Хронический алкоголизм сопровождается стойкими физиологическими и психическими изменениями — дегенерацией нервной системы, расстройством функций печени и выделительной системы, нарушением общего обмена веществ.

Он ведет к психическим заболеваниям, из которых особенно характерные следующие:

а) белая горячка, сопровождающаяся галлюцинациями, дрожанием членов и общим возбуждением, вызывающим разные эксцессы, вплоть до самоубийства;

б) запой — периодическое неудержимое влечение к спиртным напиткам;

в) корсаковский психоз (названный так по имени психиатра С.С. Корсакова, описавшего его) с характерной для этого заболевания потерей памяти о только что происшедшем (амнезия).

Среди мероприятий по борьбе с алкоголизмом было выдвинуто полное запрещение продажи всех спиртных напитков или ограничение ее.

Полное запрещение было предпринято в США. Это так называемый «сухой закон», распространенный в 1917 г. на все штаты. В силу он вступил в 1919 г.

Однако полное запрещение всех спиртных напитков не только не дало желательных результатов в борьбе с алкоголизмом, но повело к худшим последствиям, которые сказались уже в 1921 г. Развилось в громадных размерах тайное винокурение и контрабандный ввоз спирта и спиртных напитков. Кроме того, получили распространение сильно токсичные суррогаты и, как следствие, привели к росту смертности, психических заболеваний и преступности. Специально учрежденная для борьбы с контрабандой сухопутная и морская полиция с ассигнованием на эту борьбу свыше миллиарда рублей не могла с ней справиться.

По статистическим данным, представленным сенатором Эджем, с 1928 по 1932 г. смертность по отдельным штатам, считая на каждые 100 000 человек, возрасла так:

В 1925 г. в Нью-Йорке, на 6-й год существования сухого закона, смертность по сравнению с периодом, предшествующим изданию его, увеличилась на 80 %. Число арестов за пьянство увеличилось в среднем в 436 городах на 77 %.

Тайных винокуренных аппаратов было обнаружено в одном 1924 г. 10 392 и пивоваренных — 124 734.

За один лишь год (1926) штрафов за незаконную продажу спирта было взыскано на сумму 552 000 000 долларов, задержано свыше 60 000 автомашин и свыше 20 000 судов, перевозящих спирт и спиртные напитки.

При этом считается, что количество конфискованного спирта составляет не более 10 % всего обращавшегося в стране.

В экономическом отношении сухой закон отразился катастрофически на виноградно-винодельческой промышленности и других бродильных производствах, а также на персонале, обслуживающем их. Этот закон был отменен в 1932 г.

В некоторых северных странах (Швеция, Норвегия, Финляндия) наряду с радикальным запрещением всех спиртных напитков предпринимались частичные ограничения.

Среди злоупотреблений, связанных с ограничительными мероприятиями, можно указать на торговлю рецептами на спирт, которых в одной столице Норвегии за один год было выписано врачами 150 000, причем один врач успел выписать 30 000 рецептов.

В Швеции в 1914 г. действовала также система Братта, по которой водка приобреталась по карточкам, выдаваемым главе семьи (4 л водки в месяц). Уже через несколько лет обнаружился рост количества хронических алкоголиков и ввоз винного контрабандного спирта. В Финляндии и Норвегии запрет был снят в 1919 г.

Запрещение спиртных напитков было проведено в Исландии в 1912 г., но под давлением испанских и португальских импортеров вин, грозивших отказом от закупки рыбы, это запрещение было отменено в том же 1912 г.

К этим данным можно прибавить запрещение спиртных напитков в VI веке н. э. в Китае, поведшим к распространению опиума, и запрещение вина Кораном в странах Ислама, давшее дорогу гашишу.

Как видно, радикальные запретительные меры приводят к результатам, которые противоположны ожидаемым. Поэтому, наряду с социальными и культурными мероприятиями, логически напрашивается другой путь в борьбе с алкоголизмом — вытеснение наиболее токсичных спиртных напитков менее токсичными. К последним принадлежат бродильные напитки, а среди них прежде всего — виноградное вино, которое в винодельческих странах является повседневным напитком.

Выше говорилось о профилактическом значении вина, особенно в предупреждении желудочно-кишечных заболеваний и заболеваний дыхательных путей. Вопреки мнению, что виноградное вино вызывает болезни печени, имеются наблюдения, что цирроз печени далеко не более частое явление в винодельческих местностях и среди лиц, занятых в винодельческой промышленности, чем у лиц других профессий (проф. Дел аж). Он даже чаще у абстинентов — лиц воздерживающихся от потребления спиртных напитков.

По данным проф. Дебонэ, среди 173 человек, умерших от цирроза печени за 3 года, в Бордо (винодельческом центре) не оказалось ни одного рабочего винодельческих предприятий.

По наблюдениям проф. Лансеро, цирроз печени встречается только у лиц, сильно злоупотребляющих вином в течение длительного времени (10–15 лет); несколько скорее он появляется у лиц, ведущих сидячий образ жизни.

В этиологии цирроза печени, по утверждению проф. — Дебонэ, роль виноградного вина ничтожна.

Незначительная роль вина и в этиологии туберкулеза — этого неизменного спутника алкоголизма. О смертности от туберкулеза в винодельческих и невинодельческих местностях уже сообщалось.

Наконец, имеются данные о том, что в винодельческих местностях отнюдь не отмечается увеличения психических заболеваний.

Белая горячка — исключительное явление и то лишь у субъектов, потребляющих наряду с виноградным вином и индустриальные спирты.

Профилактические и диетические свойства виноградного вина заставляют думать, что продолжительность жизни в винодельческих местностях должна быть дольше, чем в невинодельческих. Это подтверждается и статистическими данными.

Необходимо учитывать не только количество потребляемых спиртных напитков, но и какие они и каково содержание в них спирта. Так, в 100 мл водки содержится 40 мл абсолютного спирта, а в том же объеме столового вина крепостью 10 % об. — только 10 мл.

Поэтому нормы потребления спирта рассчитываются на безводный спирт.

По Таирову, за время 1900–1905 гг. в Италии душевое потребление абсолютного спирта в год составляло 14,13 л и превышало в 5,5 раз среднее потребление спирта в царской России (2,65 л), между тем эксцессов алкоголизма в Италии не отмечалось. Это объясняется тем, что в Италии около 95 % спирта потреблялось в виде водки. Во Франции за это же время при средней годовой норме 22,4 л абс. спирта (т. е. в 8,5 раза больше, чем в России) на долю виноградного вина приходилось около 78 %.

В Германии около 50 % абсолютного спирта выпивалось в виде пива. В северных европейских странах потреблялись почти исключительно индустриальные спирты в виде водки и ликеро-водочных изделий. Эти страны потребляли спирта (на абс. спирт): Дания 8,85 л, Голландия 4,50 л, Бельгия 4,50 л, Швеция 4,12 л, Северная Германия 8,2 л.

Благодаря малой токсичности виноградного вина оно в некоторых условиях переносится легко, даже при высоких нормах потребления, без снижения своих тонизирующих и питательных свойств.

Интоксикация (опьянение) от неумеренного потребления вина гораздо менее отражается на психике потребителя вина, чем потребителя индустриального спирта. В то время, как последний представляет тип мрачного озлобленного субъекта, склонного к ссоре, драке и к разного рода преступлениям, неумеренный потребитель виноградного вина добродушен, задира, скоро мирящийся в ссоре, хвастун. Поэтому можно отличать алкоголизм, как следствие злоупотребления индустриальными спиртами, и винизм — злоупотреблением виноградным вином. Последняя форма алкоголизма менее опасна в социальном отношении, но его нельзя оставить без внимания. С винизмом нужно также бороться.

Не касаясь культурных мероприятий, каковы устройство клубов, кино, библиотек и др., организация которых широко проводится в Советском Союзе, независимо от борьбы с алкоголизмом и разных законодательных ограничительных мероприятий, подлежащих обсуждению, в борьбе с алкоголизмом можно выдвинуть и роль виноградного вина.