– Хорош друг! Даже имени не знаешь.

– Ваш муж немного выпил и забыл, что меня зовут Наян. – Голос у рожи такой же хриплый и противный, как она сама.

– Франс! Я не хочу сейчас ни с кем общаться. Господин Наян, оставьте нас пожалуйста.

– О нет проблем, как только получу долг.

– Все деньги у моего мужа. – Начиная испытывать помимо гнева и некое чувство тревоги, я поворачиваюсь к любимому.

Эта пьяная скотина, сидя в кресле на моих платьях, уже заснула. Рука, которой он подпер падающую голову, скособочила ему рожу на бок, из приоткрывшегося рта на подбородок течет тонкая струйка слюны. Вид у Франса был просто непотребный. Озлившись я пинаю его по ноге.

– А, что? – Вскрикивает он, но голову поднимает и садится довольно прямо.

– Твой друг Наян говорит, что ты ему должен денег. Расплатись, и пусть он уходит.

– Какие деньги? Я же все проиграл! Но мы же договорились?

– Как проиграл? Кто и о чем договорился? – Я уже просто кричу. Это же черт знает что. Если этот гад проиграл все деньги, то я, не знаю что сделаю.

– Эй, друг, объясни ей, а то у меня язык еле ворочается. – Кое-как выдавив из себя эту фразу, Франс роняет голову на грудь и его тело расплывается по креслу.

Пока я общаюсь со своим уродом. Бандитская рожа по-деловому оглядев комнату, закрывает дверь на засов и скрестив руки на груди нагло меня рассматривает.

– Сударь! Это не очень учтиво с моей стороны, но сейчас я не могу пообщаться с вами, поэтому прошу вас удалиться, а все вопросы мы решим завтра. – Я стараюсь говорить как можно более спокойно, но спокойствие дается мне с трудом. Внутри у меня все клокочет, от злости, страха и ненависти.

Наянова морда растягивается в гнусной ухмылке.

– Гостеприимство очевидно не является вашей добродетелью? – В его голосе явно слышатся ирония. – Может вы позволите мне все объяснить?

– Нет, не позволю. Завтра объясните, а сейчас выметайтесь!

– Какие мы грозные. Но тем не менее вопрос о долгах вашего мужа мы обсудим сейчас. Хотите вы этого или не хотите. Если не хотите, то это даже интереснее. – Он облокачивается на закрытую дверь и видя, мою беспомощность перед такой наглостью продолжает. – Видите ли в чем дело, вашему мужу сегодня чертовски не везет в карты. Он проиграл все деньги. Возможно это по тому, что ему явно повезло в чем-то другом. Вы дьявольски красивы и аппетитны.

– Зачем вы мне это рассказываете, какое мне до этого дело?

– Самое непосредственное. Проиграв все деньги и желая отыграться он поставил на кон вас, точнее право разок попользоваться вашими ласками, и снова проиграл. Так что сударыня вы должны подарить мне сейчас немного своей любви.

С этими словами он начинает медленно приближаться ко мне и глаза его затуманиваются нехорошей похотливой поволокой.

– Да как вы смеете! Я буду кричать! Франс! – Я пячусь назад, постепенно повышая голос, который в конце концов переходит в настоящий визг.

Наяна же все это просто забавляет. Протянув руку он встряхивает Франса и когда тот открывает глаза басит:

– Объясни своей лярве, что тут и как, а то она чагой-то не понимает.

– Да, Лота, все нормально. – Бормочет Франс. – Можешь перепихнуться с моим другом. Я разрешаю.

Дав свое благословение, он опять отключается. А я стою словно пораженная громом. И эту сволочь я любила. Господи какая же я дура. Мой ласковый, нежный, единственный, легко проигрывает свою любимую в карты и бросает, как тряпку, под какого-то грязного, вонючего мужика. Гнев ударяет мне в голову. Сжав кулаки я делаю шаг в их сторону не думая о последствиях, с единственным желанием расцарапать эти гнусные рожи.

Франс, с блаженной, слюнявой улыбкой дебила сопит в кресле и ему ни до кого нет дела. Но Наян просто преображается. Все показное благодушие и некое подобие учтивости с него вдруг слетают. Они и так видимо давались ему с трудом, а сейчас дав волю своим инстинктам он просто превращается в дикое животное, точнее в жаждущего случки самца.

– Кончай ломаться сука! – Рычит он. – Можешь орать, брыкаться, так даже интересней, только если не хочешь, что бы я еще и набил тебе морду быстро раздевайся и показывай на что ты способна.

– Мерзавец! – Я пытаюсь ударить его по лицу.

Он легко перехватывает мою руку и отвешивает мне увесистую оплеуху, от которой я отлетаю назад и падаю на кровать. Насильник наваливается на меня, я вырываюсь из всех сил, но он очень тяжел и силен. С треском рвется платье, он пытается сорвать его с меня. Извернувшись я кусаю его за руку, с удовольствием ощущая как мои зубы прокусывают грубую кожу и чувствуя вкус появившейся крови. От боли он орет и от души бьет меня другой рукой. Боли я не чувствую, но на какое-то мгновение отключаюсь. Когда я прихожу в себя, то понимаю, что я лежу на кровати уже совершенно голая, а грубые руки во всю шарят по моему телу.

– Все будет отлично крошка, тебе еще как понравиться. У тебя замечательные свеженькие грудки, а попка просто класс. С такой фигуркой ты обязана знать, что такое настоящий мужчина, а не слюнявый сосунок. – Бормочет Наян, тиская мои ляжки и пытаясь раздвинуть судорожно сжатые ноги.

От него нестерпимо воняет перегаром и чесноком. На какое-то мгновение он отпускает меня, что бы снять штаны. Это мой шанс, и я его не упускаю. Что было силы я пинаю его в выпирающую мужскую гордость. Взвыв он сгибается у кровати, а я выхватив из-под подушки кинжал бросаюсь к нему.

– Убью сука! – Хрипит он.

И это его последние слова. Пользуясь тем, что его руки прижаты к низу живота, я за волосы отгибаю его голову и наношу удар в основание шеи. Он пытается защититься, руки дергаются вверх, но поздно, поздно. Он не успевает. Это понимаем и он и я. Острие тыкается в напряженные мышцы шеи. Никогда не думала, что кожа может быть такой прочной и упругой. Давлю изо всех сил. Лезвие неожиданно легко подается, рассекая плоть. В его глазах, вытесняя похоть и ярость, мелькает животный страх, и тут же поволока смерти накрывает их. Мой кинжал по самую рукоять входит в горло. Брызгает кровь. Его напряженное тело обмякнув валится на пол, а я без сил опускаюсь рядом.

Меня всю трясет. Нет, говорю я себе, если ты хочешь выжить нужно взять себя в руки. Несколько раз глубоко вздохнув, и насколько это возможно, успокоившись, я кое-как, на дрожащих ногах, встаю и оглядываюсь. Франс пускает пузыри в кресле, разыгравшаяся драма прошла мимо его сознания. Ну это и к лучшему. Пусть поспит и не мешается. Нам все равно надо расставаться. Наян, как и положено хорошему мертвецу, спокоен и тих.

Так, в первую очередь надо привести себя в порядок, одеться и как можно быстрее сматываться отсюда. В комнате нет зеркала, но судя по тому, как горит щека и заплывает глаз, вид у меня ужасный. Беру угол простыни и вытираю об него руки. На белом полотне остаются кровавые полосы. Нет, об этом нельзя думать! Одежда. Я не могу бежать отсюда голой. Платье в котором я была безнадежно испорчено. Что же делать, другого у меня здесь нет. А ладно, напяливаю на себя, что подворачивается, выбор все равно не велик. Ночная рубашка, дорожные шаровары, сапоги, Франсов кушак. Ну и видок наверное у меня. Неважно, под плащом все равно не видно, что на мне надето, главное помнить об этом и постараться не снимать его. Деньги и оружие. Обшариваю карманы убитого мною насильника и нахожу несколько монет. Немного, но хоть что-то. Несколько мгновений колеблюсь прежде чем вынуть из его горла кинжал. Может бросить его здесь? Но нет, без оружия в этом бандитском притоне нельзя. В крайнем случае…, нет об этом лучше не думать. Собрав волю, выдергиваю кинжал, едва увернувшись от хлынувшей крови. Ее так много, что скоро наверное протечет на первый этаж, значит мне надо торопиться, впрочем мне в любом случае надо торопиться. Обтерев кинжал о простыню, прячу его в складках плаща. Надвигаю на голову капюшон и еще раз оглядев комнату выхожу в коридор.

– Что это Наян долго.

– Да она девка горячая, сразу не уйдешь.

– А муженек хорош! Это ж надо, смотреть, как кто-то пялит твою бабу. Я бы так не сумел.