– Свежая? – спросил вампир сипло.

– Обижаете...

Топольский наклонился над лоханью и шумно вдохнул чуть горьковатый, свежий аромат свиной крови.

– Свежая, – подтвердил Топольский, давя волнение. – Не найдется во что слить? У меня с собой посуды нет, – виновато сказал вампир, улыбаясь.

Мясник утвердительно кивнул, достал из-под прилавка простой глиняный бутыль, литра на полтора с узким горлышком, вставил жестяную лейку и принялся сливать кровь.

– Женушка у меня, – проговаривал он, пока Топольский заворожено пялился на кровавую струйку. – Знатный мастер в этом деле. Кровяночку печет, м-м-м, славится на весь город... По старинному рецепту, – продавец подмигнул Олегу, тот вяло дернул головой.

Мясник закупорил бутыль, подвинул Олегу. Тот справился о цене, расплатился за кровь и посуду, подхватил емкость и двинулся прочь.

– О, любитель выпить, – сказал Черкашин, заметив идущего к ним вампира.

– Мы тут разузнали, где можно поесть, – сказал ему Миххик. Савельев обвел друзей взглядом, спросил: – У кого сколько денег имеется? – Товарищи принялись шарить по сумками. Набралось немного: семь медяков.

– Надеюсь, хоть на обед хватит, – сказал Миххик, – Возможно, придется искать работу... Ладно, айда перекусим, на сытый желудок думается лучше.

Местная харчевня носила загадочное название «Бараний Дрын». Причем тут дрын к баранам в таком контексте было не ясно. Единственную версию выдвинул Жека: возможно, название коронного блюда.

Савельев толкнул дверь в таверну. Взору открывался просторный зал, уставленный массивными столами, преимущественно на четыре персоны, но были и одиночные, по углам. Имелось и подобие бара – длинная столешница, вдоль которой стояли высокие табуреты. Людей было немного, оно и понятно – основные посиделки начнутся после заката.

Четверка присела за свободный столик у окна. К ним подошел поджарый мужчина средних лет, брюнет, с аккуратно подстриженными усами.

– Добро пожаловать, – приятным голосом сказал он. – Меня зовут Илаф, я хозяин «Бараньего Дрына». Чего изволите?

Меню, естественно, не имелось. И товарищи спросились о том, что здесь обычно подают. В наличии были копчения, колбасы, жаркое из свинины, печеный картофель со шкварками, сыр, черный хлеб и вино.

– А пивасик есть? – спросил Нео с надеждой. Мужчина поджал губу, сдвинув брови.

– Не понял...

– Пиво, пивко?

– А-а, – улыбнулся владелец заведения. – Как раз сегодня завезут бочку, – Он помолчал. Спросил: – Впервые в нашем городе? – Миххик кивнул. – Приходите вечером, мы рады новым гостям. Пиво будет свежайшее, уверяю, такого вы нигде не пробовали. У нас также звучит живая музыка по вечерам, – с гордостью сказал хозяин.

– Мы подумаем, – вежливо отозвался Топольский.

Миххик прямо сказал, сколько у них денег и поинтересовался, что на них можно заказать. Хозяин на секунду закатил глаза, кивнул и удалился.

– Эх, – расстроился Нео. – А так пива хотелось... Холодненького, вкусненького, пенного...

– Успеешь еще, – успокоил его Жека.

Черкашин откинулся на спинку стула. Осмотрел интерьер. Его внимание привлекла широкая деревянная доска на стене, увешенная желтоватыми листами бумаги. Черкашин прищурился, вскочил, и направился к ней. Он что-то долго изучал, вчитывался, затем сорвал один из листов и вернулся за столик.

– Это доска объявлений, – он положил на стол клочок бумаги. Надпись гласила, что уважаемой столовой «Бараний Дрын» требуется певец.

Нео посмотрел на друзей.

– Ты это серьезно? – вытянул бровь Миххик.

Нео улыбнулся.

– Ну а что? – азартно сказал он. – Это же лучше, чем искать козу по лесу, м?

– Я петь не умею, – сразу признался Савельев. – Ни голоса, ни слуха. – Топольский и Жека тоже уверили, что обделены таким талантом.

– Дык, не о вас речь, – сказал Черкашин, гордо выпрямляясь.

– Ой ладно? – Миххик с сомнением посмотрел на Максима. – Ты поешь?

– Можно и так сказать, – напустил важности Макс.

– Ну, если так говорить, то и мы рок-звезды, – заметил Жека.

Подошел хозяин харчевни с подносом. На столе появилось четыре глиняных тарелки, деревянные ложки, горшок с картошкой, по ломтю черного пахучего хлеба на каждого и аппетитные шкварочки с томленым луком.

Топольский попросил чашку, поставив на стол закупоренную бутылку, сказав, что ему время принять лекарственную настойку от язвенной болезни. Илаф понимающе кивнул и принес Олегу небольшую глиняную чашечку. Когда Топольский убедился, что никто не смотрит, он вытащил пробку и до половины наполнил сосуд.

– Ну не за столом же... – осуждающе сказал Нео, потянувшись за картошкой.

Олег хищно зыркнул на Черкашина и отпил из чашки.

– Твоя лучше, – пожаловался вампир. – Но и эта сойдет.

– А вот интересно, – спросил Нео. – Что будет, если ты выпьешь свою кровь? Нет, ну кругооборот же получается. Беззатратное производство. Автономность!

Миххик с Жекой переглянулись, уплетая обед.

Топольский хмыкнул.

– Ничего не будет. Вампир не может питаться своей кровью или кровью других вампиров.

– Почему? – спросил Жека. – Где-то читал, будто высшие вампиры пьют кровь сородичей.

Топольский покривился.

– Вряд ли. Вампиры – нежить, то есть, не живые существа. И кровь у них мертвая. Поэтому они и пьют кровь живых, дабы продлить свой век.

К ним подошел Илаф, поинтересовался все ли вкусно. Друзья покивали. Топольский как бы невзначай накрыл чашку ладонью.

– Тут объявление... – Нео протянул хозяину клочок бумаги. – Вам, кажись, певцы нужны? – Илаф с удивлением поглядел на Черкашина.

– Вы поете? – спросили он.

– Вроде того, – вальяжно ответил Максим. – У меня своя манера. Людям нравится.

– Что ж, тогда, если у вас получится, приходите сегодня к девяти вечера, договоримся с музыкантами, с удовольствием насладимся вашим пением.

– Как насчет оплаты? – быстро уточнил Макс.

– Еду, выпивку и ночлег для вас и ваших друзей – обещаю. У нас в распоряжении имеется несколько свободных комнат на втором этаже, – он махнул рукой за спину, на деревянную лестницу. – И, разумеется, деньги. Пятьдесят медью или пять серебром, как вас устроит.

– Нас все устроит, – сказал Черкашин. – Мы могли бы остаться у вас до вечера, в счет работы, разумеется?

– Ну конечно! – искренне обрадовался Илаф. – Давно у нас не было певцов... – он вдруг насупился, погрустнел. – С тех пор как Пильма не стало... – он вздохнул. – Молодой был, жить да жить.

– А что с ним случилось? – поинтересовался Миххик.

Илаф взял стул от соседнего столика, приставил, сел.

– Беда у нас в городе, – тихо начал хозяин харчевни, исподлобья глядя на гостей. – Люд стал пропадать. Время от времени. Через день-другой обнаруживались трупы в разных частях города. И все как один с отметиной, – Илаф растопырил пальцы рогаткой и ткнул себе в шею. – Вампир у нас завелся, говорят.

Жека с трудом проглотил кусок, метнув взгляд в Топольского. Тот виду не подал, даже не дрогнул.

– Вот и друг мой, Пильм, угодил в лапы нежити. Домой поздно возвращался... перебрал лишнего... Ну а утром нашли бедолагу в сточной канаве. На шее – следы укуса.

– Много жертв? – уточнил Миххик.

– Да уж семь человек как сгинуло.

– Давно? – спросил следователь.

Илаф пожал плечами.

– С полгода, наверное. Ловят его. Градоначальник наш все силы бросил на поимку упыря, да пока все никак. Хитер кровопийца… – зло сказал Илаф, стукнув кулаком по столешнице. – Вы будьте осторожны, особенно ночью, – посоветовал он и поднялся. Его лицо вновь озарила приветливая улыбка: – Ну, не буду портить аппетит, отдыхайте. Ключ от комнаты вам даст моя племянница, она у меня помощницей трудится. А вас – он обернулся к Нео. – Жду вечером. Приходите немногим раньше девяти. – Нео важно кивнул.

Когда хозяин «Бараньего Дрына» удалился, все уперлись взглядом в Топольского.

– Совпадение? – тихо проговорил Черкашин, качая головой.