– Поразительно! – восхитился Пит.

– Наконец, когда я закончу то, что я хочу написать, я дам команду компьютеру, и он мне все печатает. Ну, смотрите.

На столе рядом с одной машинкой стояла вторая. Мистер Себастьян коснулся кнопки на клавиатуре, и она пробудилась к жизни. Устройство внутри машинки стремительно задвигалась взад и вперед по листу бу­маги, и как по волшебству на нем стали появляться слова.

– Декларация Независимости? – удивился Пит.

– Только для практики, – ответил мистер Себастьян.

Он выключил машину и встал из– за стола.

– Понимаю, понимаю, мальчики, вы делали большие дела в то время, когда я покупал компьютер, – сказал он. – Пойдемте и полюбуемся видом с моей новой террасы. Там вы мне все расскажите.

Он взял свою трость для прогулок, висевшую на стуле, и, хромая, направился через всю комнату к раз­движной стеклянной двери.

– Дон очень разволновался, когда увидел ваши фотографии в газете. Он особо тщательно готовился к ва­шему визиту.

На террасе мистер Себастьян сел в кресло возле большого стеклянного стола.

– Дон, – позвал он, – мы готовы!

Вьетнамец вышел на террасу с подносом, улыбаясь еще шире, чем обычно.

– Натуральная пища способствует укреплению здоровья, – объявил он, ставя поднос на стол. – Лепешки из семян кунжута, проросшей пшеницы и сои с патокой, – сказал Дон. – И коктейль из дыни.

– Коктейль из дыни? – переспросил Боб.

– Измельчаем дыню в кухонном комбайне, – объяснил Дон. – Потом кладем в стаканы с мороженым и добавляем мед, чтобы напиток был душистым. Очень полезно. Повышает тонус.

Дон ушел с террасы, а мистер Себастьян виновато взглянул на своих юных гостей.

– Что случилось? – спросил Боб. – Дон использовал рецепты, рекомендуемые по телевизору?

– Он становится приверженцем послеполуденной программы телевидения, в которой учат приготовлению полезной для здоровья пищи, – пожаловался мистер Себастьян.

– О! – только и сказал Боб.

Он сделал глоток дынного напитка и изобразил удовольствие. Потом выбрал самую маленькую лепешку и хотел откусить кусочек.

– Не ешь это! – предупредил мистер Себастьян. – Ты рискуешь сломать зуб. Оставь. Я потом выброшу это, а мы сходим за гамбургерами. Ладно. Теперь расскажите о краже пещерного человека.

Боб два дня печатал на машинке отчет о краже, который теперь предложил вниманию мистера Себастьяна. Мальчики молчали, пока писатель не дочитал до конца о событиях в Апельсиновой Роще.

– Здорово! – сказал мистер Себастьян, закончив чтение. – Но и страшно. Ди Стефано ведь мог удрать с препаратом, правильно?

Юпитер кивнул.

– Несмотря на его беззаботность, он почти преуспел. Как ни странно, подвела его как раз одна– единственная попытка осторожничать. Он вырвал те страницы из записей доктора Биркенштейна, где тот писал о своем лекарстве и о предполагаемой встрече с анестезиологом. Когда я заметил отсутствие страниц, Элеонор притворилась, будто ничего не знает, но я был уверен, что это ее рук дело.

– Бедная, глупая Элеонор, – вздохнул мистер Себастьян. – Как вы думаете, ди Стефано мог уехать и оставить ее в этом склепе? И вас тоже?

– Кто знает! – сказал Юпитер. – Он, вероятно, не счел нужным подумать о том, что будет с нами.

– Мысли у этого парня прыгали, как кузнечик, – сказал Пит. – Он действительно ни о чем не думал. Например, он таскал повсюду с собой маску, хотя не умел плавать, не избавился от зеленого карандаша.

– Он взял выкуп из– под столика в зоне отдыха между Апельсиновой Рощей и Сентердейлом, – сказал Боб, – и бросил все в багажник автомобиля. Туфли, которые были на нем, когда он украл пещерного человека, валялись у него под кроватью в Сентердейле. После того, как шериф сделал фотографии следа в пещере, это уже стало уликой.

– А почему ты начал его подозревать? – спросил мистер Себастьян. – него ведь было алиби на то время, когда украли пещерного человека?

– Думаю, потому, что он не разу не был там, где что– то происходило, – ответил Юпитер. – Он появлялся позднее. Он не спал с нами в парке, когда произошла кража, он не был на станции, когда в сундуке нашли кости. Он даже не захотел посмотреть, как откроют сундук. А все нормальные люди любопытны и всё хотят видеть собственными глазами.

К тому же, он единственный, кто был как– то связан со всеми участниками событий. Он знал Элеонор Хесс, значит, мог знать о ключах Ньюта Макафи. От нее же он мог узнать об опытах доктора Биркенштейна и о его лекарствах, от которых мгновенно засыпаешь. Он знал порядки в Фонде и планы насчет открытия пещеры.

Его алиби на время кражи, в общем– то, висит в воздухе. Я выяснил, что хозяйка на самом деле его не видела, она только слышала храп. Почему бы ему не записать полтора часа храпа на магнитофон и, предупредив хозяйку, что он плохо себя чувствует, не включить эту запись. Потом он мог вылезти в окно и направиться в Апельсиновую Рощу. Он не беспокоился, что она дай бог, проследит за ним. Она никогда этого не делала, потому что он терпеть не может, когда на него смотрят.

Он направился к резервуару в Апельсиновой Роще, вероятно, ему одному известной дорогой, чтобы избежать ненужных встреч. Положив химикат в воду, он подождал, когда включится опрыскиватель, естественно, позаботившись о том, чтобы он включился в десять двадцать. Пока опрыскиватель работал, он побывал в музее. Надев маску и побрызгав на Джона Цыгана, он взял ключ из кухни Макафи и… встал на путь преступления.

Кое– что из этого можно только додумывать, потому что ди Стефано сам ничего рассказывать не станет, но мы и без него довольно много знаем. У нас есть свидетель, который обратил внимание на машину ди Стефано, стоявшую возле резервуара. Элеонор видела, как он выходил с маской из Фонда в день кражи. Снотворное он взял, конечно, в лаборатории доктора Биркенштейна.

Элеонор была потрясена и напугана, когда он потребовал выкуп в десять тысяч, – вместо одной или двух, что она считала возможным. Однако она не осмелилась вмешиваться в его план.

– Бедная, глупая девочка, – повторил мистер Себастьян. – Что грозит ей?

– Она будет давать показания против ди Стефано, – сказал Пит, – и, вероятно, получит условный срок. Ее не посадят в тюрьму. Сейчас ей очень стыдно и, надеюсь, это ее удержит в будущем от рискованных действий.

– Она говорила много и подробно, – добавил Юпитер. – Она подтверждает, что за спиной ругала Ньюта и Таллию Макафи, но у нее никогда не хватало бы смелости восстать против них. Она обижалась на них и даже их ненавидела за то, что ей никогда не давали денег, хотя они, вероятно, имели неплохой доход с ее дома в Голливуде. Кроме того, она боялась все бросить и уехать неведомо куда.

Макафи действительно убедили ее, что они единственные проявляют заботу о ней. Один раз Элеонор рассказала миссис Коллинвуд, как Таллия Макафи уверяла ее, что она безнадежно несчастное существо и никто не захочет жениться на ней. Без Ньюта и Таллии она останется одна и будет спать в какой-нибудь ночлежке, а есть не за столом немытой ложкой. Не думаю, что Элеонор всерьез ей поверила, но она была очень робкой. К тому же, Макафи позаботились не дать ей приличного образования.

Мистер Себастьян покачал головой.

– Ужасные люди, – сказал он. – Их следовало бы посадить в тюрьму вместе с ди Стефано.

– Вот было бы здорово! – воскликнул Боб. – Но мама говорит, что не надо зря расстраиваться. Есть люди, которым нравится быть несчастными.

– А кто придумал украсть кости? – спросил мистер Себастьян. – Элеонор? Она считала, что так достигнет желаемого?

– Элеонор не помнит точно, кто первый это предложил, – сказал Юпитер. – Но от нее ди Стефано узнал о формуле Биркенштейна. После его смерти члены правления Фонда планировали разобраться в его записях и решить, что с ними делать. Когда ди Стефано узнал об этом, он стал внушать Элеонор, что нельзя выпускать такой замечательный препарат из рук Фонда. Он сказал, что они могли бы заработать на нем, потому что оно действует, не оставляя следов, и без всяких побочных эффектов.