— Огонь! Огонь! — кричит Самбиндал. — Иди в юрту, огонь!

А огонь будто дразнит его, кружит вокруг, машет красными языками. И что только ни делал Самбиндал: кричал, прыгал, бил ветками, хотел схватить огонь, — да нет.

Вдруг все окуталось густым черным дымом. Загорелся лес, а в каждой юрте погас чувал.

Самбиндал бросился догонять огонь.

Ветер легко перебрасывает искры с одного дерева на другое. Могучие деревья, охваченные пламенем, рушатся. Зверь опрометью несется не зная куда.

Измученный Самбиндал уже много дней бежал за огнем, пытаясь поймать его. И вот он выбежал к реке. Что тут было! Все звери жались к реке, лезли в воду. Птицы с криком летали, касаясь легкими крыльями горячей воды. Общее горе сблизило всех. Зайчик прижался к лисе, старая волчиха держала в лапах испугавшегося соболя, росомаха прятала от пламени белочку, а медведь просил лося выйти из воды и освободить место уткам.

И тут все увидели Самбиндала.

Многие звери зарычали, оскалили зубы, готовые разорвать мальчика. Да в спор вмешался медведь:

— Надо, — говорит, — помочь парню огонь поймать. Он тоже измучился. Простить можно. Мал еще.

Медведь взялся сам помочь Самбиндалу. Забрался Самбиндал на медвежью спину, крепко ухватился за уши. Медведь в те времена быстро бегал, любого обогнать мог, это он потом лениться стал, потому что устал тогда очень.

Несет медведь Самбиндала во весь дух. Вот-вот схватит парень самый большой язык огня, спрячет его, да и все тут. Но не так-то легко это сделать. Рванулся огонь и опять зашагал по верхушкам. Деревья обгорелые валились одно на другое. Опалил о них бока медведь, с тех пор он бурым стал.

Видит Самбиндал, устал медведь, слез с него, похлопал по бокам да по шерсти обгорелой и отпустил. Огонь пляшет прямо над головой, то лизнет волосы Самбиндалу — они затрещат, вспыхнут, то к ногам совсем опустится. Заплакал опять Самбиндал — в юрту бы вернуться, да нельзя без огня.

Вдруг что-то холодное к руке прикоснулось. Оглянулся он и видит: соболь вертится у ног.

— Садись, — говорит, — побежим догонять огонь.

Сел Самбиндал на соболя. Метровыми прыжками летел соболь. Видит огонь, что догонит его Самбиндал. Вот он и завертелся во все стороны: и на дерево, и на кусты бросится, и на землю спустится, по траве побежит. А кругом горы Уральские пошли. Боится огонь камня. Самбиндал руками бьет, сбивает пламя, не пускает его в тайгу. Гонит пламя в горы Самбиндал.

Кончился лес, кустарник пошел. Огонь налетел на кусты, коробит, чернит их, а Самбиндал уж тут. Совсем схватил было огонь. Ай! — огонь уже опять прыг, да и в гору.

Самбиндал только того и ждал. Мечется пламя-огонь по холодным скользким стенам горы, лижет скалы своими желтыми, синими языками, да камни-то от его злости только поблескивают. Тут уж Самбиндал не оплошал. Схватил огонь — и в тотап-ящик. Обрадовался, хотел домой бежать, да нет — ноги тяжелые стали, крикнуть хотел — да голос пропал. Стал чернеть Самбиндал и превратился в огонь-камень. И сразу же в каждой юрте зажегся чувал. А огонь-камень тот расти и расти начал, да такой большой стал, что с его вершины весь Урал как на ладони виден. Этот камень, говорят, всю тайгу от огня бережет.

Жаль Самбиндала, да что сделаешь? Неслух был. Так теперь и говорят в тайге: „Огонь — друг, огонь — враг!" Все, кто огонь по земле пускать будет, все камнем станут, камнем маленьким, незаметным. Самбиндал — большой камень. Самбиндал огонь людям сумел вернуть.

Была у шамана когда-то злая жена, жадная да скупая. Сама по юртам разъезжала, дары собирала — все сама. Ее, сказывают, и шаман побаивался.

Да вдруг не стало ее.

Что с ней случилось, так никто и не знал. Один олень к своему стаду прибежал, а остальную упряжку с хозяйкой не дождались.

Поискал шаман жену, поискал, да скоро и забыл. Спокойнее стало без нее.

А с Анной (так звали жену шамана) вот что случилось.

Запрягла она самых сильных оленей и поехала на ночь глядя дары собирать. Проездила из юрты в юрту всю ночь, а к утру направилась домой. Начинался рассвет. Большой шар огненно-красного солнца выплыл из-за леса. В студеном воздухе солнце словно замерло и совсем не грело землю, только освещало ее. Олени, закинув головы, неслись во весь мах по большому озеру. Вдруг что-то треснуло, и не успела Анна крикнуть как перед ней оказалась огромная полынья и вся упряжка, кроме вожака, вместе с нартой ухнула под лед.

Злая Анна оказалась в воде. Вокруг нее кипело множество мелкой рыбешки. Анна чувствовала, что под нею движется и несет ее вперед что-то живое. Над головой был толстый слой льда. Мелькали, уплывая назад, водоросли. Рыбы, не отставая, сопровождали Анну.

Вдруг все остановилось, живая опора под ногами исчезла и Анна провалилась куда-то. От страха она зажмурила глаза, а когда насмелилась открыть их, то увидела такое множество рыб, что через эту живую стену не видно было воды.

„Какое богатое озеро! Мне бы все это“, — подумала Анна. И тут же услышала:

— Не горюй, будет у тебя рыба! Не рада будешь этому богатству!

Анна оглянулась. Перед ней, разевая огромную пасть, колыхалась незнакомая, не виданная в этих местах рыбина. Ее чешую покрывал мох, огромные плавники чуть шевелились, но от их легкого движения шли волны. На голове переливалась, блестела корона, затейливо украшенная озерными ракушками.

Увидев старую рыбину, остальные рыбы сложили свои плавники, притихли. Она же, окинув всех выпуклыми глазами, плеснула хвостом, и вмиг волны, обгоняя одна другую, поплыли от нее. Вместе с волнами исчезли все рыбки, словно их здесь и не было. Один маленький карасик только остался, заплутавшись в водорослях.

— Долго я ждала тебя, — широко разевая рот, говорила огромная рыба. — Долго, ох как долго! Мхом вся обросла, а ты все не шла, ай-ай!..

— Что ты хочешь, старая рыба, со мной сделать? — чуть слышно спросила Анна.

— Ты злая и жадная. Ты много добра хотела иметь, вот и бери всю рыбу, сколько ее водится в этом озере.

— Не надо мне рыбы! — сквозь слезы проговорила испуганная Анна.

— Поздно уж теперь! Жить здесь будешь до тех пор, пока шаман не бросит в озеро медный кружок — пятак называется. Если он не пожадничает и если ты найдешь пятак в этом озере, быть и тебе счастливой, такой же, как я сегодня. Живи смирно и тихо, полюбят тебя рыбы — помогут медный кружок найти, а нет — так навсегда здесь останешься.

Не успела Анна опомниться, как рыба набросила ей на голову свою разукрашенную корону, и Анна сразу же превратилась в полосатую большую щуку, а говорящая рыба исчезла.

С короной на голове жадная Анна-щука отправилась осматривать озеро. Вся мелкая рыбешка поднялась ей навстречу. Не удержалась Анна-щука, схватила первую же попавшуюся рыбину, проглотила и дальше поплыла.

Худая слава наперед летит, и чем дальше плыла Анна-щука, тем меньше попадалось на пути ее рыбы — все попрятались кто куда.

Рассердившись, Анна стала хватать первого встречного: и большую рыбину, и малую, и карася, и пескаря, и даже лягушек.

„Какая жадная и прожорливая щука!“ — удивлялись рыбы, а больше всех возмущался маленький карась.

Не стало покоя в озере. Собирались рыбы косяками, и каждая жаловалась на свою судьбу. У кого щука малыша съела, у кого мать, у кого отца.

Что делать? Как избавиться от жадной Анны? Как вернуть спокойствие озеру?

Тут маленький карась сообщил всем рыбам новость. Он слышал разговор старой рыбы с жадной Анной и сказал, что, если они найдут в озере медный кружок который бросит шаман, щука уйдет из озера.

Каждую весну, когда появляются проталины, приходят манси к озерам и одаривают их, одаривают реки, одаривают леса и поляны: за рыбу в воде, за зверя в лесу, за ягоды и мхи. И вот все рыбы в озере по весне стали караулить дары, чтобы побыстрее найти заветный кружок, но как назло его не было.