– Я не очень понимаю, чего же именно от меня хотят. Поэтому вопросы задавать не буду... Мне сказали, что после разговора с Вами, сомнений больше не останется...

– Я не очень... – словно попугай, повторил с неуверенностью в голосе молодой мужчина в дорогом костюме. Ему не шел этот костюм – словно с чужого плеча. Он чувствовал себя неуверенно в этом шикарном кабинете, и его смущало присутствие молчаливого «серого» человека с блокнотом на коленях сидящего в уголке. Мне оставалось лишь развести руками и взглянуть на «серого».

– Алексей... Андреевич еще не дал согласие, – монотонно пробубнил «серый». – Петр Дмитриевич считает, что Вы, как герой Арии...

Беседа не клеилась и все это понимали.

– Может быть, Вы хотя бы представите нас друг другу?

– Нет!!! – в один голос вскричали мой собеседник и «серый».

Повисла такая пауза, про которую говорят, как о моменте рождения сотрудника милиции.

– Петр Дмитриевич... не рекомендовал называть имена.... Вы понимаете, – «серый» выговорил это таким тоном, что сразу стало понятно: это приказ!

– Ну, тогда... – я снова развел руками, выключил диктофон и выжидающе посмотрел на «серого». Тот взялся за края своего блокнота и поморщился. Видимо, это неудачное интервью ему ни чем хорошим не сулило.

– Давайте не будем торопиться, – решительно заявил незнакомец. Мысленно добавил погоны ему на пиджак. Получалось весьма естественно. – Давайте, я начну что-нибудь рассказывать. А Алексей Андреевич, да? постепенно втянется...

Военный в штатском выжидающе посмотрел на «серого», дождался кивка и продолжил:

– Так понимаю, мы разговариваем о проекте «Ария»?

– Не знаю, – честно признался я. – Давайте о «Арии» поговорим... Вы действительно получили «Героя России» за это?

– Нет, – растянул тонкие губы в улыбку военный. – Крест «За Отвагу» и повышение в звании...

– Без уточнений, – мрачный голос из угла. «Серая» цензура начинала меня раздражать.

Снова повисла пауза. Диктофон выжидающе подергивал вперед-назад пленку и тихо жужжал.

– Начните с начала, – спиной ощущая взгляд «серого» предложил я военному.

– Да... – согласился тот, прочистил горло и начал:

– Мое подразделение было расквартировано близ одного небольшого городка в Кемеровской области. Незадолго до этого нас вывели из состава объединенной группировки Федеральных войск на Северном Кавказе, где мы выполняли... определенные приказы командования...

– Не могли бы Вы говорить своим языком.

– А я, чьим? – смутился офицер.

– Ну, без этих «военных» словосочетаний.

– А я, что...

– Продолжайте! – рыкнул, поднимая голову над блокнотом «серый».

– В общем... – «гражданские» слова незнакомцу, оказалось, подыскивать еще сложнее и я даже пожалел о своем вмешательстве в рассказ. – Мы совсем не долго наслаждались передышкой. Хотя конечно, Арию нельзя и сравнивать с...

Он так и сказал – Арию – без кавычек. Я стал догадываться, что это какое-то место на карте нашей необъятной Родины. Только какое место уготовано там мне я не понимал.

– Утром... весной... Весенним утром батальон был поднят по тревоге. Курьер из штаба округа доставил мне приказ о передислокации в.... На территорию другого.... В соседнюю область.... В общем, мы должны были переправиться через реку, обустроиться и обеспечить безопасность научного лагеря расположенного на возвышенности. Нужно признаться.... В общем, я был слегка разочарован. Удивлен... Охраной военных объектов должны заниматься внутренние войска, а мы... спецподразделение военной разведки... и какой-то лагерь...

– Гм... – напомнил о себе человек за спиной. Только разведчик уже освоился и перестал обращать на цензора внимание.

– К обеду мы прибыли на место... Возвышенность... утес сильно выпирал в реку, так что особых проблем с обеспечением безопасности я не видел. Мы развернули свое хозяйство, и занялись проведением мероприятий.... Ну, сеточку раскинули, пружинки по траве разбросали. Сигналки, шумелки.

Офицер просто испытывал наслаждение, рассказывая о хорошо проделанной работе. Сколько раз я видел такое в Чечне, и чем все это обычно кончалось...

– Секретики расположили так, что просматривалась вся дорога до самой паромной пристани. К вечеру мы заткнули узкий проход на утес, как пробкой бутылку. Все бы оно ничего, да только бойцов моих любопытство заело. Очень уж было интересно что именно мы этакое охраняем чего нельзя поручить ВВ! Вот и отправились мы с моим заместителем, лейтенантом.... Ну, в общем, пошли докладывать.

Нашу новую базу от лагеря ученых отделял густой такой перелесок, сквозь который проходила дорога. На ней даже снег еще не растаял. Это в конце апреля-то! Странное это место!

Офицер помолчал. Мысли его были далеко от этого богатого кабинета в самом сердце Министерства Обороны.

– Вертолетная площадка не была оборудована световыми сигналами. Целая гроздь звезд на небе и ни единого огонька на земле.... Как на войне...

– Товарищ... – начал было «серый», но вовремя замолчал.

– Дальше, без определенного порядка, были расставлены обычные строительные вагончики, в которых ученые и жили. Всюду валялись лопаты, носилки и какие-то специальные инструменты. У самого большого вагончика пирамидой высилось здоровенное ржавое сито, через которое на стройках песок просеивают. Огней видно было мало. Только в некоторых окнах, да еще недалеко от сита был разложен большой лагерный костер, вокруг которого сидели люди. К ним мы и отправились.

Поздоровались. Представились. Реакция была... неожиданная.

«Уже прилетели, архангелы!» – довольно-таки грубо сказал Виктор Павлович.

– Пожалуйста, без имен! – вставил «серый», даже не поднимая головы от блокнота.

– Да ладно уж, – практически отмахнулся офицер. – Я так понимаю, Алексей Андреевич уже заинтересован?

– Продолжайте, прошу Вас, – неожиданно умоляюще, протянул я.

– Стоп! – тут же вскричал, вставая «серый». – Алексей Андреевич, Вы принимаете наше предложение?

– Да!

– Извините, Владимир Аркадьевич, – пробубнил «серый» офицеру. – Мы с Алексеем Андреевичем обязаны выполнить некоторые формальности, прежде чем разговор может быть продолжен.

На этом мое первое интервью об Арии и закончилось. Не смотря на все мои уговоры.

– Итак, Алексей Андреевич, Вы уведомлены об ответственности за разглашение Государственной Тайны высочайшего уровня секретности, – наблюдая за тем, как последние завитушки моей подписи ложатся на документ, констатировал генерал Греников. Генерал Главного Разведывательного Управления Министерства Обороны Российской Федерации Петр Дмитриевич Греников, самый секретный человек страны. – Теперь можете задавать вопросы.

– Присутствие... – я взмахнул рукой в сторону неизменно присутствовавшего за спиной «серого». – Обязательно?

– Привыкайте! – хмыкнул генерал, блеснув снежно-белыми клыками левой части челюсти. – Витька теперь будет Вашей «тенью»... Безопасность страны, знаете ли. И давайте больше не будем об этом! Лучше спросите, почему именно Вы!

– И почему же?

– Вы самый лояльный журналист из аккредитованных в зоне Чеченского конфликта. Рассматривались только хорошие специалисты...

– А не могло так оказаться, что в моем издании самый лояльный редактор?

– И это тоже...

Мне явно давали понять, что этим объяснением должен быть удовлетворен. Как они хотели помочь мне написать книгу о таинственном, самом секретном со времен атомной бомбы, проекте, если не желали отвечать на самые простые вопросы?

– Вернемся к нашим баранам, – пробасил Перт Дмитриевич. – Для Вас приготовили список лиц так или иначе причастных к Арии. После нескольких первых интервью Вы сможете сами выбрать порядок встреч с этими людьми. В случае если понадобиться переговорить с кем-то еще, настоятельно рекомендую поставить в известность Витяню. И, пожалуйста, без самодеятельности!