Он быстро побежал туда, откуда слышался стон, но звуки шагов тотчас приглушили его, и, боясь потерять след, Доб замедлил шаги. Он был в сердце королевства цифронов. Когда он свернул еще раз, неожиданно до него снова долетел стон, теперь уже совершенно отчетливый.
Доб остановился и обернулся. Ему казалось, что звук раздавался откуда-то справа. Он сделал еще несколько шагов, теперь уже стараясь двигаться как можно тише, и заметил, что последние перед поворотом коридора двери были полуоткрыты, а противоположную стену и синюю плиту пола разрезает полоса света. Он осторожно заглянул внутрь через широкую щель.
В комнате стояло пять коек, со всех сторон окруженных имитаторами, реанимационной аппаратурой и автоматами, дозирующими физиологическую жидкость, искусственную кровь и ревитационные жидкости. На самой ближней к двери койке сидело удивительное человекообразное существо. Огромная безволосая голова с сильно стесанным лбом, покрытым густой сетью голубоватых прожилок, ясно видимых на фоне светлой, почти прозрачной кожи, была опущена на щуплую грудь. Такая же щуплая, как бы недоразвитая рука свободно лежала на коротких ногах, бессильно свисающих с низкой койки. Доб с ужасом увидел, как это существо, сидящее к нему боком, покачиваясь, выдавливало из себя плаксивые звуки. Огромная голова, которую не в силах была удержать слишком тонкая шея, при этом как-то странно дергалась.
Доб также заметил, что на соседних койках находились похожие на первое существа, но они были опутаны проводами капельниц, имитаторов и дозиметров. На горящих экранах имитаторов извивались энцефалоскопические изображения. Шел процесс преданимации...
Доб очнулся. До сих пор он как бы только регистрировал увиденное. Шок был настолько сильным, что он не мог даже осмыслить то, что увидел. Несомненно было одно - существа эти созданы искусственно, из мертвых белковых протезов, воспроизведенных в других лабораториях и ждавших оживления после того, как откроют аксон. Но как же их оживили?! Без аксонов?.. Это невозможно. Тот, кто их создал, предварительно должен был создать аксон!
Тут за спиной Доба открылась дверь. Он машинально нырнул в коридор, в тень, и осторожно заглянул в комнату. Туда уже вошел цифрон. Сквозь узкую щель Доб заметил, как цифрон резко толкнул стонущее существо - оно упало на койку - и начал привязывать его ремнями. Из-за плеча отклонившегося цифрона Доб успел заметить, что вторая, до сих пор невидимая рука существа была совсем иной - длинной и худой.
- Ну и что, профессор, что? - старичок буквально сгорал от любопытства. Доб под маской безразличия с трудом скрывал волнение, но заставил себя спокойно ответить:
- Ну что ж, Фрей... Как я и ожидал, друзья решили преподнести мне сюрприз. Наконец нашли то, что мы искали столько лет. Не хотели говорить мне сразу, но благодаря вам я теперь знаю все...
- Это мой долг, профессор! Обязанность... - портье расцвел.
- Да, да, Фрей. Только, видите ли, работа еще не доведена до конца, на это потребуется несколько дней. Я хотел бы, чтобы вы пока никому не говорили ни слова! Понимаете - здесь все только этого и ждут: это и для других должно быть неожиданностью, особенно для Таямы...
- Конечно, конечно! - воскликнул портье. - Это понятно! До тех пор пока вы сами не сочтете нужным открыться, я буду молчать! Я понимаю, - он приблизил лицо к уху Доба. - Тайна! Конечно же, тайна! Но... - он покрутил головой и беззвучно засмеялся: - Но директор так обрадуется! Он так ждал! То-то будет ликование! Ведь я всегда знал...
Доб нетерпеливо прервал рассуждения портье:
- Да, Фрей, конечно. Только пока, как уговорились, никому ни слова. А я о вас тоже не забуду. Впрочем, я забегу сюда сегодня еще разок после обеда или вечером... Ну, а сейчас мне уже пора. Спокойной ночи, благодарю. Вы очень наблюдательны, Фрей! - похвалил Доб вконец растаявшего старичка.
Хоть Доб и был страшно утомлен, он не заснул до утра. Времени оставалось в обрез. Необходимо было принять решение, но еще до этого он должен был осознать, что же он увидел. Одно было несомненно: кто-то уже знал, как создать аксон. Без этого не ожил бы ни один мускул, ни одна клетка существ, которых он видел. Доб не мог сообразить, кто из нейрофизиков был настолько заинтересован в проведении столь секретных исследований, чтобы работать в подземелье, не приспособленном для проведения экспериментов и для пребывания людей. Вдобавок Доб сразу заметил, что здесь работала аппаратура, давно уже убранная из лабораторий института. Иначе говоря, таинственный исследователь, по приказу которого работали цифроны, должен был до начала работ запланировать модернизацию аппаратуры и восполнить недостатки старой соответствующим образом обученными цифронами.
Ну, и, наконец, самое важное: зачем, черт побери, созданы эти существа? Дикая шутка? Непродуманный эксперимент? А может, сумасшествие? Ведь уже давно была доказана бессмысленность создания искусственного человека. Давно уже стало ясно, что природа разрешила эту проблему наилучшим из возможных способов. Таким образом, создание "идеального" искусственного человека было таким же бессмысленным шагом, как и попытка создания в лаборатории пшеницы, ничем не отличающейся от естественной. Ну, и, наконец, проблемы этического характера: Доб не забывал слов старого профессора Хиггса о том, что, вероятнее всего, такие эксперименты приведут к созданию идиота. А тогда вопрос уже приобретал совершенно другой характер: в соответствии с нашими собственными убеждениями этот искусственно зачатый человек тоже был настоящим. Стало быть, таким образом создали бы еще одно несчастное существо, которое нельзя было ни уничтожить, ни разобрать на составные части. Значит, не следовало давать жизнь тем, для кого лучше было бы вообще не существовать. Все считали, что такая постановка вопроса правильна и гуманна, и никто не слышал о каких-либо протестах, а тем более опытах биофизиков в этом направлении. Вот почему Доб так ужаснулся при мысли о встрече с таинственным исследователем. Он решил, что либо тот не в своем уме, либо...
Да, собственно, эта мысль пришла ему в голову еще тогда, в подвале. Он отогнал ее от себя, настолько абсурдной она ему показалась. И все же теперь он вынужден был признать, что именно из-за этого он решил сохранить все в тайне и наблюдать на расстоянии. Кроме того, сейчас, в спокойной обстановке, он вдруг понял, что эта мысль показалась ему абсурдной скорее из-за амбиции, нежели из соображений рассудка. Его знания по теории автоматов были довольно убогими и наверняка устарелыми.
Он вскочил с кровати и бросился к картотеке микрофильмов. Нервно перебирая карточки, он шептал: "Теория автоматов в топологическом понимании"... Не разобраться... "Теория нелинейных автоматов"... Устарело... Здесь это ни к чему... "Проблемы квазипсихологии конечных автоматов"... Дьявольщина! Если бы то же самое, только для неконечных... Он отодвинул картотеку. Взглянул на часы. Половина седьмого. Пожалуй, Хиггс уже встал. Впрочем... Он подошел к автофону и набрал номер Хиггса. Доб знал его давно, с тех пор, как двенадцать лет назад был создан контрольный совет при Центральном агентстве космонавтики. Хиггс был авторитетом в области кибернетики, и его работы по теории автоматов некогда получили всеобщее признание.
На экране медленно проступала заспанная физиономия Хиггса.
- Привет, Сеймур! Прости, что рановато поднимаю тебя, но у меня важное дело, - сказал Доб.
- Скажу тебе честно, для меня никакое дело, даже государственной важности, не оправдает такой поступок. Но теперь ничего не поделаешь давай!
Хиггс принялся лениво массировать себе шею, чтобы проснуться.
- Слушай, Сеймур, у меня к тебе вопрос: как ты считаешь, могут ли цифроны создавать что-либо за спиной человека без его ведома?
Хиггс раскрыл глаза:
- Минутку... В чем дело?.. Что за выдумка?.. Если ты для этого меня разбудил...
Доб резко прервал его:
- Выслушай меня до конца и проснись же наконец, все равно я тебя разбужу! Я хочу знать, насколько цифроны способны к самостоятельному принятию решении, ну и... скажем, к самостоятельным действиям, не имеющим ничего общего с человеческой деятельностью?