— Что вы имеете в виду?

— Послать блондинку секс-бомбу разобраться с ситуацией вместо кучки накаченных головорезов.

Ее щеки пылают еще ярче, и я вижу, как она тяжело сглатывает. Я решаю бросить ей кость. Приятно улыбаюсь, собеседник расслабляется, переставая видеть во мне врага.

— Не очень-то гостеприимно будет выглядеть это место, если охрана начнет таскать клиентов по полу, не так ли?

Впервые холодная профессиональная улыбка исчезает, и ее место занимает настоящая улыбка. Она достигает ее глаз, отчего они сверкают.

— Полагаю, что нет.

— И я думаю, что в этом месте почти нет бравады. Дерущиеся мужчины, доказывающие, что с ними нужно считаться, гораздо менее склонны драться с... красивой женщиной.

Она моргает.

— Что ж, похоже, вы полностью разобрались в нашей системе. Итак, позвольте мне задать вам вопрос. Вы ждете неприятностей?

— О, от меня всегда одни неприятности, — весело признаюсь я. — Но если вы спрашиваете, не собираюсь ли я начать наносить удары вашим низкооплачиваемым, перегруженным работой охранникам службы безопасности, то могу вас заверить, что нет, не собираюсь.

— И все же вы по-прежнему здесь, хотя я вежливо попросила вас уйти, — заявляет она.

— Ах, но вы же не просили меня уйти. Вы сказали, что пора заканчивать, а я не люблю, когда мне говорят, что делать.

— Тогда, возможно, мне следует перефразировать. Я вежливо прошу вас покинуть наше заведение и продолжить вашу ночь где-нибудь в другом месте, — говорит она, сверкая на меня своей собственной версией моей победной улыбки, эта улыбка не достигает ее глаз.

Уверен, что эту фразу она говорила бесчисленное количество раз, хотя звучит она не как заезженная пластинка.

— Но компания здесь такая хорошая. Зачем мне менять это заведение на что-то менее... гостеприимное? — Парирую я с улыбкой, которая доходит до самого члена.

— Потому что я прошу вас по-хорошему. — Она улыбается, эта ее улыбка может заморозить за секунду целого слона.

Я смеюсь. Ничего не могу поделать. В ней есть что-то такое, что, как мне кажется, воздействует на среднестатистического клиента, но я — не среднестатистический клиент.

— Можно сначала задать тебе один вопрос? — Спрашиваю я.

Она кивает, настороженно наблюдая за мной, как будто ждет подвоха. Воздух между нами словно разряжен, я ловлю себя на мысли, что действительно может что-то произойти.

— Когда вы используете эту тактику, чтобы избавиться от нежелательных лиц, вы когда-нибудь сталкивались с человек, на кого ваши чары не действуют?

Она смеется беззаботным, уверенным смехом, от которого мне хочется протянуть руку и заключить ее в объятия. Она сильно на меня воздействует, я не ожидал.

— Нет, сэр, не сталкивалась, — тихо отвечает она. — Я всегда достигаю цели.

Господи! Откуда она взялась? Она флиртует со мной. Теперь она точно в игре и браво, она полностью спутала мои карты. Синди Форрестер гораздо, гораздо круче, чем я ожидал. В ней есть гораздо больше, чем кажется на первый взгляд... она идеально подходит для моего дела.

3. СИНДИ

Я чувствую настоящий гнев, когда ловлю мошенников в казино, будто они залезли в мой кошелек и украли мои собственные с трудом заработанные деньги. Впрочем, дело не столько в деньгах. В большинстве своем в том, что какой-то выскочка рушил, что он может меня обдурить. Что я не увижу его жалкую маленькую аферу и не пойму, что он задумал.

На этот раз я злюсь сама на себя.

Темное грозовое небо почти признался, что сжульничал, и все же я не только не приблизилась к разгадке, как ему это удалось, с того момента, пока наблюдала за ним на мониторе, но он также одержал верх в нашей борьбе за власть. В этом я не сомневаюсь.

Мне хочется его спросить, фактически потребовать, чтобы он рассказал, как…, но я знаю, что это не принесет никакого результата.

а) он не скажет, и…

б) у меня такое чувство, что дать понять такому человеку, что я что-то от него хочу, было бы большой ошибкой с моей стороны.

Еще кое-что меня беспокоит — это сильное предчувствие, что он знает что-то такое, чего не знаю я. Из-за этого и склонилась чаша весов в его пользу, поэтому у него все карты на руках, если можно так выразиться.

Я ни на секунду не куплюсь на его лощеную, красивую внешность. Я достаточно долго общаюсь с мужчинами, чтобы почувствовать опасность на поверхности. Она исходит от него волнами, буквально ожидая развязки. У него вид человека из мафии, но я его не боюсь. Наверное, должна бояться, но не боюсь.

Видно же, что он заигрывает со мной, но какого черта я флиртую в ответ? Даже дурак может сказать, что это ужасная идея. У нас разрешается, вполне допустимо слегка флиртовать с клиентами. Флирт всегда смазывает колеса и убирает жало из слова «нет». Но не при таких обстоятельствах. Этот клиент явно необычный аферист, и я чувствую себя, словно оказалась на зыбком песке.

К сожалению, я не знаю, что с ним делать и как с ним обращаться. Он сказал, что не допустит, чтобы все пошло наперекосяк, я ему верю, но он не собирается покидать наше заведение. А я не знаю, как заставить его уйти. И у меня сложилось такое впечатление, что он привык поступать по-своему, что еще хуже, у него в рукаве припрятан какой-то козырь, в этом я тоже уверена.

На протяжении своей карьеры я имела дело с самыми разными мужчинами. Миллиардерами, привыкшими, чтобы люди беспрекословно им подчинялись, особенно женщины. Теми, кто думал, что, подмигнув мне, я обязательно должна превратиться в хихикающую идиотку. Отменными идиотами, которые думали, что ущипнуть меня за задницу, когда я прохожу мимо них, неотразимый комплимент.

С кем я еще не сталкивалась, так это с таким парнем, как Темное грозовое небо, который настолько в себе уверен и высокомерен, но все же, от всего этого мне не хочется блевануть на его ботинки ручной работы. И он ни капельки не смущен, что я не собираюсь становиться тающим пластилином в его руках, из-за того, что он одаривает меня сексуальной улыбкой. Парень, который оказывает на меня странное воздействие, флиртую с ним вместо того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации.

Он не похож ни на кого из тех, кого я встречала раньше. Обычно я считываю людей довольно быстро и понимаю, кто скрывается за маской, это самый быстрый способ узнать, как я могу на них воздействовать. Но я понятия не имею, кто такой Темное грозовое небо, зачем он пришел и чего хочет здесь добиться. Но одно можно сказать наверняка — у него имеется план действий.

Я жду его ответа на свой вопрос, он снова удивляет меня. Вместо самоуверенного ответа он кивает, затем поворачивается и уходит. Черт побери. Он, действительно, хорош в своей игре, потому что мне опять приходится догонять его.

С того самого момента, как он поднял голову и встретился со мной взглядом, ему удалось забрать всю власть в свои руки, превратив ситуацию, которая по праву была моим куском пирога, в ситуацию, где все карты у него на руках. Я не привыкла не контролировать ситуацию, и мне не нравится, что он так легко переменил правила игры.

Он уже сидит на барном стуле, бармен наливает ему виски со льдом. Я только хочу сказать бармену, чтобы он не обслуживал его, но меня что-то останавливает. Я действительно… ну, не совсем уже… хочу, чтобы он ушел, но должна признать, что теперь он меня заинтриговал. Он привлекателен в своей манере темного грозового неба, и я не могу не чувствовать влечения к нему.

Что я могу сказать? Какая-то часть меня хочет, чтобы он остался. В оправдание я успокаиваю себя тем, что он не играет, поэтому не может обмануть казино на большие деньги. По крайней мере, пока сидит в баре, мы за счет других проигравших игроков возвращаем часть выигранных им денег. Звучит совсем неубедительно, но ничего не могу с собой поделать.

К сожалению, чем больше я говорю себе, что затеяла с ним опасную игру, тем больше мне хочется продолжать играть. Но проблема игры с таким человеком как Темное грозовое небо заключается в том, что я не думаю, что выйду из этой игры победителем.

— Выпей со мной, — говорит Темное грозовое небо. Звучит совсем как не просьба, скорее приказ.

Я ощущаю, как ощетинилась под его взглядом. Я терпеть не могу, когда мне говорят, что делать. Но стараюсь сдержать гнев, напоминая про самообладание. Если он увидит, что выводит меня из себя то, я проиграла.

— Я на работе. Правилами казино не разрешается пить на работе, — говорю я.

Он игнорирует мое замечание, поворачивается к Джерри, бармену, который поставил перед ним виски.

— Спасибо. — Он улыбается. — Джин с тоником.

Я хмурюсь. Откуда он знает, что это мой любимый напиток? Я отрицательно качаю головой. Нет, он не знает, это достаточно распространенный напиток. Это ничего не значит.

— С кусочком апельсина, а не лимона, — добавляет он.

От этого заявления у меня отвисает челюсть. Это точно несовпадение. Я не знаю ни одного человека, который бы пил джин с тоником с долькой апельсина, а не лимон. Кто он такой, черт возьми? Как и почему он так много обо мне знает?

Он намеренно избегает смотреть на меня, не отрывая взгляда от бармена. Несмотря на это, я чувствую, что он как бы наблюдает за мной, будто ждет моей реакции. Он играет со мной в кошки мышки и мне это совсем не нравится, но я не собираюсь доставлять ему удовольствие, показывая, что он задел меня за живое.

Джерри ставит передо мной бокал с каменным лицом, и Темного грозовое небо расплачиваются за выпивку, оставляя еще одни солидные чаевые. У Джерри газа округляются. Может он думает, что солидные чаевые, которые он бросает направо и налево, должны произвести на меня впечатление, но если так, то напрасно тратит свое время. Деньги — ничто, когда их у тебя много, и наблюдать, как богатый парень разбрасывает их, лично меня никак не впечатляет.

Мой противник поворачивает свою темную голову в мою сторону, с удивлением отмечая, что я наблюдаю за ним. Я мысленно пинаю себя под задницу за то, что меня подловили.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: