- Этого нет в книге.

- Нет.- Я умолк, гадая, сколь много можно ей рассказать, и в этот миг за моей спиной раздался голос:

- Кто это, Мери?

Голос был мягкий и в то же время очень сочный, почти рык. Я обернулся и увидел человека возле дерева, к которому были прислонены ружья. Его глаза неотрывно смотрели на меня из-под густых седых бровей.

- Я Колин Тейт,- сказал я, поднимаясь. Он молчал, я тоже. Я был слишком удивлен мощью этого человека, необыкновенным ощущением силы, которой веяло от него. Я знал по фотографиям в его книге, что он внушительная фигура, но среди этих фотографий не было ни одного снимка крупным планом, и вид этого большого, как бы высеченного топором лица, состоявшего, казалось, из одного носа в обрамлении густых седых волос и бороды, застал меня врасплох, заставив вспомнить детство и иллюстрированную библию с портретом Иоанна Крестителя, молящегося в пустыне.

- Колин писал тебе,- сказала Мери. Не сводя с меня глаз, он слегка склонил голову.

- Зачем ты привела его сюда? Я же тебе объяснил...

- Он не пожелал сказать мне, в чем дело. А поскольку в усадьбе ничего не происходит...- Она резко пожала плечами.- После твоего выступления на конференции устроить встречу было бы нелегко.

Он поднял руку и принялся теребить бороду.

- Значит, конференция еще не открылась?

- Нет. Все так, как ты и предполагал: Кимани задерживается. Он кивнул.

- Стало быть, он не намерен позволить им смотреть Серенгети. Жаль, что я не смог поговорить с Майной или Нгуги в Найроби. Если б мне удалось встретиться с ними или выступить по радио...- Он стоял, поглаживая бороду и глядя на меня в глубокой задумчивости.- Вы с телевидения, мистер Тейт? Так, кажется, вы сказали в вашем письме. Я полагаю, у вас есть с собой камеры?

- Да, в усадьбе.

- Вы хотели бы поснимать Серенгети вместо того, чтобы торчать на открытии конференции? - Он вытащил из кармана линялой охотничьей куртки трубку, приблизился и, присев возле меня на корточки, начал набивать ее. Табак он доставал из кисета, сшитого, судя по виду, из шкуры леопарда.- Раз уж вы здесь...

Он следил за мной, и я смутился под холодным взглядом этих бледных глаз.

Мтоме наполнял кружку из закопченного чайника, а я молчал, думая о том, насколько, должно быть, одиноко чувствует себя этот человек, за которым охотится служба безопасности. Он набивал трубку долго и неторопливо. У него были необыкновенно крупные, сильные руки с густой сеткой вздутых вен. За все время он ни разу не отвел глаз от моего лица. Наконец ван Делден сказал:

- У вас хватит смелости попытать счастья? Но есть... риск.

- Мне еще не доводилось делать выбор такого рода. Он издал смешок, больше похожий на лай.

- Что ж, по крайней мере это честный ответ. Ван Делден потянулся за кружкой, которую подал ему Мтоме, и выпил ее до дна.

- Так-то оно лучше.- Поставив кружку, он принялся раскуривать трубку. Теперь он смотрел на свою дочь, а не на меня.- Прошел вдоль люгги мили две, потом пересек открытый участок. Трудно идти, и воздух тяжелый.

- Нашел куду? - спросила Мери.

- Нашел тушу или то, что от нее осталось. Силок, который ее задушил, все еще свисал с молодого деревца, и кострище там было. Еще кто-то пытается прокормиться дарами земли. Ты видела какие-нибудь признаки жизни?

- Следы бородавочника, а еще слоновий помет примерно двухдневной давности. Он кивнул.

- Этот слон сдохнет. Все они обречены, все те, кому не удалось выбраться. Но бородавочники живучи. Жирафы, наверное, тоже. Я видел мельком двух взрослых и молодого, но не смог приблизиться к ним. Дичь, которая еще осталась в этих местах, знает, что на нее идет охота. Все нынче пуганые. Ты уже видела Мукунгу?

Мери рассказала ему, как тот появился из-за деревьев. Ван Делден кивнул и улыбнулся.

- Мукунга был с нами еще в нашем старом лагере на Олдувае, когда Алекс устроил свою бойню. Вот почему мне известно, что творится на окраине Серенгети. Это было больше года назад, перед самым началом миграции. Алекс приехал?

- Нет. Каранджа говорит, что он прибудет вместе с Кимани.

- Мне надо поговорить с этим мальчиком.

- С Каранджей? Бессмысленно.

- Видимо, да. Сейчас он, должно быть, изменился, как и все остальные здесь. Ему всегда нравился свет рампы. Помнишь, как он ринулся в заросли за тем львом? Маленький негодяй, склонный к театральным жестам. Нынче он чиновник по связям с общественностью,- добавил ван Делден, глядя на меня,но когда мы были вместе, он под конец стал лучшим среди нас стрелком.

Ван Делден покачал головой, и я ощутил его тоску по ушедшим дням. Затем, вновь повернувшись к дочери, он сказал:

- Стало быть, ты еще не видела Алекса. Когда увидишь, спроси его, что произошло на Олдувае год назад. Мукунга говорит, Алекс вырезал там по меньшей мере пятьдесят тысяч зебр и столько же антилоп гну.

- Шла война, и надо было кормить армию. Он кивнул.

- И еще тот холодильный комбинат, о котором я тебе рассказывал. Будь угандийцы поумнее, они бы догадались, что будет война, как только кончат строительство этого громадного холодильника. А иначе с чего бы правительство стало давать какому-то коммерсанту ссуду наличными на постройку такой большой фабрики? С той минуты стада Серенгети были обречены. У Алекса был только один способ наполнить этот холодильник.- Ван Делден опять посмотрел на меня.- Побоище прекратилось только восемь месяцев назад, и улики до сих пор налицо.

- Но ведь это вина армии, а не Алекса. Мукунга мне говорил...

Он отмахнулся от ее замечания и подался вперед, вперив в меня взгляд своих бледных глаз.

- Вас это интересует? Склеп для четверти миллиона зверей?

Я неуверенно кивнул, не зная в точности, чего он от меня ждет.

- Тембо, ты, верно, с ума сошел.- Его дочь подалась вперед, уперев подбородок в колени, глаза ее ярко сияли.- Единственный транспорт в этих местах...

- На конференции первым делом спросят, какие у меня доказательства. Что я отвечу, если не увижу все своими глазами? Вероятно, Каранджа мог бы все им рассказать.

- С чего вдруг?

- Он любит животных. Хотя теперь, когда он забрался на другую колокольню, вряд ли...

Мери засмеялась, потрепав отца по руке.