Боль сжала его грудь в тисках, так сильно, что Дамиан подумал, что его сердце взорвется. Не в состоянии предотвратить дрожь в его конечностях, он протянул дрожащую руку, положив ее на пепельную щеку своего возлюбленного .

- Останься со мной, - прошептал Дамиан. - Пожалуйста, не оставляй меня одного.

Он ни за что не сможет вернуться к уединенному существованию. С тех пор, как он нашел свою пару, будущее без его второй половины было непостижимым, не стоило жизни. Майк быстро стал центром его Вселенной, его всего.

Иисус Христос, он не мог потерять его.

Периферическим зрением Дамиан уловил движение. Инстинкт вывел его Волка на поверхность, цель защитить свою половинку. Присев низко, он маневрировал, чтобы противостоять угрозе, готовый измениться и разорвать свою цель.

Недоверие прорвалось через слои его паники. Застыв на месте, он просто смотрел, как более тридцати членов его стаи закрывают ряды вокруг него и Майка, образуя защитное кольцо. Во главе группы стоял его Альфа, Дрю, за ним Джи.

Когда Дамиан проснулся один в постели этим утром, не было времени связаться со своей Стаей, просить помощи. Но они были здесь, беспокойство было запечатлено в выражении лица каждого из их.

Джи протолкнулся вперед, опустившись на колени рядом с Дамианом.

- Отойди, чтобы я смог ему помочь.

Голос большого медведя прогрохотал в его ушах, но Дамиан едва понял слова, наблюдая за небольшим подъемом и падением груди Майка, молча умоляя какое-то божественное существо заставить его возлюбленного открыть глаза.

Джи щелкнул пальцами перед его лицом.

- Двигайся. Сейчас.

Тяжело сглотнув, он сказал дрожащим голосом.

- Я могу помочь.

- Мне нужно остановить кровотечение, прежде чем мы его перевезем. Я не могу это сделать с тобой, парящим над ним.

Джи ожидал, что он отойдет от своей пары?

- Нет, я не…

- Дамиан. - Резкий тон голоса его Альфы начал разрывать его силой.

Мучаясь от страха и беспокойства, его Волк призывал его наброситься и напасть. Заставляя разум проникнуть в его мозг, мужчина сильно стиснул зубы, борясь с принуждением. Глупое поведение приведет только к его смерти.

Святая Матерь Божья, он никогда не чувствовал себя таким загнанным в угол, как в тот момент. Дамиан хотел выть от разочарования на терзающие его эмоции, атакующие его со всех сторон.

Вес руки Дрю осел на его плече, и он взглянул вверх, встретившись с понимающим взглядом его Альфы.

- Подвинься. Нам нужно отвезти его в больницу. - Он понизил свой голос. - Пусть твоя Стая поможет тебе для разнообразия. Мы позаботимся о твоей паре. Я обещаю.

Побежденный собственной беспомощностью и отсутствием контроля, Дамиан выдохнул и уступил, кивнув. Он заставил себя встать прямо на шаткие конечности и отошел с пути Джи.

- Дамиан, - позвал его Джи. - С ним все будет в порядке.

На этот раз онмужчина цеплялся за слова медведя. В противном случае, он сомневался, что переживет потерю своей пары.

В течение восьми дней… самых длинных и мрачных в его жизни… Майк застрял в больнице, выжидая время, пока они не отпустят его, что к счастью, будет в восемь утра. Он выключил телевизор на стене и изучал человека, спящего рядом с его кроватью в том, что должно было быть самым неудобным стулом в Божьем творении.

С его шеей, согнутой под странным углом, Дамиан задремал тридцать минут назад, и Майк не мог не смотреть на своего измученного любовника. Всю неделю его безумный Волчонок отказывался покинуть его. Даже когда персонал больницы угрожал, что его уберут из помещения, он не сдвинулся с места.

Вместо этого Дамиан спорил и дрался с персоналом, пока они не сдались, установив небольшую кроватку в углу комнаты, чтобы успокоить его. Не то, чтобы это имело большое значение. Он провел большую часть времени на этом ужасном стуле рядом с кроватью Майка.

Если честно, в первый день, когда Майк проснулся после операции, был чертовски сильно накачен наркотиками и испытывал чертовски, мать твою, сильную боль, обеспокоенное лицо Дамиана было первым, на чем он сосредоточился. Майк, возможно, сказал, что вид его огорченного любовника снова начал это странное трепетание в его сердце, но, скорее всего, был виноват выстрел в грудь.

В течение недели Майк был благодарен за его присутствие. Дамиан сдержал наплыв посетителей, большинство из которых были членами его стаи. Когда заместители шерифа Коллинз пришли за официальным заявлением, он предложил свою поддержку, поскольку Майк давал жизненно важные показания о том, что произошло в резерве с Робертсом.

Майк описал, как он собрал сведения того, что стало с пропавшими без вести. Робертс поймал их на воровстве одной из продаж и позаботился о них. Ни одна ресница не дрогнула, когда Майк объяснял, что Робертс стрелял в него до того, как он выпытал местоположение тел у этого человека.

Конечно, он сомневался, что тела людей когда-нибудь найдут. Стая уже позаботилась об этом. Дрю не терял времени даром, пробираясь в дом и офис Робертса, чтобы совершить набег на его жесткие диски. Альфа уничтожил все следы своих Волков и подбросил кучу улик подтверждающих заявление Майка. Для внешнего мира Робертс казался не более чем жадным мошенником, который прибегал к отчаянным мерам, чтобы получить то, что он хотел.

И удивительно, но Майк не чувствовал ни капли раскаяния за действия, которые он предпринял, и ложь, которую он сказал, чтобы защитить Дамиана и его стаю. Это было правильное решение, и единственное, с чем он мог жить.

И все же, после всего, что происходило в течение недели, одна единственная мысль постоянно кружилась в его голове. Майк не забыл про свое прозрение, когда лежал и истекал кровью на земле в леса. Он был влюблен в Дамиана Маркса, и он понятия не имел, как ему сказать об этом.

В течение следующих нескольких недель, Майк восстанавливался дома шаг за шагом. Большую часть времени он восстанавливал свои силы, готовясь к возвращению на работу через неделю. Чем больше мужчина работал над своей верхней частью тела, делая легкие упражнения и утренние пробежки, тем больше уменьшалась боль в груди.

Все шло плавно хорошо, кроме его отношений с Дамианом. Назовите его цыпленком, но он еще не сказал человеку, что любит его. Каждый раз, когда Майк собирался это сделать, когда три слова уже вертелись на кончике его языка, все время что-то мешало, или Дамиан был слишком занят, сводя его с ума. По прошествии последних нескольких недель он не был уверен, хочет ли он признаться в своей любви или задушить своего любовника и похоронить его задницу на заднем дворе.

Трудно поверить, что стая Дамиана считала его обаятельным, особенно дамы. С Майком обаятельным он не был. С тех пор, как его освободили из больницы, характер Дамиана изменялся от угрюмого ублюдка, упрямой няньки и самой раздражающей, скандальной скромницы, когда Майк пытался заняться с ним сексом.

Боже, его член больше не мог этого выносить. Как и его мозг. Или сердце Майка? Черт, кто знал, что любить кого-то может быть такой головной болью?

Точно. С него было достаточно этого дерьма.

Сбросив полотенце, которым он обернул свои бедра после душа, Майк дернул дверь и шагнул к  кровати. Он бросил свирепый взгляд на Дамиана, который сидел, прислонившись спиной к изголовью, и смотрел телевизор. Один взгляд на его лицо, и его возлюбленный мудро выключил телевизор и бросил пульт на кровать.

Как только Майк получил полное внимание мужчины, он заговорил.

- Две вещи. -  Он поднял один палец. - Я люблю тебя. - Потом поднял второй. - И я чертовски возбужден.

Удивительно, но это было не так сложно, как он себе представлял. Почему он делал из этого такое большое дело…

За долю секунды Майк оказался на спине, на постели с Дамианом, нависшим над ним.