– Еще одно, – добавил он, – героиню, которую должна была играть Тэсс Джуран, зовут Джейн. Она живет в Мексике, оставила мужа и потихоньку сходит с ума. Она слышит голоса. Мирина вписала их в сценарий, как голоса свыше. Но это собственный голос Джейн, диктующий, что ей делать. Ния, у этой героини – нервное расстройство.

Ния молчала, думала о Тэсс Джуран, молодой актрисе, только-только обретающей известность, о том, почему Тэсс заболела.

– Она слишком вошла в роль? – спросила Ния, ей хотелось узнать, что еще там произошло.

– Это – довольно напряженная роль, – ответил Леонард. – Ты справишься с ней?

– Я никогда не была более здравомыслящей, – ответила Ния. – И моя жизнь никогда не была так далека от сюжета проклятого фильма, как сейчас.

Самолет приземлился на узкой полоске зеленой земли между коричневыми горами и синим океаном. Манзанилло был старым рыбацким городком с небольшой гаванью. Аэропорт недавно начал принимать туристские и большие реактивные самолеты. Ния сошла с трапа. Горячий воздух струился над гудронированным шоссе. Ния заметила внутри вокзала Джека Дризера, приветственно махавшего рукой. Он был весь в белом, с соломенной шляпой на голове и двухдневной щетиной на подбородке.

Ния прошла таможню, и Джек, подбежав к ней, крепко сжал ее в дружеском объятии. Последние десять лет они работали вдвоем в нескольких фильмах Леонарда.

Джек был обыкновенным мужчиной, превращавшимся перед кинокамерой в красавца. Вблизи он был совершенно обычным, даже немного чудаковатым, с приплюснутым носом, близко посаженными глазами, слишком бледными для его темных, уже редеющих волос. Борода шла ему, придавала лицу привлекательность. Он был невысокого роста, но на пленке казалася высоким. Спокойный и медлительный в жизни, он становился деятельным и энергичным на съемочной площадке. Просматривая отснятые за день кадры, Ния иногда просто приходила в замешательство: как мог столь неприметный мужчина превращаться в прекрасного возлюбленного.

Плюс ко всему у Джека был хороший характер. Нии было приятно работать со спокойным, умным и доброжелательным партнером. С ним она отдыхала от силы и энергии Леонарда.

– Ния, ты послана Богом, – сказал Джек. Он взял ее сумку, и они направились в вестибюль аэровокзала за багажом Нии. – Тэсс просто перевозбудилась, – продолжал Джек. – Я говорил с ней позавчера вечером. Мы просматривали сцену. Глаза у Тэсс были припухлыми, словно она постоянно плакала. На следующий день она сбежала, не сказав ни слова всем остальным.

– Но почему? Ведь это была, насколько я знаю, ее первая по-настоящему ведущая роль. Что могло ее испугать?

Они вышли из аэропорта. Нию охватил горячий ветер. Они стояли в толпе туристов, пытаясь поймать такси.

– Я не знаю, кололась ли она. Она была чертовски худая, – продолжал Джек. – И действительно выглядела неважно: бледная, болезненная, старалась держаться подальше от солнца, чтобы не загореть. Просыпала, пропускала реплики. Да, все признаки неуравновешенности были налицо. Но я никогда не видел, чтобы она принимала наркотики или напивалась. Мне кажется, дело в психологическом давлении.

Может быть, роль оказалась слишком стрессовой, слишком напряженной для нее.

– Ее героиня Джейн – моя героиня сейчас, – добавила Ния. – У нее нервное расстройство, она подвержена галлюцинациям. Тэсс, наверное, слишком увлеклась ролью.

Джек искоса взглянул поверх солнечных очков на длинный ряд пальм, выстроившихся вдоль дороги в аэропорт, на молчаливые, бесстрастные горы.

– Сказать по правде, не думаю, что Тэсс смогла продвинуться далеко вперед. Мне кажется, что Леонард безжалостно давил на нее, проигрывая с ней сцены, неустанно работая с ней индивидуально. Одно из предположений – он вынудил ее уйти.

– Уволил ее? – спросила Ния, – Он говорил, что она сама бросила все и сбежала.

– Когда дело касается Леонарда, один черт знает правду, – ответил Джек. – Как бы то ни было, ты-то должна знать обо всех ночных репетициях один на один с режиссером.

Ния вспыхнула и хлопнула Джека по руке.

– Эй, я была ребенком, что я знала тогда? Я думала, это один из видов актерской игры.

– Ага, какой-то любопытный способ, – поддразнил ее Джек. – Но ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Значит, он спал с ней?

Джек пожал плечами:

– Знает только ночь. Все остальные знают, что Тэсс уехала, а ты здесь. И лично я – просто в восторге. Мы все пребывали в ожидании, похожем на тюремное заключение. Не знали, свернется или, все-таки, будет сниматься этот чертов фильм. Я даже на всякий случай позвонил нашему уважаемому импресарио Сюзанне, чтобы узнать, не подвернется ли какая работенка на телевидении. А вчера вечером за обедом Леонард объявил: «Наши тревоги закончились. Ния Уайтт возьмет роль Джейн. Единственное оставшееся ограничение – мы должны все отснять за три недели, чтобы она успела в Бразилию». Как бы то ни было, ты выглядишь великолепно, и я рад, что ты здесь.

Джек поймал такси, и они поехали по мощеной дороге через пальмовую плантацию, потом свернули на извилистую горную дорогу в Манзанилло. Они ехали мимо поросших кустарником склонов, ветхих глинобитных лачуг с помятыми жестяными крышами, мимо раскиданных тут и там новостроек: и предприятий и гостиниц на берегу океана. Водитель такси распевал испанскую песню. Мрачные изображения Христа, покрытые пленкой, были пришпилены к крыше автомобиля над их головами.

– Ты – чудо, – сказал Джек.

– Эй, это – работа, верно? Во всяком случае, я хотела, чтобы Леонард оказался в ситуации, когда я необходима ему. Просто так, на всякий случай.

– На случай чего?

Ния пожала плечами. Она не знала. Они въехали в частное владение под названием «Клуб Сантьяго», окруженное высокой стеной и отметились у сонного охранника в белой форме, сидевшего в открытой будке возле автоматических ворот. «Клуб Сантьяго представлял собой несколько акров земли возле моря, на которых располагались гостиница, несколько бассейнов и три отдельных жилых территории, каждая со своими украшениями и стилем. На одной из территорий стояло белое оштукатуренное здание с фиолетовой отделкой и выложенными терракотовой плиткой верандами. Другая представляла собой более современные, похожие на глинобитные постройки с черными балконами из мятой стали, современными бетонными фундаментами и скульптурами. По стенам, подобно испанским лишайникам, спускались виноградные лозы.