Но узел в животе и неприятный привкус во рту говорят совсем о другом.

— В этом доме всегда было так холодно. Теперь я вижу изменения. Джуд… — я поднимаю голову и вижу, что Фрэнк улыбается. — Он стал другим.

— Почему?

Он хмурит брови, потом делает глоток кофе.

— Я думаю, из-за вас.

— Из-за меня? — я почти кричу. — Я ничего не сделала.

Он качает головой.

— Ну, что бы вы ни делали, продолжайте этого не делать. — Он снова улыбается.

Внезапно в кухню вбегает один из охранников.

— Копы! — вопит он во всю глотку.

Ошеломленный Фрэнк не отвечает.

— Что? — спрашиваю я в панике, начиная подниматься.

— Копы!

Фрэнк вскакивает со стула, случайно опрокидывая кофейную чашку. Как в замедленной съемке, содержимое разливается по всему столу. Он бросается вперед, хватает меня за плечо, поднимает на ноги и толкает за спину.

— Что происходит? — спрашиваю я, наблюдая, как люди в жилетах с большими буквами «полиция» спереди и сзади, выкрикивают команды.

— На землю!

— Где Джуд Кейли?

— На пол!

— Руки за голову.

Вокруг кричат, вокруг много людей. Мое тело сотрясается от страха, когда людей и криков становится все больше.

— На пол, сейчас же!

Я падаю на землю, и кто-то толкает меня коленом в поясницу.

— Не трогай ее! — слышу я крик. Я хочу посмотреть вверх, но слишком боюсь того, что могу увидеть. Голос знакомый. Женский голос, но я не могу его точно определить.

— Все будет хорошо, мисс Лекси. Просто молчите и ничего не говорите. Мистер Джуд вытащит нас отсюда, — шепчет Фрэнк рядом со мной.

Я слишком напугана, чтобы ответить. Я не знаю, что происходит, или кто эти люди. В смысле, охранник сказал, что они копы, но кроме этого я ничего не знаю. Глаза Фрэнка полны беспокойства, он сейчас выглядит на каждый день своего возраста. Морщины на его лбу кажутся глубже, хоть голос и звучит успокаивающе.

— Руки за спину, — говорит мне мужчина и толкает меня ногой. Я делаю именно то, что он говорит. Холодное тонкое кольцо наручников сжимает мои запястья. Закрыв глаза, я пытаюсь поймать видение, но ничего не получается.

— Наденьте на него наручники, — требует женский голос. Тот «он», о котором она говорит, это наверняка Фрэнк. Открыв глаза, я как раз успеваю увидеть, как Фрэнка поднимают и уводят с глаз долой.

Меня грубо поднимают на ноги, толкают через кухню в холл.

— Куда вы меня ведете? — меня снова толкают, и на этот раз я спотыкаюсь о собственные ноги от силы толчка. Падаю вперед, но кто-то позади меня хватает меня за наручники и тянет обратно в вертикальное положение, и запястья обжигает боль. — Куда мы идем?

Но я не получаю ответа.

Это моя возможность покинуть Джуда и вернуться домой. Возможность, которую я ждала.

— В микроавтобус, — говорит мужчина позади меня. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, но он мне незнаком. Подходя к черному микроавтобусу с сильно тонированными стеклами, я пытаюсь оглядеться и обратить внимание на все происходящее.

Мужчина помогает мне сесть в микроавтобус, и в тот момент, когда он касается меня, я пытаюсь попасть в его поле зрения, но ничего не получаю. Я поворачиваюсь назад, чтобы посмотреть, и замечаю, что его обнаженная кожа касается моей.

Но у меня нет видения. Почему я ничего не вижу?

Это стресс, беспокойство из-за того, что происходит?

Когда меня толкают на сиденье, я вспоминаю все свои видения. Первое, которое у меня было, когда я была в больнице, пришло, когда я была под лекарствами. Я понятия не имела, что со мной происходит, но они продолжали приходить. Я нервничала и думала, что схожу с ума. Но они все равно были.

Но с тех пор, как я узнала об этом больше, видения приходили ко мне только в спокойном состоянии. Чем больше я контролировала себя, тем яснее было видение и тем больше деталей я могла получить.

— Наклонись вперед, — говорит парень, который усадил меня в микроавтобус.

Успокаивая сердцебиение, я пытаюсь успокоить и разум. Чтобы избавиться от паники и стресса, я сосредотачиваюсь на том, чтобы заглушить панику, чтобы войти в видение.

Парень снова касается моих рук, и я оказываюсь в видении, но я там всего на секунду — и вылетаю обратно. Ну же, Лекси, успокойся. Закрыв глаза, я делаю несколько глубоких вдохов. Мне нужно увидеть, что происходит, и кто эти люди. Я чувствую, как чужие руки шарят вокруг, и слышу, как дверь микроавтобуса захлопывается. Движение микроавтобуса толкает меня вперед, и мужчина хватает меня за запястье. Он снимает с меня наручники, его рука касается моей.

Я снова в видении. Он сидит в кабинете, опустив голову, и читает бумаги. Я пытаюсь сделать шаг вперед, но мои ноги отяжелели, и я не могу пошевелиться. Сейчас не время для ступора. Мне нужно увидеть больше, мне нужно узнать больше.

Шевели своими чертовыми ногами.

Я плетусь вперед. Глядя на лежащие передо мной бумаги, я собираю все, что у меня есть, вызывая все свои силы, чтобы двинуться вперед.

И вот уже внутри словно поднимается невидимый шлагбаум. Я двигаюсь свободно, вижу яснее, ощущаю четче. Я нахожусь в этом видении, и оно самое ясное, которое у меня когда-либо было.

Подойдя к столу, я наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть то, что изучает этот парень.

Видение пропало, и вот я снова в микроавтобусе. Он неторопливо едет, и я пытаюсь выглянуть в окно, чтобы увидеть хоть какие-то ориентиры.

— Куда мы едем? — спрашиваю я парня рядом со мной. Оглянувшись на свою левую руку, я вижу, что она прикована наручниками к перекладине, прикрепленной к стенке микроавтобуса. По сути, я прикована к микроавтобусу. — Куда мы едем?

Мужчина моргает, потом смотрит вперед, не отвечая на мой вопрос.

— Что происходит? — кроме меня, парня рядом со мной и того, кто за рулем, микроавтобус пуст.

И снова тишина.

Микроавтобус замедляет ход и поворачивает направо, затем набирает скорость. Глядя в лобовое стекло, я замечаю, что мы свернули на открытую дорогу, ведущую из города. Водитель едет еще быстрее, так быстро, что я уверена, что мы нарушаем ограничение скорости.

Снова поднимается паника. Это ненормально. И близко не похоже, что мы едем к полицейскому участку.

Я дергаю наручники, они издают дребезжащий звук, ударяясь о стенку микроавтобуса. Мужчина рядом со мной поворачивается, выгибает бровь и ухмыляется мне. Ухмылка угрожающая, глаза кажутся демоническими. Он скрывает тайну, и он не скажет мне, что это за тайна. Я поворачиваюсь всем телом, чтобы коснуться его, но он скользит назад и оказывается вне досягаемости.

— Сиди на месте, ради собственной безопасности, — приказывает он.

Я снова пытаюсь дотянуться до него. Мне нужно знать, на что он смотрел и куда я направляюсь.

— Садись! — он вытаскивает электрошокер из кобуры позади себя, предупреждая.

— Большой парень, — иронизирую я. — Собирается оглушить семнадцатилетнюю девушку в наручниках.

Он улыбается и смотрит вперед в окно.

Внезапно я слышу громкий хлопок. Микроавтобус виляет из стороны в сторону, пока не начинает съезжать с края дороги к канаве. Я отчаянно цепляюсь за перекладину, к которой прикована. Микроавтобус катится, и парня на заднем сиденье швыряет, как тряпичную куклу. Микроавтобус продолжает катиться.

Раздается тошнотворный хруст, вокруг слышатся хлопки, меня мотает по микроавтобусу, голова бьется о перегородку. Я кричу от боли, когда что-то похожее на лезвие пронзает мою ногу.

Микроавтобус в конце концов падает на бок. Он помят. Полностью разбит. И я прикована к нему наручниками.

— Эй, — говорю я парню, который надел на меня наручники, но он лежит у моих ног, совершенно не реагируя.

Расплывчатые точки затуманивают мое зрение, и я пытаюсь сморгнуть их.

— Эй! — настойчиво кричу я и двигаю ногой, чтобы ударить парня в плечо. — Эй! Помогите! — кричу я, когда понимаю, что он без сознания.

Глядя вперед, я пытаюсь разглядеть водителя, но его нет на месте. Вся передняя часть микроавтобуса полностью разрушена. Ее словно там уже нет, вся кабина разрушена.

Еще больше черных пятен затемняет мое зрение. Туман заполняет мозг. Я держусь, но еле-еле, чувствую, как ускользает сознание. Меня быстро накрывает шок. Закрыв глаза, я снова пытаюсь кричать. Я и сама это слышу: мой голос слабеет.

Кто-нибудь будет нас искать?

Неужели я умру здесь? Это то, что происходит? Я умираю?

Яркий свет проникает сквозь мои веки и заставляет меня открыть глаза.

— Надень перчатки, — слышу я мужской голос. Я не узнаю этот голос.

— Я сумею справиться с такой хорошенькой маленькой штучкой, как она, — отвечает другой мужчина. От того, как непристойно и жутко он произносит «хорошенькой маленькой», у меня мурашки бегут по коже.

Я пытаюсь открыть глаза, чтобы увидеть, кто эти люди.

— Иди сюда, мой милый маленький друг, — снова говорит жуткий парень. Мое тело раскачивается, что-то горячее покусывает мои запястья. — Уж как я повеселюсь с тобой.

Завеса тьмы побеждает. Я теряюсь. Теряю каждую унцию контроля, который у меня есть.

— Я же сказал, она не твоя игрушка. И надень перчатки.

— Почему я должен надевать перчатки?

— Потому что он наблюдает. Он сказал, что мы должны носить перчатки, так что надевай свои чертовы перчатки.

— Это глупо. Зачем мне надевать перчатки?

— Потому что я слышал, как он сказал, что у нее есть дар.

— Дар? Что за…