— Мир вам, почтенные странники. Пусть будут долгими ваши дни, пусть процветание сопутствует вам.

— И тебе — мир, — ответил Лука, который ехал с правой стороны каравана.

— С вашего милостивого согласия, — сказал почтенный путешественник, — мы бы словно казарки[50] на хвосте левиафана[51], в пыли ваших следов, в тени ваших верблюдов, закончили бы сегодняшний день перехода.

— Если ты ищешь спокойствия и безопасности, мой друг, — ответил Адам, который сидел на своем верблюде без всякого навеса, защищавшего бы от знойного солнца, — то я бы посоветовал тебе избегать нашего общества, как ты бы избегал прокаженного. Мне очень жаль разочаровывать тебя, но наш путь пролегает под тенью опасности.

— Пусть твои сыновья вырастут такими же порядочными, как и ты, — ответил незнакомец. — Но опасности, которые окружают тебя, не могут быть хуже тех, еще не известных, но всегда подстерегающих в пути одинокого путешественника. Много дорог мне пришлось пройти в своей жизни, и я понял, что лишь в компании добрых попутчиков ты можешь обрести безопасность.

Адам поклонился.

— Сама истина говорит твоими устами. О друг Востока, со своей стороны я могу лишь сказать, что мы будем счастливы, если вы присоединитесь к нам. Любое усиление наших рядов только обрадует нас.

— Мы мирные люди, — ответил незнакомец.

— Я уже понял это. Но ваше присутствие увеличит наш караван и на вид он станет гораздо сильнее. Скажи, достойный, ты направляешься в Халеб?

Седая голова путешественника закивала между драконами на занавесках.

— В Халеб, достойный начальник, в Халеб. А затем мы направляемся в Багдад. Я родом из Шана[52], и сейчас, после долгих странствий, именно туда, в эту благословенную землю и возвращаюсь.

— Шан? — воскликнул Адам, — Страна сказок и снов! Сколько людей с душою странников мечтали попасть туда! Всю свою жизнь я хотел собственными глазами увидеть эту волшебную страну, — и с некоторой долей гордости в голосе он добавил: — Я доходил до самого Самарканда.

— Самарканд — это тот город, который славится на весь мир своими мастерами. Любой, даже самый придирчивый купец, не пройдет мимо их изделий и товаров. Но не знаю, поверишь ли ты тому, что я скажу тебе, только вот уже многие поколения купцов самаркандских отправляются в страну Шан за товаром, безоговорочно признавая наше первенство.

Туман ностальгии заволок глаза Адама. С неподдельным волнением он спросил.

— А далеко ли от Самарканда располагается страна Шан?

— Сын мой, долгие луны нужно идти вдоль реки Пэй-лу. Сам я принц из царского дома, а имя мое П'инг-Ли. На мое несчастье и на несчастье многих других достойных людей, у меня именно та душа странника, о которой ты говорил. Я думаю, у нас с тобой много общего и мы сможем поделиться друг с другом рассказами о своих путешествиях. Я прошу тебя оказать мне честь, о которой я никогда не забуду, и разделить со мной вечернюю трапезу. Я приглашаю также и твоих спутников, которые, как я вижу, тоже являются достойнейшими людьми. Я буду счастлив предложить вам отведать блюда страны Шан.

— Поужинать с тобой, прославленный принц, будет для меня огромной честью. Мои внуки будут с гордостью рассказывать всем об этом вечере, проведенном за твоим столом. Одно лишь огорчает меня: опасности, о которых я говорил тебе, заставят меня рано покинуть тебя.

Место, которое Адам выбрал для лагеря, располагалось высоко над долиной, где раскинулся город. Белые крыши Эн-Ганнима, дома и стены так тесно прижимались друг к другу, что напоминали яйца в гнезде неких огромных, чудовищных птиц. Небольшой холм, где остановились путешественники, был открыт со всех сторон, за исключением северной. Там пролегала балка. Словно змея, она извивалась, уходя в горы.

— Ну вот, здесь мы никак не сможем защитить себя, — сказал Адам Луке и громко рассмеялся, радуясь своему коварству. — Будем надеяться, что Миджамин уже в курсе нашего опрометчивого поступка.

В это время Василий с любопытством наблюдал за действиями слуг обитателя страны Шан. Они как раз занимались тем, что устанавливали чудесный павильон. Сначала они принесли мачту длиною в метр, а затем изнутри нее они стали вытягивать другие мачты потоньше. Таким образом мачта на глазах приобрела высоту пяти метров. Тонкие стержни были прикреплены к ее верхушке, а затем опущены вниз, составив таким образом каркас большой квадратной палатки. Поверх каркаса слуги натянули ткань и острыми металлическими колышками закрепили ее у земли. Благодаря быстрым и точным движениям слуг, вся эта процедура заняла не более нескольких минут.

Сразу же после этого чудеса стали происходить уже внутри палатки. Был принесен и расстелен на полу удивительной красоты ковер. Слуги принесли и разложили на ковре множество подушек. И вот, тонкие деревянные палочки, окрашенные в золотой цвет, превратились в кресло со спинкой и подлокотниками. Словно по волшебству появились крошечные, прелестные стаканчики и крохотный табурет из слоновой кости. За всеми приготовлениями следил управляющий. Когда работа была закончена, он оглядел палатку строгим взором и заявил:

— Неплохо, неплохо. А теперь, дети лени, мы займемся кухней.

Войдя в палатку, четверо приглашенных заметили, что дальняя ее часть была скрыта от их глаз тяжелой занавеской. Стены палатки были такими же красными, как и уходящее за горизонт солнце. Но вот желтая рука появилась между занавесками и раздвинула их. И сразу же взорам гостей предстал их давешний незнакомец. Одет он был в великолепное платье, окрашенное в голубой и черный цвета. А его лысую голову прикрывала очаровательная маленькая шапочка. По обе стороны от него стояли двое слуг на коленях и держали в руках подушечки, на которых покоились руки их хозяина. И неспроста: ногти принца были такими длинными, что их предохраняли специально изготовленные из золота миниатюрные чехлы длиною в десять сантиметров. Они были инкрустированы драгоценными камнями, а кончики своеобразно изогнуты! Обитатель далекой страны Шан пригласил своих гостей сесть на мягкие подушки.

Когда гости расселись вокруг низенького столика, П'инг-Ли положил руки перед собой и, поклонившись каждому из гостей, сказал:

— Я очень благодарен достойным путешественникам за честь, которую они оказали мне, приняв мое приглашение.

Прекрасно зная обычаи, запрещавшие ей садиться, Девора осталась стоять позади своих друзей. Принц дал одному из своих слуг какое-то распоряжение на незнакомом языке. Слуга юркнул куда-то за кресло своего хозяина и достал оттуда маленький стульчик, обтянутый тканью.

— Нам бы хотелось, чтобы очаровательная госпожа, посетившая нас, сидела в нашем присутствии и могла разделить с нами трапезу. Пусть госпожа сядет на приличествующем обстановке расстоянии.

Такое решение очень обрадовало всех присутствующих. Ведь таким образом кушанья дошли бы до девушки еще теплыми, и она могла слышать весь разговор.

Слуга разлил в крошечные чаши какой-то напиток, он был горячим и очень душистым.

— Я прошу вас закрыть глаза на более чем скромную обстановку, в которой я вынужден принимать вас, но, к сожалению, тяготы дальних путешествий не позволяют вести роскошную жизнь, — сказал принц, по-прежнему неподвижно сидевший в кресле. Он вновь отдал слуге какое-то распоряжение, и тот положил ему в ладонь чашу с напитком. Удовлетворенно вздохнув, принц поднес чашу к губам.

— Я внук императора, — объяснил П'инг-Ли. — Мой дед испытывал большую слабость к своим женам, поэтому одних лишь признанных внуков у него было сорок восемь. Так что как вы сами понимаете, честь хоть и великая, но поделенная на множество маленьких частей. Что касается меня, то мне было запрещено пользоваться руками и мои ногти никогда не стриглись. Мои руки — мои слуги.