— Насколько я знаю, никто не выставлял на продажу женщину с Земли, — кисло ответил Гален. — У меня уже складывается репутация коллекционера.
— И все? — взметнула руками Реган. — Мы снова закидываем удочки и ждем?
— На данный момент, — голос Галена углубился. — Тем временем у нас впереди бой, к которому нужно подготовиться. И я хочу, чтобы мои гладиаторы тренировались и отдыхали до завтрашнего дня.
Реган смотрела на него еще минуту, прежде чем перевести взгляд на Торина и закусить губу.
— Гален прав, — сказал он.
Развернувшись, она вышла из комнаты.
Харпер встала, чтобы последовать за ней, но Торин покачал головой.
— Я сам.
Когда он вышел из гостиной, в темном коридоре уже никого не было. Реган не могла так быстро добраться до лаборатории. Торин точно знал, куда она направилась. Свободное от работы время Реган проводила во втором своем любимом месте, где он регулярно видел ее во время тренировочных боев.
Торин вышел на балкон. Как он и предполагал, она свернулась клубочком в кресле, откуда открывался вид на учебную арену. Повсюду стояли растения в горшках, и поскольку выглядели они живее прежнего, Торин предположил, что Реган за ними ухаживала.
— Ты в порядке? — он подошел к перилам.
— Мы должны сделать больше, — она прижалась щекой к колену. — Мы должны искать…
— Арена большая, город еще больше, — Торин окинул взглядом стены и высокие шпили Дистрикта. — Одно из правил этих мест заключается в том, чтобы никогда ни к чему не проявлять интереса. Иначе люди просто поднимут цену и найдут рычаги управления тобой.
Реган зажмурилась, и ее темные ресницы опустились на бледные щеки.
— Я боюсь, что ее бьют, мучают… — у нее надломился голос.
— Как тебя, — Торин знал, что говорил резко, лаконично. Во власти вскипевшей ярости он вцепился в каменные перила. Как траксианцы могли бить такую маленькую и нежную женщину?
Реган подняла взгляд, затем кивнула.
— Но меня спасли. Я в безопасности. А Рори нет, — она прерывисто вздохнула. — Порой мне снятся кошмары.
Торин видел в ее глазах укоренившийся ужас. По ее щеке скатилась одинокая слеза. Ему хотелось прикоснуться к Реган, но он боялся навредить ей своими гигантскими грубыми руками. Торин понятия не имел, как кого-то утешить. Он знал лишь борьбу и убийство.
Подняв руку, Реган стерла слезу.
— Наверное, ты считаешь меня слабой.
— Нет, — он опустился в соседнее кресло. — Наоборот. Я считаю тебя выжившей. И очень сильной.
— Почему? — Реган склонила голову набок.
— Когда тебя забирают от всего, что ты знаешь и о чем заботишься, когда увозят куда-то против твоей воли, сдаться легче всего.
Тихо хмыкнув, она положила ладонь поверх его руки.
Торин спешно продолжил, пока Реган не успела задать вопросы, отвечать на которые ему не хотелось.
— Второй вариант — зачерстветь. Ты перестаешь заботиться о других и борешься исключительно за себя, — он посмотрел ей в глаза. — Но я видел, как ты улыбаешься. Видел, как заботишься о Харпер.
— Я так долго была одна… — у нее перехватило дыхание, — …иногда я хотела сдаться.
— Но ты не сдалась и больше не одинока.
Торин не знал, кто из них двинулся первым, но в следующую секунду ее маленькое соблазнительное тело уже свернулось у него на коленях. Реган прильнула к нему, и он ее обнял.
— Я должна спасти Рори, — прошептала она. — Я сделаю что угодно, чтобы ее спасти. Я не могу оставить ее одну.
Реган тихо заплакала, и Торин погладил ее по спине, но успокаивал скорее самого себя. Он боялся обнять ее слишком крепко. Ему не хотелось причинить ей боль.
С тех пор как его продали на Карфагене, он блокировал воспоминания с помощью арены. Старался забыть, что его использовали, превратили в оружие и выбросили.
Забыть, какое темное сердце билось в его груди.
Каждый бой, каждый удар, каждая пролитая капля крови… они помогали заглушить страдания. Торин сам отстроил свою жизнь, и она ему нравилась. Обожание толпы, согласные женщины, друзья.
Но впервые за долгое время Торин захотел позаботиться о ком-то еще. О маленькой женщине в его руках.
И Торин поклялся, что защитит ее. Поможет спасти сестру и даст все, что она заслужила. Но это «все», разумеется, не включало его самого.