Требования режима оказывали существенное влияние на карьеру Мюллера. Его честолюбие было для властей залогом его лояльного отношения к режиму. Мюллер был функционером, страдающим мономанией по отношению к своей работе полицейского служащего. Его личностные качества сделали возможными его выдвижение из числа многих способных служащих и продвижение по служебной лестнице. Он не знал ни чувства сострадания, ни угрызений совести, если речь шла о преследовании «врагов рейха». Презирающий людей, но без садизма, циничный, но без получения удовлетворения от казней, он был порождением традиций, сложившихся в высших структурах власти и стал одним из организаторов преступлений национал-социалистического режима, санкционированных государством.

Консервативные настроения в Баварии в период существования Веймарской республики оказали огромное влияние на отношение Мюллера к работе и к выполняемым заданиям. Как видно из политической оценки деятельности Мюллера, в руководстве НСДАП в Мюнхене (Верхняя Бавария) знали немного о его работе до 1933 г. «До национального подъема Мюллер работал в политическом отделе управления полиции. Мюллер выполнял свои обязанности сначала под руководством пользующегося дурной славой начальника Коха[92], потом под началом члена немецкой народной партии Нортца[93], а также будучи подчиненным члену немецкой демократической партии Мантелю[94]. Сферой его деятельности являлось наблюдение за движением левых и борьба с ним. Нужно признать, что он боролся яростно, иногда даже не принимая во внимание закон. […] Мюллер был аполитичен, его позицию можно было бы назвать национальной, колеблющейся между принадлежностью к баварской народной партии и немецкой национальной народной партии. Он определенно не был национал-социалистом»[95].

Начальник полиции Эрнст Пенер (1870–1925) разрешил мюнхенской полиции после первой мировой войны пользоваться собственной печатью. Он закрывал глаза на нелегальные дела набиравшего силу национал-социалистического движения. Закоренелый анти-марксист-антисемит, он даже после разгрома мюнхенской Республики Советов[96] продолжал видеть опасность «слева».

Он сформировал политическую полицию для подавления противников «слева». Тесная совместная работа с управлением по гражданской обороне привела к тому, что главный обвиняемый в убийстве по приговору тайного суда мог ускользнуть, имея фальшивый паспорт отдела 6/N (разведка политической полиции)[97]. В своей книге «Mein Kampf»[98] («Моя борьба». — Прим. перев.) Гитлер хвалил Пенера, который погиб в автокатастрофе в 1925 г.

В политически нестабильное время после первой мировой войны такие понятия, как спокойствие и порядок, стали играть очень большую роль. Особенно после свержения коммунистической системы в Мюнхене большая часть служащих отождествляла себя с государством — гарантом безопасности и стабильности. Однако в большинстве случаев это отождествление не означало безоговорочной поддержки демократической конституции[99].

Кульминацией времени политических убийств стал июнь 1922 г., когда в результате покушения членов организации «Консул» погиб министр иностранных дел рейха Вальтер Ратенау. После того, как рейхсканцлер Йозеф Вирт сказал на заседании рейхстага сделавшуюся знаменитой фразу: «Вот стоит враг — в этом нет никаких сомнений, и этот враг стоит справа!», адресованную правой оппозиции, правительство рейха отреагировало на политическое насилие рядом новых, более жестких законов. Только после этого в Баварии наметились политические изменения; учреждения гражданской обороны и тайные организации были распущены[100]. Начиналось формирование демократической Германии, однако в последующие годы правовые органы относились к коммунистам гораздо строже, чем к уголовным элементам из ультраправых кругов. Примером одностороннего подхода является распоряжение баварского министерства от 26 сентября 1923 г., которым были запрещены коммунистические издания[101]. Министерство внутренних дел Веймарской республики сильно повлияло на политический климат Баварии[102], издав постановление о борьбе с угрожающими государству организациями (как правило, имелась в виду КПД и ее структуры).

Открытая борьба против коммунистов была прервана в 1927–1928 гг. Распоряжением министерства внутренних дел управлениям полиции от 3 мая 1928 года предлагалось приостановить деятельность, направленную на борьбу с КПД, в связи с предстоящими выборами. Это означало, что можно было запретить проведение собрания, но в графе «причина» не указывать КПД[103]. 15 августа 1930 года начальник полиции Кох сообщил, что, в связи с различными злоупотреблениями на собраниях КПД и НСДАП принято решение запретить торговлю спиртными напитками[104]. На заключительном этапе развития Веймарской республики все партии радикалов Баварии находились в одинаковом положении. VI отдел получал информацию большей частью от доверенных лиц и тайных агентов, причем объем информации, получаемый о НСДАП, был ничуть не меньше, чем о КПД[105].

Новые возможности в профессиональной деятельности открылись для Генриха Мюллера по окончании обучения в баварском авиационном училище. 1 декабря 1919 года он был принят помощником в административную часть полицейского управления города Мюнхена. 16 октября 1920 г. переведен в службу безопасности управления полиции Мюнхена. В отделе VI А политической полиции, руководимом доктором Вильгельмом Фриком (министр внутренних дел «третьего рейха»), в компетенцию Мюллера входили наблюдение и борьба с движениями левой ориентации. Именно там он приобрел знания, которые сделали его ценным работником при национал-социалистическом режиме. О своем первом повышении до помощника начальника канцелярии он узнал 1 июля 1921 года, и с 1 августа 1922 года он уже работал ассистентом в той же канцелярии[106].

В 1923 г. обучавшийся в частном порядке Мюллер получает свидетельство о среднем образовании Людвигского реального училища Мюнхена. В том же году он был назначен ассистентом полиции[107]. После успешной сдачи экзамена но специальности 1 июля 1929 г. он получил должность секретаря в полиции с годовым доходом 2500 рейхсмарок[108]. Упомянутый экзамен проходил не регулярно, а только в случае полной укомплектации группы служащих, идущих на повышение. Мюллер получил оценку «очень хорошо» и был вторым в группе по успеваемости. Этот экзамен открывал перед ним перспективы для карьеры в баварской полиции[109].