14 января 1943 г. Мюллер составил Гиммлеру подчеркнуто пессимистический отчет об «угрозе провала в Румынии запланированного решения еврейского вопроса в рамках Европы». 20 января рейхсфюрер СС сообщил шефу гестапо, что он «склоняется к мнению, что было бы правильнее, если бы мы дали приказ о возвращении советников по еврейским вопросам»[524]. Антонеску принял решение об эмиграции евреев из Румынии, хотя Гитлер и Риббентроп еще в марте 1943 г. настаивали на насильственном переселении евреев[525].

До прихода к власти фашистов в Италии евреям ничто не угрожало[526]. Они десятилетиями являлись полноправными гражданами страны. С приходом к власти Муссолини в 1922 г. начались антиеврейские кампании, а после укрепления отношений Берлин — Рим и в Италии были введены расовые законы. Муссолини, однако, до своего смещения и ареста 25 июля 1943 г. не соглашался на депортацию итальянских евреев. Из занятых итальянскими войсками областей Франции, Югославии и Греции евреи также не были депортированы. Только после освобождения его командой СС и заключения перемирия со странами-участницами антигитлеровской коалиции, 8.10.1943 г. Муссолини санкционировал мероприятия по уничтожению евреев, живших на оккупированной немцами части Италии[527].

После переговоров Мюллера в Риме в марте 1943 г., когда он пытался подчеркнуть важность требований немецкой стороны по проведению мероприятий на оккупированных фашистскими войсками итальянских территориях, итальянцы по-прежнему выражали свое несогласие[528]. Они упорно находили различного рода отговорки, чтобы отложить решение этого вопроса. Сопротивление итальянцев в вопросе о преследовании еврейского населения охватило все слои общества. Министерство иностранных дел, часть офицерского корпуса, а также простое население принимали участие в спасении евреев. Во время беседы с советником посольства фон Тадденом 16.10.1943 г. Мюллер решительно завел «разговор об окончательном решении еврейского вопроса» в Италии. Из составленной позже докладной записки следует, что шеф гестапо не опровергал аргументы министерства иностранных дел. Учитывая позицию католической церкви, он высказывался за скорейшее проведение акции в Италии. Имеющихся в наличии сил не хватает для проведения акции во всей Италии. По этой причине он хотел бы, чтобы «развертывание еврейского вопроса» проходило непосредственно за линией фронта и «чистки» проводились постепенно в направлении севера[529].

22 октября 1943 г. Хорст Вагнер записал позицию министерства иностранных дел: «Проводимая против воли и без оповещения албанского правительства акция (против евреев в стране) будет являться нарушением прав и вызовет серьезные осложнения». Мюллер согласился с данными доводами и обещал начать мероприятие «после того, как он еще раз обратится в министерство иностранных дел для оценки событий и будет налажен контакт с албанским правительством»[530]. В декабре 1943 г. министерство иностранных дел посылает формальное прошение Мюллеру. «В связи с наблюдаемым в последние месяцы отсутствием старания у итальянских служб при проведении рекомендованных дуче антиеврейских мероприятий, министерство иностранных дел считает необходимым, чтобы проведение этих мероприятий постоянно контролировалось немецкими служащими[531].

Уже в августе 1943 г. Гиммлер послал группенфюрера СС Глобокника в качестве высокопоставленного руководителя СС и сотрудника полиции в «зону действий на побережье Адриатики». Совместно с другими высокопоставленными офицерами СС, проводившими вместе с ним «акцию Райнхард» в Польше, имевшей целью уничтожение евреев, он должен был форсировать сроки депортации этого народа[532]. В период с 15 сентября 1943 г. по 30 января 1944 г. тысячи евреев были отправлены в Аушвиц. При этом погибло по меньшей мере 7 680 человек[533].

Оперативные группы полиции безопасности и СД, которые уже в 1938 г. были посланы в Австрию и Судеты, а позже, в марте 1939 г., в Чехословакию, имели задачу после «войны мировоззрений» с Советским Союзом арестовывать и «устранять», в первую очередь, коммунистов и евреев, а также «враждебных по отношению к немцам и рейху элементов». После нападения на Польшу оперативные группы и команды подчинялись начальнику IV отдела РСХА Генриху Мюллеру, принявшему в сентябре-октябре 1939 г. участие в многочисленных заседаниях отдела, на которых был утвержден план уничтожения польской интеллигенции[534].

Незадолго до начала «русской кампании» кандидаты для четырех оперативных групп (от «А» до «D») в полицейской школе пограничников г. Претцша-на-Эльбе инструктировались в связи с выполнением предстоящих задач. Кадры для этих групп подбирались из служащих гестапо, СД и криминальной полиции, а также из отрядов органов правопорядка и СС[535]. Согласно высказываниям бывшего делопроизводителя штаба оперативных групп «В» и «С» Карла Хайнике, Мюллер и Штрекенбах[536] сообщили шефам оперативных групп и руководителям команд, что задачей зипо и СД во время русской кампании является поддержание покоя и порядка на оккупированных восточных территориях.

Особое задание заключается в уничтожении чуждых мировоззрению национал-социализма лиц. Позже генерал-фельдмаршалом фон Рейхенау были даны дополнительные приказы об уничтожении евреев в русских областях[537].

Сам Гитлер был создателем «указа о юрисдикции Барбаросса», согласно которому Гиммлер имел право наделять особыми полномочиями оперативные группы в зоне военных действий[538]. «Комиссарский указ» явился основным распоряжением для «устранения» политических деятелей и комиссаров, чьей ликвидацией должен был заниматься вермахт. Взятые в плен за линией фронта комиссары передавались оперативным командам зипо, исключая политических руководителей Красной Армии[539]. Выполняя приказы, опера-пивные группы и команды к концу 1944 г., уничтожили в СССР сотни тысяч людей. Мюллера постоянно информировали о массовых убийствах, посылая ему отчеты руководителей оперативных групп. «Фюреру должны постоянно доставляться текущие отчеты о работе оперативных групп на востоке непосредственно с места действия. Для этой цели особенно необходим наглядный материал, такой, как фотографии, плакаты, листовки и другие документы. Если такого рода материал попадает в руки или его можно где-то достать, я прошу о его скорейшей пересылке»[540].

Мюллер был тем, кто с, оставлял отчеты в своем IV отделе, в ведомстве IV А 1 (коммунизм, марксизм), сначала для «сообщений о событиях в СССР» и с 1 мая 1942 г. для «сообщений на оккупированных восточных территориях»[541]. В качестве руководителя организованного Гейдрихом в PCXА командного штаба Мюллер активно участвовал в составлении и передаче сообщений. 21 октября 1941 г. командный штаб дополнительно взял на себя функции руководства разведкой в РСХА: «Командному штабу вменяется в обязанность отбор и оценка сообщений оперативных групп и команд, задействованных в «операции Барбаросса». Начиная с этого момента, почти все сообщения и докладные записки, поступающие от оперативных групп от «А» до «D», должны направляться главным бюро […] без промедления после регистрации […] через шефа IV отдела в командный штаб»[542]. После войны свидетели рассказывали, что Мюллер являлся единственным составителем поступивших, а затем обработанных документов. По их словам, он также разработал форму сообщений и предпринял некоторые изменения делопроизводственного характера, придав процессу обработки документов характерный ему стиль работы[543].