― Звучит так, будто у нее были проблемы со многими мужчинами, ― высказался Том.

― Ты хочешь сказать, что это она виновата? ― резко спросила Хелен.

― Нет, ― возразил Том, ― я говорю, что ей не везет, так же как не везло и Ребекке Холт. Ричард Белл не был единственным мужчиной, склонным к насилию, в ее жизни.

И он рассказал им о своей схватке с Фредди.

― Так значит, Ребекка ушла от одного контролирующего мужчины к другому? ― заметил Брэдшоу.

Хелен снова обиделась.

― Или, может быть, Том просто пробудил в нем худшее.

― Как вы поладили с Фрэнком Джарвисом? ― спросил Брэдшоу, желая избежать еще одного аргумента об обвинении жертвы.

― Он не в себе, ― ответил Том, ― как и следовало ожидать, ― и он детально рассказал им о своих встречах с Джарвисом. Когда он закончил, он сказал Хелен:

― Он и твой фанат. Я думаю, он тайно забавляется тем, как вы неуклонно подрываете авторитет советника Линча.

― Что насчет «Мидоулендс»? ― спросил Брэдшоу.

― Он говорит, что может провести меня туда, так что мы посмотрим, на самом ли деле он все еще у руля в этом городе.

Когда детектив, похоже, оказался доволен таким ответом, Том спросил:

― Что насчет тебя?

― Меня? Самым ярким событием дня для меня стало получения советов о любви и жизни от моего старшего инспектора. К моему удивлению, он не кажется таким уж заинтересованным хоть в одном из дел, которые мы расследуем.

― Пустил все на самотек, ― сказал Том. ― Делом Сандры Джарвис сейчас занимается другой ― ты.

― Я подумал также, ― сказал Брэдшоу.

― Так что нам лучше не лажать, если ты хочешь построить карьеру.

― Я тоже так подумал, ― отозвался Йен. ― Если это все, мне стоит вернуться домой, ― добавил Брэдшоу, когда другие промолчали.

Брэдшоу и Том встали на ноги и начали отходить от стола Хелен, попрощавшись. Хелен осталась на своем месте и заколебалась, прежде чем заговорить.

― Прежде чем ты уйдешь, ― попросила она Брэдшоу, ― могу я с тобой поговорить?

Так как они ехали в одной машине, оба мужчины вернулись к ней.

― М-м-м... я имела в виду с Йеном, ― неловко сказала она Тому, ― если ты не возражаешь.

― Ох, ― произнес Том, на мгновение придя в ошеломление, ― конечно, никаких проблем. Я просто пойду и подожду тогда в машине.

Она ненавидела просить его уйти, но ей был нужен совет от Йена как полицейского. Каким-то образом она знала, что Том будет слишком беспокоиться и стремиться ее защитить, если узнает, что с ней происходит.

Ни Хелен, ни Брэдшоу не говорили, пока Том не покинул комнату.

― Если ты не говоришь Тому, в чем дело, то это должно быть чертовски серьезно, ― он опустил руки, ― так что я слушаю.

***

В машине на обратном пути в Дарем, Том не спрашивал, о чем Хелен хотела поговорить с Йеном, даже хоть ему чертовски хотелось это узнать, и Брэдшоу был этому рад. Он не смог бы предать ее доверие, если бы Том надавил на него, но дело было не только в этом. Он понимал, почему Хелен не хотела, чтобы Том знал о нападении на нее на парковке, угрозах по телефону и о злобном сообщении, нарисованном на ее машине. Парень захочет что-то с этим сделать, но что он может сделать, что не поставит его в опасное положение?

Йен Брэдшоу знал, что должен был сказать ей сделать все официально: сообщить об инцидентах и позволить офицерам в форме расследовать их, но это будет пустой тратой времени. Это, вероятно, лишь побудит того, кто был за это ответственен, на дальнейшие действия, так как это было доказательством того, что они добрались до нее. Вместо этого, он дал ей кое-какие советы о том, как избежать риска.

― Это все очень полезно, Йен, ― сказала она ему, ― но что мне на самом деле делать?

― Ты доверяешь мне, Хелен?

― Я бы не разговаривала с тобой об этом, если бы не доверяла.

― Тогда предоставь это мне.

***

Том вернулся домой и обнаружил сообщение на автоответчике. Голос был низким, а слова неохотными.

― Это Дин, из «Мидоулендс». Советник Джарвис позвонил мне. Мы разрешаем вам прийти завтра в обед, ― затем он добавил, ― но вам придется привести с собой женщину.

― Гребаный ад, ― сказал Том вслух, потому что он только что уехал от Хелен.

У него был номер ее квартиры в Джесмонде, но он не хотел, чтобы все выглядело так, будто он не мог провести и ночи, не позвонив ей. Он ничего не мог поделать с собой, потому что чувствовал себя уязвленным тем, что она попросила его уйти ради милой беседы с Йеном Брэдшоу.

― К черту все, ― произнес Том и пошел спать.

***

Джимми Маккри взирал на мужчину, стоящего на его пороге этим утром, с чем-то между весельем и презрением. Он повернулся, чтобы бросить через плечо.

― Поставь чайник, милая, ― сказал он кому-то, ― и сделай чашечку чая для офицера, ― а затем он подмигнул и прошел в дом, оставляя дверь открытой для Брэдшоу.

Брэдшоу ни разу не встречался с Джимми Маккри, но гангстер не обладал экстрасенсорными способностями. В этой западной части Ньюкасла, если вы видели кого-то, одетого в костюм и галстук, он был более чем вероятно полицейским. В некотором роде люди, жившие здесь, были приличными людьми, а улицы предположительно намного безопаснее, чем в бесхозных районах, как например, рядом с высотными зданиями в нескольких милях отсюда. Наркотики были меньшей проблемой, чем вражда между влиятельными семьями. Домашнее насилие или инциденты, связанные с алкоголем, были более распространены в этой части города, а преступление рассматривалось, как вполне себе путь построить карьеру. Для многих это было единственной дорожкой. Джимми Маккри и его семья правила этой частью мира годами, и он никогда не покидал его изобилующих террасами улиц. Брэдшоу задавался вопросом, в чем смысл владеть столькими деньгами, которые он считается, заработал, и не тратить их ни на что, но, если бы Маккри переехал в особняк в Госфорте, он бы потерял добрую часть своего романтизированного имиджа Робин Гуда, и защиту общества, в котором он жил.

Маккри сел в кресло и заполнил его своей тушой. Он обладал внушительной фигурой с огромными бицепсами, которые грозились порвать рукава его рубашки. Он поманил Брэдшоу присесть.

― Я не видел вас раньше, молодец.

Он прищурил глаза.

― Вы пришли сюда один, ― заметил крупный мужчина, ― так что, очевидно, у вас есть яйца.

Брэдшоу слышал истории. Если вы хотели арестовать Джимми Маккри на его собственном заднем дворе, вы должны были прийти с прикрытием в виде вооруженных офицеров с полицейскими щитами, потому что, как только вы постучитесь во входную дверь, большинство соседей выйдет на улицу и будет бросаться в вас камнями, выкрикивая: «Полицейская жестокость!», когда вы начнете его уводить.

― И никто не позвонил, чтобы сказать, что вы уже в пути, так что я задаюсь вопросом, официально ли это.

Затем он принял хитрый вид.

― Хоть кто-нибудь вообще знает, что вы здесь?

Он хотел, чтобы это звучало так, будто, если Брэдшоу не вернется, то его даже не будут искать.

― Вы закончили? ― спросил Брэдшоу, который был не в настроении для игр разума.

Маккри вздохнул, будто Брэдшоу не понимал правил аудиенции с королем Ньюкасла.

― Ладно, ― сказал он, ― так в чем дело?

Его тон стал жестче.

― Говори, что хотел, и проваливай.

***

У Тома ушло не так много времени, чтобы найти здание факультета, и никто не стал его ничего спрашивать, пока он шел по коридорам в поисках нужной комнаты. Он был рад, что ученые люди не были склонны к излишней скромности, предпочитая рассказывать всему миру о своих именах и титулах на каждой двери вместе с буквами, обозначающими их ученые степени.

Когда он нашел правильную дверь, то постучал.

― Входите, ― ответ был слегка в повелительном тоне.

Он вошел и увидел мужчину, стоящего у доски, деловито записывающего цифры и символы.

― Выглядит мудрено.

Когда доктор повернулся к нему, он представился:

― Том Карни. Мы говорили по телефону.

― Все выглядит сложным, если ничего не понимать, ― ответил доктор Александр. ― Французский, суахили, нотная грамота, ― стал рассказывать доктор, а затем добавил несколько чисел к своей работе, прежде чем закончить. ― Однако если кто-то покажет нам, что все это значит...

― Да, ― с сомнением согласился Том, в то же время надеясь, что доктор не станет пытаться объяснить невероятных размеров уравнение, которое занимало огромную часть доски, ― я могу немного справиться с французским, но я подозреваю, что это за гранью моего понимания.

― Пожалуйста, скажите мне, что вы не один из тех людей, которые не могут уловить разницы между астрономией и астрологией.

― Думаю, что, по крайней мере, это понимаю.

Лектор смотрел на него с ожиданием.

― Астрономия ― наука о планетах и звездах, ― ответил Том, ― а астрология просто чушь.

Доктор казался, доволен подобным ответом.

― Нет никакого научного обоснования утверждения, что будущее может быть предсказано по позиции или движению звезд, ― он согласно кивнул сам себе. ― Астрологию часто называют псевдонаукой, но я думаю, что это слишком громко сказано. Я скорее склоняюсь к вашему определению, хоть я и подозреваю, что не смогу ограничиться только этим на своих лекциях.

Затем он что-то вспомнил.

― Вы звонили, чтобы поговорить с профессором Мэтьюсом?

― Верно.

Он сильнее нахмурился.

― А я сообщил вам, что профессор умер несколько месяцев назад.

― Сообщили, ― сказал Том, ― но у меня есть пара вопросов, и я надеялся, что вы можете помочь мне с ними.

― Боюсь, что я не так уж хорошо его знал.

― Мои вопросы, на самом-то деле, касаются физики, а не профессора.

Доктор, казалось, засомневался.

― Это относится к кое-каким экспертным показаниям, которые давал профессор по делу, которое я расследую.

Александр моргнул.

― Это не может быть открытым делом. Он мертв уже почти год.

― Дело закрыто. Я перерасследую его и провожу тщательный анализ всех первоначальных доказательств.

― Ясно.

Том видел, что лектор забеспокоился.

― Но я не собираюсь помогать вам дискредитировать нашего бывшего профессора.