Пенсионер ходил в редакцию как на работу — каждый день.

Убеждал, уговаривал, стращал ответственностью перед потомками…

Потом он пропал на несколько дней.

Корреспондент обрадовался (слава Богу, дедушка или образумился или его госпитализировали…), но на четвертый день пенсионер снова появился в редакции.

— Вы знаете депутата такого-то? — не скрывая торжества, спросил он корреспондента.

Фамилия была известная.

— Интервьюировал я его как-то…

— Он вас тоже знает, — сказал пенсионер. — Я был у него на приеме. Депутат сказал: «Обязательно надо публиковать!..»

— Мы это публиковать не будем!

— Вам что, слово депутата не указ?!

— В данном случае — да, не указ.

И пророк в очередной раз побежал жаловаться редактору на упрямого и бездушного журналиста…

Впоследствии корреспондент узнал, что в других газетах с пенсионером поступили более решительно.

В городской газете, например, его послушали минут пять, а потом вызвали охрану, приказали вывести из здания и никогда больше не пускать

А в другой появилась маленькая заметка о хождениях пророка по инстанциям.

Под издевательской рубрикой — нечто вроде: «Сезонные рецидивы».

Один корреспондент лет восемь профессионально занимался журналистикой.

Все это время соседи расспрашивали родителей, чем занимается сын.

Узнав, что журналист, очень удивлялись:

— Надо же… А в какой газете? Надо будет почитать…

Несколько раз приходил участковый.

Тоже интересовался, чем занимается молодой человек, ведущий непонятный и подозрительный образ жизни: по вечерам на пишущей машинке стучит, какие-то люди к нему постоянно ходят…

Короче говоря, лишь на девятом году плодотворной деятельности журналист впервые увидел человека, которому не надо было объяснять, кто он и чем занимается.

Произошло это при следующих обстоятельствах: корреспондент «Радио Свобода» использовал несколько цитат из его статьи.

И — самое главное — сделал ссылку на автора.

Через несколько дней после радиопередачи журналист позвонил в крупное правительственное учреждение.

Попросил к телефону директора.

— Здравствуйте, я готовлю один материал. Не могли бы мы встретиться, чтобы уточнить детали?

Директор оживился.

— Прекрасно. Давайте встретимся… А для какого издания?

— Как — для какого? — удивился журналист. — Для моей родной газеты…

— А-а… — разочаровано протянул директор. — А я думал — для «Радио Свобода»!..

Руководство телеканала решило запустить новую программу.

Что-то вроде "Вас снимают скрытой камерой"…

Поучаствовать в создании стартового выпуска уговорили одну тележурналистку — баскетбольного роста, тощую, как вобла.

В одном купальнике и в ластах (с маской на лице и трубкой для подводного плавания) она должна была шататься по центральным улицам города и спрашивать у обалдевших прохожих:

— Не подскажите, а как пройти к реке?

Рядом, вдоль обочины, должна была медленно ехать машина со съемочной группой…

Днем отсняли сюжет, вечером показали.

Рассказывают, что отец тележурналистки, увидев новую программу, сперва очень веселился.

Тыкал пальцем в экран и комментировал сидевшей рядом жене:

— Нет, ты смотри, что вытворяет! Ну, дура, ну, дура!.. Я думал, что на такое только моя Наташка способна! Оказывается, нет — есть у нас в городе еще одна идиотка! Бедные ее родители, ох, бедные!..

А потом лицо журналистки, прикрытое водолазной маской, на секунду показали крупным планом.

— Господи! — ахнул отец. — Так это ж она и есть!!!

.***

Собственный корреспондент крупной столичной газеты побывал в Буденновске, захваченный бандой Шамиля Басаева.

В Буденновск съехались корреспонденты со всей страны. Было много иностранных журналистов.

Внимание собкора привлекла корреспондентка британского информационного агентства — молодая, холеная телка.

По-русски она говорила бегло, но с сильным акцентом…

А через пару дней журналисты случайно попали под обстрел российской армии.

От взрыва мины собкорра контузило.

На минуту или на две он потерял сознание.

А когда открыл глаза, над ним стояли, склонившись, коллеги, и та самая пендитная англичанка без малейшего акцента вдруг произнесла сочувственно:

— Ну его и пи…нуло! Ох…еть можно!..

На президентских выборах 1996 года российские журналисты, в целом, поддержали Бориса Ельцина.

Не от большой любви — просто выбрали из двух зол наименьшее.

Рассказывают, будто Наина Ельцина решила встретиться в Кремле с элитой российской журналистики.

В краевые и областные администрации из Москвы сбросили по факсу приглашения: дескать, отберите одного журналиста — самого-самого…

Ну, чтоб был «облико морале», непосрамил.

И вот в Кремль, среди других избранных, приехала одна девушка лет сорока — с длинной косой, постным лицом…

Это была редактор отдела культуры одной областной газеты, Маруся.

Теперь представьте, что было дальше: огромный зал, роскошный банкетный стол…

Все ели и пили в три горла, дорвавшись до халявы.

Одна Маруся сидела, как принцесса Несмеяна на концерте Михаила Задорнова.

Обалдело озиралась — типа: куда я попала?!

И отвергала любые попытки за ней поухаживать — налить чего-нибудь, положить на тарелку…

Наконец, на журналистку обратила внимание сама Наина.

— Девушка, а вы почему ничего не едите?

— Почему? — удивилась Маруся. — Я ем!

С этими словами взяла с бутерброда какую-то укропину и принялась ее жевать.

— Да вы вот ветчинки попробуйте, — посоветовала Наина. — Или телятинки…

— Я мяса не ем! — с достоинством парировала Маруся. — Я — вегетарианка!

— А вот рыба заливная!

— Я рыбу не ем… Мне это нельзя!

Наина обратилась к соседям Маруси:

— Ребята, ну вы хоть даме налейте!

— Да вы что?! — Щеки у журналистки вспыхнули. — Я не пью вина!!!

В конце концов ее уговорили взять какой-то салат и налили бокал шампанского.

С этим угощением она и просидела весь вечер.

Без хлеба съела салат, а шампанское лишь пригубила.

На следующее утро в областную администрацию позвонили из Москвы.

— Вы что, — орал в трубку инструктор из управделами президента, — специально перевернули всю область, чтобы отыскать одного ничего не пьющего и ничего не едящего журналиста?!

Журналистке надоела постоянная редакционная беготня и суматоха.

Устроилась в редакционно-издательский отдел академии одной из силовых структур.

Как-то знакомый позвонил:

— Ну и как тебе поживается?

— Очень много работы. Никто писать не умеет — приходится переписывать монографии и брошюры почти целиком. А если в рукописи и встречается пара страниц, написанных нормально, — значит, автор украл где-то… В общем, тоже переписываю.

Один журналист лет в тридцать женился.

Как-то вдруг.

Все считали, что он конченный холостяк, а он взял — и номер выкинул…

Жена у него была высокая и полная.

Это дало повод друзьям для шуток типа:

— А Игорек не дурак… Если в стране снова с продовольствием будут проблемы, у него всегда под рукой неприкосновенный запас примерно на полгода…

Поздно вечером безработному журналисту позвонил знакомый — когда-то, лет пять назад, в одном отделе работали.

С тех пор не виделись и даже по телефону не разговаривали.

— Привет, ты сейчас где печатаешься?

Журналист удивился.

— А что? Ты хочешь мне предложить работу?

— Так где ты печатаешься?

— А тебе это зачем?

— Так где ты сейчас печатаешься?

— Нигде.

— Спасибо, — ответил знакомый. — Ну, пока!

И тут же положил трубку.

«Кто его просил узнать, где я печатаюсь? — подумал журналист. — И — главное — зачем?»