Если же воспитывается раб, неполноценный, душевно надломленный человек, то он не может быть опорой семьи, общины, рода, общества. Это наши предки понимали хорошо, они это усвоили от самой природы, от сути жизни. Поэтому в их представлении не было никакого ада, никаких загробных истязаний души, никакого насилия.

Мы уже видели, что наш предок представлял страну отцов по-разному: и как теплый, зеленый островок жизни, и как мрачный, темный, холодный уголок. Покойники в стране отцов жили по законам природы: то замирали, цепенели зимой, то возрождались летом. Наш предок не делил умерших на грешников и праведных. И он был прав. С приходом христианства народ погрузили в сплошной страх. Страх в этой жизни и муки в загробном мире. Может ли в страхе нормально развиваться общество, семья? Конечно нет. Боги славян-язычников были добрыми. Правда, проявлялось в некоторой мере и зло, но не было богов-карателей за грехи. Это было воспитание пониманием и добротой. Только такая педагогика может дать истинный результат. Розгами воспитать доброго человека нельзя.

Кстати, у пресловутых греков и римлян, которых многие пытаются ставить выше славян, были боги-каратели, боги, нагоняющие страх. Мы должны гордиться тем, что наши предки были на самом деле намного выше. Может, именно поэтому и сейчас «высокоразвитые» народы не способны понять душу славян, душу русских. Только свободный человек может быть добрым, благородным, прощающим.

Живые росли и жили под покровительством своих предков, которые о них заботились, которые их охраняли. Предки, основатели рода, были главными богами для наших отцов и дедов. Именно с этим главным стержнем личности и общества неистово боролось христианство. Его острие было направлено против Рода и Рожениц. В христианском документе сказано: «Аще се Роду и Рожанице кроют хлебы и сиры и мед? Бороняше велми (Епископ): негде, рече, молвить: горе пьющим рожанице». В Паремийнике (1271 г.) сказано: «Вы же оставльшеи мя и забывьшеи гороу стоую мою и готовающеи рожаницам трапезу и исполнающе демонави чърпанию, аз предам вы во оружию».

Позднее, в XIV в. в «Слове некоего холюбце ревнителя, по правой вере», сказано: «Не подобает крестяном игор бесовских играти, иже есть плясьба, гульба, песни бесовьскыя и жертва идольская, иже огневи молятся под овином: и Перуну, и Роду, и Рожаницам, и всем иже суть им подобна». То, что было естественным, христианские блюстители называют бесовским. Позднее, в XVI в., находим такой текст: «То иже служат Богу и волю его творят, а не Роду и Рожаницам кумиром суетным, а вы поете песнь бесовскую и Роду и Рожаницам». Еще раз подчеркнем, что это чистейшая ложь — никакой бесовщины в песнях наших предков своим пращурам-богам не было и быть не могло.

Тут важно подчеркнуть, что и по прошествии шести веков после крещения Руси народ молился своим богам, своим предкам. Христианство, несмотря на страшное насилие, не смогло вытравить из народа его душу, его веру, его надежду, его традицию. А боролись всеми правдами и неправдами. Старались оболгать, опошлить, деформировать веру предков всеми возможными средствами.

Напомним, что Рожаница — это обоготворенная родоначальница. По сути Рожаницы — это Mataras индусов, то есть родоначальницы (родоначальники были многоженцами). Род — это обоготворенный предок. Значит, Рожаницы — это обоготворенные предки — праматери. Рожаницы — это источник плодотворящей возрождающей к жизни силы, это наша Праматерь. И молитвы Праматери христианские отцы назвали бесовскими! Но справиться с нею они так и не смогли. Им ничего не оставалось, как слить воедино Праматерь-Рожаницу и Пресвятую Богородицу. Так они законную трапезу в честь Рожаниц стали совершать в честь Пресвятой Богородицы. При рожаничной трапезе стали петь тропарь Богородицы.

Наши предки почитали не только Рода и Рожаниц, но и вообще души умерших. Отсюда почитание старших, которое мы утратили. Народ называл их «святыми родителями». В древнее время почитанию их посвящались особые дни — праздники: Купалы, Масляница, Красная горка, Радуница и др.

Человеку нужен идеал, образец для почитания, утешитель, лоцман по трудным дорогам жизни. Для наших предков ими были умершие предки, прашуры. Верили в души умерших даже христиане. Об этом говорят следующие слова из Ипатьевской летописи (под 1173 г.):

«И поможе Бог Михалкови и Всеволоду на поганей дедьня и отьня молитва». Закончим словами Соболева: «В языческой Руси не было представления об аде с его муками, иначе трудно было бы предположить, что предки, видя душу во аде, считали ее священной, божеством, а тем более могучей покровительницей, видя эту могучую покровительницу саму связанной муками ада за ее греховную земную жизнь и саму нуждающуюся в усиленной помощи».

Но у наших предков не было и рая в христианском смысле слова. Он так же нереален, как и ад.

Наш предок стремился установить справедливую жизнь на земле. Поэтому он не готовил на том свете умершим никаких специальных, изощренных мук. Он допускал, что в загробный жизни может быть все — и холод, и мрак, и многое другое малоприятное. Собственно, как и на земле.

После крещения Руси в народ хлынула разная литература христианского толка. Хлынуло все, чего как раз и не надо было. Самого учения Христа, изложенного в четырех Евангелиях, среди этой литературы, конечно, не было. Отцы церкви хранили Библию только для себя. Не странно ли, что, проповедуя учение Христа, отцы церкви так тщательно прятали это учение от народа? Нет, не странно. Потому что если бы отцы церкви поступали в соответствии с учением Христа, то они не позволяли бы себе применять насилие над собственным народом. А без насилия они не могли. Они применяли не только физическое насилие, но и духовное. Они поливали грязью все то, во что тысячелетиями верил народ, чему поклонялся, что позволяло народу сохранить свое единство, свой дух, свою нравственность и доброту. Народные (языческие) обычаи и праздники были объявлены бесовскими, а боги, божки и берегини — бесами.

Литература, которая хлынула на Русь, по вопросу загробной жизни была столь же низкопробной. И она помогала отцам церкви размывать традиции язычества, а на самом деле размывать основы народа. Чем больше это удавалось, тем печальнее были результаты. Народ, в конце концов, оказался порабощенным очень изощренным способом. Цари указами отменяли обряды, праздники, верования народа. Не только отменяли, но и следили, чтобы их указы выполнялись. Ослушавшиеся платили за это не только свободой, но и жизнью. Указы предписывали принимать все иноземное. Чего только стоят хваленые реформы Петра в этой области.

Сейчас можно прочитать и услышать, что русское православие сильно тем, что оно является сплавом христианства и язычества, то есть народной традиции. Но это не так. Во-первых, русское православие уже не сильно и вряд ли оно таковым станет в будущем. Оно застыло в своем развитии, как застыли последние полмиллиона лет термиты. Видимо понимая свою безысходность, русское православие даже не хочет говорить со своим народом на родном языке. Когда патриарху Алексию задали вопрос, почему богослужения в храмах проводятся на языке, который никто не понимает, то он ответил, что этот язык является богоугодным. Надо ли это комментировать?

Если вернуться к язычеству, то можно сказать, что христианство ни огнем, ни мечом не смогло его задушить. Во многом христианство выжило благодаря язычеству, благодаря здоровому представлению народа об окружающем его мире. Здесь о христианстве мы говорим как о церкви, а не как об учении Христа. Учение Христа уже присутствовало в правилах общежития наших предков, в их морали, в их взаимоотношениях. Ведь, по учению Христа, любить Бога это значит любить ближнего, как самого себя, помогать ему даже тогда, когда он в силу обстоятельств оказался твоим врагом («Возлюбите врагов ваших»). По церковной доктрине во имя служения Богу с ближним можно поступать как угодно, наказывать его, сажать в тюрьму, избивать и даже убивать. И все это во имя веры в Бога. Поэтому-то отцы церкви и прятали от народа истинное учение Христа, а народу насаждали то, что обеспечивало бы полную неограниченную власть их и князей-царей над народом. Поэтому главным средством был кнут и страх. Кнут здесь на земле и страх перед тем, что ждет неверного там, на том свете. Этот страх церковники внушали на каждом шагу. Они в продолжение столетий сумели деформировать представления о загробной жизни именно в сторону страха. Тем не менее народная (языческая) традиция и тут сумела смягчить, насколько это было возможно, кровожадные представления церковников. Рассмотрим это конкретнее.