— А что случилось?

— На первой полосе опубликован отчет с пленума Ленинского райкома партии под рубрикой «Новости партийной жизни». А на последней — твой Джером под рубрикой «Рыбацкие байки». Так вот, на верстке кто-то перепутал рубрики… И самое главное — никто этого не заметил, пока редактор не понесла экземпляры в райком партии!

— И что она теперь делает?

— В соседней комнате у всего тиража отрезает уголки с рубриками. Лично. Никому не доверила…

Редактор предложила корреспонденту написать очерк о человеке, который получает 140 рублей в месяц и доволен своей жизнью…

Идея, конечно, бредовая. Как и большинство идей, время от времени приходящих ей в голову.

Чего стоит, например, замысел репортажа… из-под шкафа.

А теперь вот — новая напасть.

Человек, получающий 140 рублей и при том всем довольный, явно нуждается в госпитализации и лечении…

Между тем, зарплата в 140 рублей ненамного отличалась от оклада штатных журналистов в конце 80-х.

— Мне что, автобиографию написать? — огрызнулся корреспондент.

В начале 80-х из редакции многотиражки выгнали корреспондента — за прогулы, ошибки в материалах, сорванные задания…

Потом наступила перестройка.

К концу восьмидесятых только ленивый не осуждал прежний курс страны, не критиковал Брежнева и коммунистическую партию СССР.

Как-то на улице редактор встретил этого корреспондента.

Захлебываясь от торжества, тот спросил:

— Теперь видите, что вы были неправы?

— То есть? — спросил редактор.

— Вы выгнали меня за то, что я Брежнева ругал. А теперь выяснилось, что Леонид Ильич действительно козел!

Редактор помолчал немного, а потом сказал:

— Эх, Вася… Как был ты дураком, так и остался!..

И пошел дальше.

Не оглядываясь.

Корреспондент, хихикая, выстукивал статью на раздолбанной пишущей машинке.

Подошла коллега:

— Что пишешь?

— Нетленку.

— Почему — нетленку?

— А кто это, на фиг, опубликует?!

Учредитель газеты пригласил к себе корреспондента многотиражки.

И стал на него катить бочку — дескать, материалы слабенькие, надо тебя увольнять…

— Ну что значит — слабенькие? — спросил корреспондент. — А статьи Виктора Сергеева, например, вам нравятся?

— Да, — был ответ. — Настоящий профессионал. В отличии от тебя!..

— Что вы говорите… А статьи Леонида Андронова?

— О чем разговор! Прекрасные статьи!

— Ну так вот: и Виктор Сергеев, и Леонид Андронов — это тоже я…

Корреспондент многотиражки вернулся с мероприятия.

Сел за стол.

Произнес с тяжелым вздохом:

— Дурацкая ситуация…

— А что случилось? — спросили коллеги.

— Был я на совете директоров нашего объединения. В перерыв зашел в курилку, а там какой-то мужик бросился ко мне с распростертыми объятиями:

«Здорово, Женя!.. Как поживаешь? Почему у нас давно не был?».

Лицо чертовски знакомое. Кажется, директор или замдиректора какого-то рыбхоза…

Я ему говорю:

«Здорово… А что у вас нового?».

Ну, мужик начинает рассказывать. Пятый цех у них там перевыполнил план на 120 процентов… И так далее.

Я с умным видом все записываю.

Мужик спрашивает:

«Когда выйдет статья?».

Я говорю:

«В следующем номере»…

Дурацкая, в общем, ситуация.

— А что ж дурацкого-то?

— Да вот никак не могу сообразить: с кем я беседовал? Спросить было как-то неудобно…

Корреспондент написал статью о пуске новой поточной линии японского производства.

Статья была хорошая, ее похвалили на планерке, и корреспондент загордился. Ходил по редакции весь из себя — надутый, важный…

Один журналист вышел из редакции и позвонил с вахты:

— Можно корреспондента такого-то?

— Я вас слушаю!

— Это беспокоит Валентин Лазаревич Тискович, секретарь-референт господина Мотумото, японское представительство фирмы такой-то в Москве… Господин Мотумото просил поблагодарить вас за отличный материал, опубликованный в газете… Загранпаспорт у вас есть?

— А что такое?

— Господин Мотумото хочет, чтобы вы побывали в головном предприятии нашей фирмы и приготовили репортаж.

Корреспондент с жаром воскликнул:

— Ну, загранпаспорта у меня нет, но я его получу. А за чей счет я поеду в Японию?

— Дорога, гостиница, питание и суточные — за счет фирмы, разумеется. Сможете отпроситься дней на десять?

— Да, разумеется!.. Конечно!..

— Очень хорошо. Сегодня в три часа господин Мотумото посетит редакцию, вы с ним лично оговорите детали…

Корреспондент сбегал домой и переоделся.

По дороге в редакцию купил подарок господину Моцумото — сувенирную казачью саблю, вбухав в нее почти все сбережения.

В «тройке» и при галстуке, как неприкаянный, бродил по редакции.

Расспрашивал соседей по кабинету, какой курс йены… нет ли у кого-нибудь русско-японского разговорника… как быстрее оформить загранпаспорт…

К часу дня все сотрудники уже знали о розыгрыше и с трудом сдерживали смех.

Апогей наступил без пяти минут три.

С вахты позвонили:

— Это Валентин Тискович беспокоит.

— Слушаю вас, Валентин Лазаревич!

— Забыл спросить… Вы японский язык знаете?

Пауза.

— Н-н-нет…

— Это серьезная проблема. Как же вы будете у сотрудников фирмы брать интервью?

— Ну… Через переводчика.

— Да вы знаете, переводчика у фирмы нет…

— А если нанять?

— У господина Мотумото такой графы в смете расходов нет… М-да. Проблема.

— Что же делать? — пролепетал корреспондент.

Голос в трубке, мгновенно утратив официальные интонации, произнес:

— Ты, Вася, кажется, саблю купил? Ну так сделай харакири…

Один журналист ухаживал за коллегой — еврейкой по национальности.

Ухаживал долго, добился взаимности, но не женился.

Его спросили:

— Витя, а что ты Машку кинул? Из вас такая классная пара могла получиться!..

— Да понимаешь, я из деревни…Хронологию у нас определяют примерно так: «Это было в том году, когда, помнишь, самолет на кукурузном поле разбился…». Мне не хочется, чтобы на родине говорили: «Это было в том году, когда Витька в дом еврейку привел!..».

Редактор вызвал корреспондента:

— Поезжай в рыбколхоз такой-то…

— Зачем? — искренне удивился корреспондент. — Мы там рыбу уже брали!..

— Блин! Ё-пэ-рэ-сэ-тэ!.. Я тебя что, за рыбой туда посылаю?! Корреспонденцию напиши о трудовых достижениях!

Журналист захотел написать репортаж о путине. Уговорил рыбаков небольшого сейнера взять с собой.

К слову сказать: все происходило в Черном море, близ Керченского полуострова.

Первые полчаса журналист наслаждался плаванием.

С огромным интересом смотрел как судно прошло пограничный контроль.

Побывал в трюме, в машинном отделении…

А еще через полчаса корреспондента начало мутить.

Береговой линии к тому времени уже не было видно — вода со всех сторон, кругом вода…

В течение часа он выблевал все, что было в желудке, но лучше не стало.

Тогда журналист на сгибающихся ногах подошел к капитану и потребовал:

— Поворачивай обратно!

— Не могу, — сказал капитан. — Мы уже пограничный контроль прошли.

— Поворачивай, я умираю!

— Да ты потерпи немного, — сказал капитан. — Еще час-два — и твой вестибулярный аппарат адаптируется к качке…

Тут журналист представил, что ему предстоит испытать в ближайшие сутки, и словно сбесился.

Он матерился.

Он грозил обкомом партии.

Он утверждал, будто репортаж о путине ему надо срочно, прямо сейчас, отдать в газету.

Он даже прорвался в рубку и попытался самостоятельно взять управление сейнером в свои руки.