Лонгвиль
Отходчив я, не бойтесь.
Прелестнейшая дама!
Бойе
Что ж, я согласен с вами.
Лонгвиль уходит.
Бирон
Бойе
Бирон
Бойе
Бирон
Прощайте, сударь. До свиданья.
Бойе
Свиданье — вам, а мне — прощанье.
Бирон уходит. Дамы снимают маски.
Мария
Последним уходил Бирон, остряк известный.
Он вечно с новой шуткой.
Бойе
Принцесса
Вы острастку ему дали с ловкостью лестной.
Бойе
А ведь тоже не промах в дуэли словесной!
Мария
Бойе
Баранов, верней:
Коль лужайка — ваш рот, попасусь я на ней.
Мария
Мало чести сравнение делает вам.
Бойе
(Хочет ее поцеловать.)
Мария
Да не всяким скотам:
Частный выгон мой рот — не общинное поле.
Бойе
Мария
Принцесса
Неуместна война остроумия боле.
Лучше б тратили вы залпы шуток отборных
На Наваррца и слишком ученых придворных.
Бойе
Насколько я вижу, — а это уменье
Во взорах читать красноречье волненья
Меня не обманет, — король заражен.
Принцесса
Бойе
Знакомой болезнью: он просто влюблен.
Принцесса
Бойе
Он замер. Из тела ушедшая сила
Желаньем дворцы его глаз озарила,
А сердце, печать, на которой ваш лик
Свой оттиск прекрасный оставил в тот миг,
Так формой своей возгордилось отныне,
Что их преисполнило блеском гордыни.
Язык запинался, сердясь, что во взгляд
Преобразоваться слова не спешат.
Все чувства пытались со зрением слиться,
Стремясь красотой из красот насладиться,
И были сокрыты в сиянии глаз,
Как будто в хрустальной шкатулке алмаз,
Где камень такою игрой ослепляет,
Что каждый купить его страстно желает.
Так жадно вам в очи он взоры вперял,
Что в книге лица на полях я читал:
«Бери Аквитанию. Все уступлю я,
Лишь дай мне вкусить твоего поцелуя».
Принцесса
Пойдемте в шатер мой. Бойе в настроенье…
Бойе
Лишь высказать то, что увидело зренье.
Очей королевских безмолвную речь
Язык мой сумеет словами облечь.
Розалина
В грех может столь опытный сводник вовлечь!
Мария
Еще б! В волокитстве Бойе искушен:
Приходится внуком ему Купидон.
Розалина
Ну, значит, лишь в мать уродилась Венера,
Поскольку отец безобразен сверх меры.
Бойе
Мария
Бойе
Розалина
Бойе
Уходят.
АКТ III
Сцена 1
ТАМ ЖЕ.
Входят Армадо и Мотылек.
Армадо. Спой, мальчик. Воспламени мой слух.
Мотылек (поет). Ля-ре-ми-ля.
Армадо. Прелестный напев! — Нежный цвет юности, возьми этот ключ, ступай освободи мужлана и незамедлительно доставь его сюда. Я хочу через его посредство направить письмо к моей возлюбленной.
Мотылек. Хозяин, а вы не пробовали воздействовать на нее по-французски?
Армадо. Что ты под этим разумеешь? Объясняться с ней по-французски?
Мотылек. О нет, досточтимый хозяин. Вам нужно только насвистывать джигу языком и выделывать ногами канарийские коленца, вращая при этом глазами, вздыхая и вообще издавая разные звуки то горлом, словно вы влюбленно давитесь любовными словами, то носом, словно вы влюбленно вдыхаете любовный запах; шляпу надвинуть на глаза, как навес на окна лавки; руки скрестить на вашем обвислом камзоле, как кролик лапки на вертеле, или засунуть в карманы, как рисовали на старинных портретах. И не задерживаться слишком долго на одном и том же: сделал, — и за другое. Этими приемами, этими хитростями и ловят милых женщин, а уж они только и ждут, чтоб их поймали. Таким-то образом мужчины — оцените мои слова! — и нагоняют себе цену.
