— Уверен? Соловец вздохнул.

— Семейные проблемы,— сказал он.

— Ты что, с женой поругался?

— Нет, дело не в жене.

— А в ком же?

—  Вы же знаете, Юрий Александрович, у меня дочка выросла. Точнее, не выросла. Возраст у нее переходный.

— Ленка-то? Ну знаю.

— Последнее время она стала куда-то пропадать по вечерам.

— Ты спрашивал куда?

Соловец утвердительно кивнул головой.

—  Спрашивал,— сказал он,— но ничего толком добиться не смог. Рассказывает что-то в свое оправдание, но я по глазам вижу, что говорит неправду.

— Понимаю,— вздохнул Петренко.

— Волнуюсь за нее. Все-таки сложный возраст.

Подполковник задумался.

— Вот что,— сказал он,— тут же все сыскари! Ты попроси кого-нибудь из своих следователей за ней проследить.

Такой поворот был для Соловца неожиданным.

— Спасибо за совет, Юрий Александрович,— ответил он.— Я подумаю.

Выйдя из кабинета подполковника Соловец направился к дежурному. На вахте находился майор Чердынцев. Рабочий день был на излете, поэтому Чердынцев уже успел пропустить стаканчик и собирался сделать это еще раз. А пока он хрустел свежим огурцом.

— Боря,— обратился Соловец к майору,— ты не видел Волкова?

Чердынцев вынул изо рта огурец.

— Он с Лариным и Дукалисом на выезде.

—  Как появится, попроси его срочно зайти ко мне.

—  Хорошо,— Чердынцев вновь принялся за закуску.— Что-нибудь срочное?

— Очень.

Соловец направился в свой кабинет.

В это время Волков, Ларин и Дукалис в дежурной машине направлялись к отделению. Вызванный ими наряд милиции забрал с чердака бомжей вместе с их богатством. Два милицейских автомобиля ехали один за другим. В своей машине оперативники обсуждали случившееся.

— Неужели бомжи квартиру обокрали? — сказал Дукалис.— Вроде бы за Петровичем раньше криминала не числилось.

— Может, он с голодухи озверел,— предположил Ларин.

Волков отрицательно покачал головой.

—  Вряд ли он стал бы в краденом перед нами щеголять,— сказал старший лейтенант.— Он же не совсем идиот.

—  Байка про помойку звучит неубедительно,— возразил Ларин.— Кто будет грабить квартиру, чтобы все вещи сразу на помойку выбросить!

—  Устроим опознание, разберемся,— сказал Дукалис.

—  Надо позвонить потерпевшим,— подытожил Ларин.— Если это их вещи, считай, дело раскрыли.

Семья Михайловских не слишком рассчитывала на то, что пропавшие вещи будут найдены. Они уже смирились с несчастьем, поэтому были немало удивлены, когда капитан Ларин позвонил и попросил их придти в отделение, чтобы опознать свое имущество.

В тот же день все унесенные во время ограбления вещи вернулись домой. После допроса задержанные бомжи были отпущены под подписку о невыезде. Ближе к вечеру капитан Ларин заехал к Михайловским, чтобы оформить надлежащие бумаги.

Когда оперативник вошел в квартиру, он увидел беспорядок. Вещи еще не были расставлены по своим местам, большая часть лежала на полу. Анна Петровна и Александр Сергеевич встретили Ларина, как близкого родственника.

— Ох, Андрей Васильевич,— сказала Михайловская,— даже не знаем, как вас благодарить!

—  Проходите в комнату, пожалуйста,— Михайловский жестом пригласил оперативника в гостиную.

Хозяйка дома продолжала говорить, глядя на капитана.

—  Времена сейчас такие, что ни шубу, ни телевизор не смогли бы купить.

В комнате находилась дочь Михайловских Таня.

— Здравствуйте, товарищ капитан,— сказала она.

— Здравствуйте ...

— Таня,— подсказала девушка.

Ларин достал бумаги, протянув их Анне Петровне.

— Не стоит благодарности,— сказал он ей.— Это наша работа. Прочтите и распишитесь, пожалуйста.

Пока супруги читали и расписывались в бумагах Ларин прошелся по комнате, рассматривая фотографии на стенах. Таня с интересом наблюдала за капитаном.

— Скажите, что на этой фотографии? — спросил Ларин, показывая на один из снимков.

— Это свадьба старшей сестры.

Оперативник внимательно вгляделся в то, что было на снимке.

—  Не пойму,— сказал он,— фотография в этой комнате сделана?

Таня утвердительно кивнула головой.

— Да,— ответила она,— мы решили по-семейному. И денег у нас нет на ресторан.

— А что за картина на стене? — Ларин показал на морской пейзаж, увиденный им на фотографии.

Девушка пожала плечами.

— Не знаю. Он висел здесь.

Таня показала на вбитый в стену крюк. В это время Михайловские, подписав бумаги, подошли к Ларину и Тане.

— Картину тоже во время ограбления забрали? — спросил оперативник.

— Да Бог с ней! — Анна Петровна махнула рукой.— Главное, телевизор и шуба танина нашлись.

— А откуда у вас эта картина?

В разговор вступил Михайловский.

—  Эта квартира когда-то была коммунальной,— сказал он.— В комнате соседка-старушка жила. Она умерла, а родственников у нее не было. Остались от нее комод и этот пейзаж. Остальные вещи мы выбросили. И комната нам тоже отошла.

Ларин задумался.

—  Могу я взять эту фотографию на несколько дней? — спросил оперативник.

— У меня есть вторая такая же, в альбоме,— сказала Таня,— я вам сейчас достану

Девушка прошла в свою комнату и вернулась с пухлым фотоальбомом.

— Да вы присядьте,— сказала она Ларину.

Семья вместе с капитаном расположилась вокруг собрания фамильных снимков. Оперативник вынужден был выслушать несколько трогательных семейных историй. Фотографии в альбоме были расположены беспорядочно, поэтому нужный снимок нашелся не сразу. Наконец он был найден и вручен Ларину. Капитан еще раз внимательно рассмотрел его.

— Спасибо,— сказал он.

— Это вам спасибо,— ответила Анна Петровна.

— Я вам позвоню.

Ларин положил фотографию в сумку. Он встал и направился к двери.

— Рекомендую врезать глазок,— сказал оперативник, глядя на оборванную дверную цепочку.

— Обязательно,— согласился Александр Сергеевич, — я уже присмотрел в хозяйственном магазине.

— Ну всего доброго,— попрощался Ларин. Таня улыбнулась ему.

— Будем ждать вашего звонка,— сказала она.

Стояли спокойные солнечные дни бабьего лета. В такое время хочется выехать за город, забыть о делах и смотреть, как ушедшее лето сигналит прощальным светом из-за горизонта.

Однако капитану Ларину было не до лирики. Текущая работа отнимала много времени. Оперативник уже был не рад, что столкнулся с фотографией, на которой увидел похищенную картину. Однако привычка доводить любое дело до конца взяла свое.

Ларин связался с искусствоведом-маринистом Алексеем Вульфом и передал фотографию ему. Профессор попросил зайти через неделю.

В один из спокойных солнечных дней, неделю спустя после первой встречи, оперативник вновь на- правился в Военно-морской музей на встречу с Вульфом. На стрелку Васильевского острова Ларин пошел пешком. Он вышел из отделения, дошел до Невы и зашагал по набережной. Открывшийся пейзаж ласкал глаз оперативнику, настроение его было приподнятым.

Зайдя в музей Ларин прошел по главному залу и по коридору свернул в кабинет искусствоведа.

— Здравствуйте, Алексей Петрович,— сказал оперативник, войдя в помещение, где работал маринист, седой человек невысокого роста лет шестидесяти — шестидесяти пяти.

Вульф поднял глаза, оторвавшись от работы.

—  Здравствуйте, Андрей Васильевич,— ответил он.— Проходите, пожалуйста.

Ларин расположился в кресле напротив профессора.

— Хотите чаю? — предложил Вульф.

— Нет, спасибо,— ответил оперативник.

Он подумал о том, что лучше выпьет пива после встречи с профессором. Мешать два разных напитка ему не хотелось.

—  А я с вашего позволения выпью,— сказал Вульф.

Он встал, подошел к электрочайнику, стоявшему в углу кабинета, взял стоящий рядом стакан в подстаканнике, бросил в него пакетик чая и залил кипятком. Затем искусствовед положил в стакан кусочек сахара из стоящей рядом коробки и стал не спеша размешивать его чайной ложкой. Делал все это Вульф не спеша, движения его были по-кошачьи мягкими и аккуратными.