало удивили его. Виктор привык считать, что женщины любят протяжные романтические мелодии, вроде баллад или колыбельных. Но уж никак не чувственную, будоражащую кровь музыку, выбранную Сабриной.

— А, это вы. — Девушка бросила на него взгляд через плечо. — Я почти все убрала. — и она показала глазами на небольшой письменный столик, зажатый двумя другими: за одним работала она сама, второй служил подставкой под кофеварку. Позже надо будет избавиться от кучи ненужных вещей, мрачно подумал Виктор, но пока решил не высказываться на эту тему. Раз уж приходится устраиваться в столь тесном помещении, да еще с такой соседкой, то было бы весьма нежелательно испортить вконец и без того негладкие отношения.

— Отлично. Потом я ее унесу.

Он поставил коробку на старенький стол, расчищенный девушкой. Сабрина, стараясь казаться уверенной, подбоченилась. Ей хотелось, чтобы этот человек увидел в ней сильную деловую женщину, а не ту, что едва не расплакалась в кабинете Гонзалеса.

— Послушайте, Дэмиен, я знаю, что вы действительно не рвались на свою новую должность. В прошлый раз я была не очень-то с вами приветлива, но давайте смотреть правде в глаза: так или иначе нам придется жить вместе.

Виктор недоуменно поднял брови.

Девушка слегка покраснела.

— Конечно, образно выражаясь, — торопливо добавила она.

Повернувшись к Сабрине, Виктор облокотился на край стола, и, поймав его взгляд, она почувствовала легкую дрожь в спине — перед ней стоял настоящий мужчина, сильный и преисполненный упрямства. Взгляд его голубых глаз был холодным и твердым.

Виктор же боролся с соблазном внимательно рассмотреть девушку. И не только ее надутые губы и загадочные глаза. Ему хотелось задержать взгляд на очертаниях груди под шелком блузки, на ее бедрах, плотно обтянутых кожаной юбкой, и на стройных длинных ногах. Виктор не понимал, почему так происходит, ведь Сабрину нельзя назвать красавицей. Но нельзя не признать, что она все же очень хороша.

Ты просто хочешь ее, проворчал внутренний голос. Ее привлекательности с лихвой хватило бы на трех представительниц прекрасного пола. Такая женщина способна любого вывести из равновесия.

— Если мы будем враждовать, это непременно скажется на нашем общем деле, — сказал Виктор, пытаясь сосредоточить взгляд на ее лицо… — Вы ведь это имели в виду?

Несмотря на резкость тона, Сабрина встретила его слова с улыбкой. Он-то — бука, но уж о ней этого никак не скажешь. И пусть зарубит он себе на носу раз и навсегда, подумала она. Что они не собираюсь с вами враждовать. Вждебность я берегу для работы с преступниками. Сабрина явно дразнила его. Ее глаза излучали смешливость и озорство. На заре журналистки карьеры Виктор и сам был таким же: жизнерадостным, способным подтрунивать над собой. Он уже успел позавидовать свежести Сабрины, ее неиспорченному взгляду на жизнь, а сейчас вдруг с собой остротой ощутил, что давно утратил эти чувства и былого уже не вернешь.

— Буду с вами откровенен, мисс Мартин. Вряд ли я окажусь удобным начальником.

Сабрина догадывалась об этом и без его признаний.

— Я не ищу в жизни легких путей.

Про себя же она подумала, что от таких типов бесполезно ожидать чего-то хорошего. Виктор еле заметно ухмыльнулся.