Познакомились мы в очень даже романтической обстановке. Надо сказать, что обычным путем в монастыре с молодыми мужчинами познакомиться было и невозможно. Шел урок верховой езды. Неожиданно из-под копыт моей лошади прыснул какой-то зверек. Обычно спокойная кобыла взвилась на дыбы, чуть не выкинув меня из седла, и видимо со страху, понесла. Этот бешеный галоп я до сих пор вспоминаю с ужасом. Вцепившись чем только можно в сбрую взбесившейся кобылы, я могла только молить бога, что бы мое неизбежное падение было как можно более мягким. И оно случилось. После очередного прыжка, я не удержалась и вылетев из седла, чувствительно приложилась о некстати подвернувшуюся кочку. Кажется на какое-то мгновение я даже потеряла сознание.

– Вам помочь? Вы слышите меня?

Простые прекрасные слова, но как туго они доходят до моего сознания. Я сидела на земле, упираясь в нее всеми четырьмя конечностями, в голове стоял звон, словно я внутри большого колокола монастыря во время праздника. Большим усилием воли я постаралась сфокусировать зрение на расплывчатой фигуре передо мной.

– Вы не ранены? Я могу чем-нибудь помочь?

Какой чудесный голос: глубокий, чувственный с хрипотцой. Проведя рукой по лицу, я сбрасываю пелену застилающую взор. Да это же мужчина. Молодой, щегольски одетый, прекрасно сложенный и дьявольски красивый. А я как последняя рохля сижу перед ним и тупо мотаю головой. Нет, так не годится, или ты Шарлота не женщина. В кои веки бог послал тебе встречу с настоящим парнем, а ты? Молниеносно проведя инвентаризацию своего тела, и, убедившись, что руки, ноги, голова, спина, живот и прочее, хотя и болит, но вроде действует, я собираю волю в кулак и нахожу в себе силы, как мне кажется, для очаровательной улыбки.

– Вы сможете встать? – Молодой человек видит, что я пришла в себя и протягивает мне руку.

– Конечно. – Говорю я и, взяв его за руку, поднимаюсь на ноги.

В туже минуту, мир словно качнулся, и меня шатнуло в сторону. Но незнакомец не растерялся. Одна его рука обвила мою талию, вторая подхватила под ноги и вместо очередной встречи с землей-матушкой я очутилась у него на руках в весьма тесных объятиях.

– Осторожнее, вы еще в шоке. Вам нужно несколько минут что бы прийти в себя.

Какой милый мальчик! Он осторожно опускается на одно колено и кладет меня на расстеленный на траве камзол. Когда он только успел его снять и разложить?

– Полежите спокойно, а я пока поймаю вашу лошадь. – Его рука нежно гладит меня по щеке и я просто плыву от этой неожиданной ласки.

– Кто вы? – Шепчу я.

– Меня зовут Франс. А вас?

– Шарлота.

– Кажется это за вами. – Он вскакивает на ноги и снова протягивает мне руку.

Вторая попытка встать проходит гораздо успешнее. Меня уже не шатает и я твердо стою на ногах. Виновника моего приключения, монастырскую кобылу, ловить не надо. Она уже успокоилась и стоит неподалеку, пощипывая травку. От монастыря галопом несется к нам какой-то всадник. Наверное кто-то из слуг, кого послали помочь мне.

– До свидания, Шарлота. – Франс быстро наклоняется ко мне и целует в губы.

Я чувствую тепло его кожи, пряный, горьковатый запах мужчины. Это мой первый настоящий поцелуй. Я не успеваю вынырнуть из-под накрывшей меня волны новых ощущений, а он уже вскочил на своего коня и умчался. Я с трудом помню свое возвращение. Я что-то говорила, делала. Отвечала на вопросы, но все было как в тумане. Какая-то маленькая часть Шарлоты заставляла тело совершать привычный ритуал, что бы не привлекать к себе внимания, но основная часть моей души плавала в бесконечном море блаженства. Я целовалась с мужчиной, и каким! Он же настоящий красавец. И как он смотрел на меня, он гладил меня, наверное я ему тоже понравилась. Он настоящий дворянин, у него такой мужественный вид, которого не может быть у человека подлого звания.

В состоянии эйфории я пребывала до конца дня, а на другой день, когда мы раздавали милостыню нищим, у входа в монастырь, какой-то невзрачный человек сунул незаметно мне в руку клочок бумаги. Я не успела толком рассмотреть его, как он растворился в толпе. С трудом дождавшись момента, когда я осталась одна, я достала записку и быстро ее прочитала.

Радостное предчувствие меня не обмануло – это была записка от Франса. Так начался мой первый роман.

Монастырь не тюрьма, и хотя мне приходилось идти на всякие уловки, я могла иногда видеть любимого и даже общаться с ним, не только обмениваясь записками, но и живьем. Конечно наши встречи были редки и непродолжительны, но от этого они были еще прекраснее. Как вешние воды ломают хрупкий весенний лед, так и мои чувства бурлили не замечая преград и моя любовь к Франсу крепла день ото дня. Когда настоятельница сообщила мне, что через месяц я отправляюсь домой, так как родители присмотрели мне мужа и я должна успеть на нашу помолвку, которая состоится в середине лета, я была как оглушенная громом. К счастью, мое состояние мать-настоятельница приписала естественному, по ее мнению, страху девушки перед замужеством.

– Ничего, девочка, такова воля божья. Не всем быть святыми сестрами, кто-то должен продолжать род человеческий. Иди и готовься к своей доле.

И я пошла. В тот же день я все написала Франсу, и он предложил план побега.

Я металась по комнате загнанной в клетку волчицей. Исхоженная вдоль и поперек комната в паршивой сельской корчме с каждой минутой становилась мне все противнее. Ну сколько можно, это уже переходит все границы. Я чувствовала, что начинаю потихоньку звереть и ненавидеть своего любимого Франса, а главное в голове вдруг появилась мысль: «А не дура ли я, и правильно ли я поступила сбежав с Франсом». От этой мысли становилось как-то нехорошо.

Осторожно приоткрыв дверь, я выглянула в коридор. Никого не было. Решившись я быстро шагнула к перилам и глянула в низ. Там в большой зале жизнь била ключом. Я отыскала глазами Франса. Моя любовь во всю резалась в карты. «Скотина!» подумала я. Я не могла спуститься и высказать ему, что я об этом думаю, меня могли искать и светиться на людях мне было нельзя.

Я вернулась в комнату, закрыла и заперла дверь, и снова принялась мереть ее шагами. Злоба и раздражение душили меня. За окном уже стемнело. Да что же это такое, никакая карточная игра не может служить оправданием такого поведения. Совратить девушку на побег, соблазнить ее и бросив в вонючей корчме отправиться играть в карты. Нет, пылкие любовники не должны себя так вести. В своих мечтах я рисовала все совсем по-другому.

Ладно попробую собрать остатки гордости и самолюбия и сделать единственную вещь возможную в моем положении – лечь в постель и постараться уснуть. Рано или поздно он все-таки придет и я смогу высказать ему все.

Стук в дверь. Я вскакиваю не зная что предпринять. Бешеные удары сердца сотрясают грудь. Злость толкает послать его к черту и не открывать, пусть помучается. То, что я считаю любовью, требует распахнуть дверь и броситься в объятия любимого. Стук повторяется и я бросаюсь к двери, распахиваю ее, готовая броситься в объятия, и отшатываюсь. В дверях стоит Франс, но он не один. Рядом с ним какой-то мужлан с довольно противной бандитской рожей. При этом Франс до неприличия пьян. Можно сказать, он еле стоит на ногах.

– Дорогая, а вот и мы. – Лицо любимого расплывается в противной слюнявой улыбке. – Что же ты держишь нас в коридоре? Приглашай в комнату.

– Проходите. – Говорю я ледяным тоном, но Франс ничего не замечает, а бандитская рожа только нагло ухмыляемся.

Франс вваливается в комнату и плюхается в кресло. На нем лежат мои вещи, но ему все равно. Бандитская рожа закрывает дверь и остается стоять рядом с ней. Чем дальше, тем меньше все это мне нравиться.

– Кто с тобой? Зачем ты его привел? – Продолжаю я отступая в глубину комнаты.

– Это мой друг! Как тебя, кстати, зовут? Так, что будь с ним поласковее, женщина!