— Я не могу поверить в то, что вы все это купили.

— Я рад помочь. Где у вас прачечная? Мы можем войти туда с Дунканом?

— Вы хотите переодеться?

— У меня больше нет сухой одежды, — сказал Макс. — Однако я приобрел сушилку для белья. Можете меня даже похвалить за это.

— Где вы ее купили?

— Миссис и мистер Астон на прошлой неделе установили центральное отопление в доме своей дочери Эммы, — тон Макса переменился. — Теперь им уже не нужна барабанная сушилка на горячем воздухе, вот я ее и купил. Разве я не молодец?

Пиппа улыбнулась и уже было подняла руки, чтобы хлопнуть в ладоши, однако внезапно выражение ее лица изменилось. Она опустила руки.

— Это безумие, Макс, мы в самом деле не можем это принять.

— Я высушу свои вещи первым, — сказал он. — Пусть это станет моей наградой за проделанную работу. А пока они будут сушиться, не найдется ли у вас какой-нибудь одежды для меня?

— Я уверена, что найдется, — сдалась Пиппа.

— Мы с Дунканом затащим этот агрегат к вам в прачечную, потом я приму горячий душ, и вы отправите мои вещи в свою новую сушилку. Все будет на славу!

— Как?

— На славу, — Макс нахмурился. — Я что-то не то сказал?

— Французы так не говорят.

— Я не француз, и давайте оставим обсуждение моей национальности до той поры, пока я обсохну. Вы можете найти мне какую-нибудь одежду, в то время как я на пару минут займу ванную комнату?

Установка сушилки заняла немало времени. Поставив ее, Макс направился принимать душ, а Дункан — на кухню, чтобы обо всем расспросить Пиппу.

— Кто он?

— Он родственник Джины, живет далеко отсюда, — объяснила она. — Джина никогда не общалась с родными по этой линии, они не помогали после их с Дональдом гибели. Наверно, Макс настолько щедр, потому что испытывает чувство вины.

— Ты не сказала мистеру Стуббинсу, что Макс может быть принцем, — прошептал Марк, когда Дункан наконец уехал, получив от Пиппы всю имеющуюся у нее информацию.

— Я не хочу ни с кем этим делиться. Нас станут донимать расспросами, — Пиппа принялась разогревать сдобные лепешки.

— Макс сказал, что скоро привезут еще рыбу и картошку.

— А я поем лепешек с медом прямо сейчас, — благоговейно произнесла Пиппа.

— Ты нашла одежду для Макса? — взволнованно спросил Марк.

— Да, — она положила на сковороду четыре лепешки. — Но сначала мы поедим.

Филиппа вручила Софи тарелки, Клэр — масло, а Марку — нож. Она усмехнулась про себя: в ее ванной комнате сейчас находится обнаженный, роскошный представитель королевского семейства, а она отдает предпочтение сдобным лепешкам.

Отведав лепешек с маслом и медом и дождавшись, пока привезут рыбу и картошку, Пиппа, наконец, почувствовала укол совести. Она принялась искать одежду для Макса, однако поиски не увенчались успехом. Помедлив, Пиппа схватила свои большие спортивные штаны и одеяло.

Дверь в ванную комнату со скрипом открылась.

— Мистер де Готье?

— Меня зовут Макс, — проворчал он. — Вы нашли для меня одежду?

— Кое-что нашла.

— И как это понимать?

— Вам она может быть немного мала.

Из-за двери показалась рука, по виду которой можно было сказать: ее обладатель привык к тяжелому физическому труду. Пиппа задумалась, вспоминая, как легко Макс разгружал дрова. Неужели подобной работой станет заниматься королевский отпрыск? Конечно, нет! Тогда кто этот Макс?

Он требовательно махнул рукой, и Пиппа подала ему одежду. Сначала было тихо, но потом раздался его возмущенный вопль:

— Мне малы эти вещи, и потом, я буду глупо в них выглядеть!

— Это все, что у меня есть, но я принесла еще и одеяло.

— Где одежда Дональда?

— Мы отдали ее в детский приют.

— Она сейчас очень бы мне пригодилась.

— Давайте сюда вашу одежду, я отнесу ее в сушилку.

— А мне вы прикажете сидеть здесь, пока она не высохнет?

— Именно так, если, конечно, ваше величество смущает тот факт, что придется надеть женские спортивные штаны и одеяло, — Пиппа сдержала смех.

— Вы развели огонь?

— В доме уже заметно потеплело. Только что привезли рыбу и картошку, — она блаженно вздохнула. — У нас есть два огромных куска хека и много картошки, которую нам вчетвером не съесть. Хотите, я принесу вам обед сюда?

— Я здесь замерз.

— Тогда надевайте мои спортивные штаны и заворачивайтесь в одеяло.

— Не смотрите на меня, когда я выйду.

— Клэр, Софи и Марк тоже должны отвернуться?

Макс помедлил, потом произнес:

— Ладно, тогда просто не обращайте на меня внимания.

Спустя какое-то время дверь ванной комнаты открылась и Пиппа едва не вскрикнула от удивления. Хорошо воспитанным женщинам не пристало пялиться на мужчин, однако есть такие моменты, когда невозможно соблюдать это правило. Макс был похож на культуриста: загорелый, мускулистый, по его обнаженной груди медленно стекали капельки воды. Он выглядел просто потрясающе.

— Неужели вы принц? — вырвалось у Филиппы, и уголки губ Макса опустились, будто от отвращения.

— Я не принц, — резко ответил он не терпящим возражений тоном.

— Тогда кто вы?

Макс промолчал. В одной руке он держал свою мокрую одежду, в другой — одеяло. Почему он не завернулся в него? Вид его обнаженной груди смущал Пиппу, она едва могла дышать.

— Вы хотите знать, чем я занимаюсь? Я строитель.

— Строитель? — Филиппа была обескуражена. — Разве вы можете быть строителем? Что вы строите?

Макс вздохнул.

— Я строю здания. Так говорите, рыбу и картошку уже привезли?

— Они в кухне, — она снова пристально посмотрела на его обнаженную грудь.

— Может быть, хватит пялиться на мою грудь? Мужчины, например, не должны таращиться на женскую грудь, а я прошу вас не смотреть на мою.

— Почему? У вас очень красивая грудь.

Господи, что я говорю?!

Пиппа слишком давно не влюблялась и никем не увлекалась. Макс смотрел на нее так, будто никогда прежде не слышал комплиментов от женщин.

— Извините, — наконец сказала она. — Не разглядывайте меня так, словно я головастик. Мне не следовало этого говорить.

— Это был очень милый комплимент, — с опаской произнес Макс.

— Мне надо бы поблагодарить вас за еду.

— Почему вы живете в бедности? — он улыбнулся. — У головастиков нет денег?

Пиппа широко открыла дверь в ванную комнату, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

— Это не совсем так. Мы не бедны, просто сейчас живем небогато. А вот если мы с вами не поторопимся, нам не достанется картошки.

— Я куплю еще.

— Тогда вы снова промокнете, а я уже не смогу найти для вас сухую одежду.

Макс, одетый в спортивные брюки Пиппы, сидел у огня и поедал рыбу, картошку, пил горячий шоколад и молчал, а жизнь вокруг него тем временем продолжала бурлить.

Пиппа не задавала никаких вопросов, будто не зная, с чего начать. Она месила тесто для пирога. Софи и Клэр помогали ей. Марк развешивал мокрую одежду на спинки стульев и на любую пригодную для этого поверхность.

— Только не нужно вешать это на меня, — сказал Макс Марку, когда тот приблизился к нему с мокрой ветровкой. Мальчик робко улыбнулся и все-таки повесил ветровку на спинку стула, на котором сидел Макс.

— Плита раскалилась. Пиппа говорит, что на сушилку придется тратить много денег.

— Я заплачу, — проворчал Макс, а Пиппа взглянула на него и состроила умильную гримасу.

— Вы и так уже были очень щедры, однако всему есть предел, — произнесла она. — Мы очень благодарны вам за сушилку и обязательно будем ею пользоваться, но только в самых исключительных случаях.

Макс смущенно посмотрел на Пиппу, ее лицо было перепачкано мукой. Девочки делали из теста косички, которые затем укладывали на пирог. Вокруг них стояло облако из муки, но казалось, что Пиппа не обращает на это внимания.

Встречалась ли когда-нибудь Максу женщина, которая беспокоилась бы о том, что на одежную сушилку потребуется слишком много дров? Были ли среди его знакомых дам особы, ведущие себя столь же естественно, как Филиппа? У Макса, конечно, были женщины. За свою тридцатипятилетнюю жизнь он научился быть весьма разборчивым, хотя последняя женщина, с которой он встречался, слишком уж сильно интересовалась его королевским происхождением.