Знакомства, заведенные с другими служащими полиции во время обучения, позже сыграли большую роль в жизни Мюллера. Его будущие коллеги Губер, Панцингер[110] и Гальманзегер[111] учились на том же курсе в 1929 г. и при переводе Мюллера в Берлин последовали за ним, где, пользуясь его покровительством, сделали карьеру.
Генрих Мюллер продолжил свое образование, тем не менее, он не мог отделаться от чувства, что сильно уступает интеллектуалам из РСХА. В одной из бесед с Вальтером Шелленбергом он агрессивно высказался в отношении «интеллигенции»: «Нужно всех интеллигентов запереть в шахту и эту шахту взорвать»[112].
В начале 1933 г. полицейское управление Мюнхена состояло из семи отделов. В политической полиции (отдел VI), в которой работал Мюллер, имелось 5 основных подразделений. «Подразделение 1» отделилось от отдела VI а. Бывший коллега Мюллера так описывает методы его работы и отношение к профессии: «Он был деловым, энергичным, со знанием дела выполнял возложенные на него обязанности, в общем, один из высококвалифицированных служащих Веймарской республики»[113]. Из просмотра оставшихся фрагментов документов управления полиции Мюнхена можно заключить, что с 1920 по 1934 гг. Мюллер занимался, прежде всего, взятием показаний у подозреваемых коммунистов и закрытием уже рассмотренных дел.
Длинные отчеты в государственную адвокатуру и министерство иностранных дел составлялись, как правило, референтами или руководителями отделов[114]. Чаще всего арестовывались подозреваемые или действительно «левые» по обвинению в запрещенных политических акциях (например, распространение листовок) или за ношение оружия, как это было с арестованным 4 января 1933 г. членом РФБ Йозефом Г., который вместе со своими товарищами по борьбе занимался нелегальной политической деятельностью. В связи с недостаточностью доказательств он был отпущен несколько часов спустя[115].
31 января 1933 г. на члена СА Стиглауэра, если верить его показаниям, было совершено нападение коммунистами на одной из улиц Мюнхена. Среди нападавших якобы был человек по имени Брандл, о котором и заявил в полицию Стиглауэр. Он знал даже его адрес, поэтому арест был чисто формальным делом. Отдел VI/1 управления полиции начал расследование по этому делу. Брандл, который отрицал содеянное и мог даже подтвердить свое алиби, был арестован 20 марта 1933 г. по заявлению баварской политической полиции (БПП) и 5 дней спустя отправлен в недавно организованный концентрационный лагерь Дахау. На очной ставке 4 апреля 1933 г., подвергшийся нападению член СА не смог опознать предполагаемого преступника Брандла, однако арестованный так и остался в Дахау. 12 апреля Генрих Мюллер отослал коменданту лагеря письмо, в котором он запрашивал информацию о заключенном Брандле[116].
Институт «охранных арестов» не был нововведением национал-социалистов. Этот институт появился после смены власти и стал действовать после поджога рейхстага и принятого в связи с этим постановления от 28 февраля 1933 г. Согласно этому постановлению, подозреваемый мог находиться неопределенное время под арестом и не имел возможности организовать себе юридическую защиту. Мюллер сразу же перешел на «новые» методы работы.
«Новый, более короткий путь» ведения дел нравился Мюллеру, поскольку до 1933 г. для заведения дела было необходимо длительное наблюдение за подозреваемым. Введение «охранных арестов» повлекло за собой то, что Мюллер часто имел дело с политическими отделами концентрационных лагерей, руководимых служащими гестапо. В Баварии в 1933–1934 гг. было замечено чрезмерное увлечение методом «охранных арестов». Ставленник рейха фон Эпп указывает в своем меморандуме баварскому министру внутренних дел на «многочисленные злоупотребления при выполнении постановления об «охранных арестах». В связи с чрезмерно высоким числом взятых под «охранный арест» в Баварии он просил о дополнительном расследовании дел[117].
БПП полностью отделилась от VI отдела управления полиции Мюнхена 15 марта 1933 г. Созданный позднее политический отдел управления полиции Мюнхена продолжал заниматься политическими преступлениями, однако сфера его деятельности была ограничена Мюнхеном[118]. После вмешательства Баварии 9 марта 1933 г. Гиммлер, в качестве уполномоченного начальника полиции, переехал в Виттельсбахский дворец, в котором позже разместилась и вся БПП. Рейхсфюрер СС был посвящен в должность представителем правительства рейхстага рейхскомиссаром Францем фон Энном. Гиммлер назначил руководителя службы безопасности СС (СД) Райнхарда Гейдриха своим уполномоченным для руководства VI отделом. Министр внутренних дел Вагнер назначил Гиммлера комендантом политической полиции Баварии и руководителем этого вновь созданного учреждения. Обособление БПП выразилось, не в последнюю очередь, происшедшим осенью 1933 г. переездом из здания управления полиции Мюнхена на улице Эттштрассе в Виттельсбахский дворец на улице Бринерштрассе, 50[119]. Из управления полиции Мюнхена до 1 мая 1936 г. 111 служащих перешли работать в БПП; только 9 из них вернулись из БПП на свое прежнее рабочее место[120]. Хорошо зная русскую систему полиции, Мюллер предложил свои услуги власть имущим. Его секретарша Барбара X.[121] рассказывала о том, что с 1936 по 1938 гг. он беспрерывно писал отчеты о структуре коммунистической партии.
Он диктовал ей собранные сведения, начиная от «Союза Спартака», заканчивая Центральным комитетом в Москве, о целях КПД и ее подпольной деятельности, методах работы, а также о руководстве агентами на востоке через службу в Москве. Эти отчеты посылались Гейдриху, а позже в сокращенной форме Гиммлеру. Мюллер был восхищен методами ведения допросов в русской тайной полиции. Ответственный в РСХА за контрразведку и предотвращение диверсий Хорст Копков вспоминает: «Мюллер нередко говорил мне, что его очень бы интересовало, как русские добились признания своей вины генералом Тухачевским. Он был очень удивлен тем, что сам Тухачевский[122] на процессе в Москве признался в связи с немецкими офицерами. Он считал, что у русских должно быть какое-то средство, он неоднократно говорил о применении наркотиков, делающих таких людей безвольными, способными на такие чудовищные признания»[123].
Не только Мюллер, но и его друг Франц Губер были взяты на работу новым руководством, хотя Губер до этого занимался борьбой с ультраправыми, а значит, с национал-социалистами. Он занимался наблюдением за борющимися за руководящие должности в НСДАП правыми радикалами и народниками, такими как Эрнст Никит, Отто Штрассер, Эрих Людендорф и др[124].
Несколько мюнхенских криминалистов под руководством старшего инспектора-криминалиста Райнхарда Флеша[125] — Генрих Мюллер, Франц Губер и Йозеф Мейзингер[126] — опасались одно время, что партийные органы могут отстранить их от обязанностей, однако спустя некоторое время отношением к оппозиции они доказали свою незаменимость. Их беспокойство о потере рабочего места не было не обоснованным, поскольку все они, за исключением Мейзингера, который участвовал в мюнхенском военном марше 9 ноября 1923 года, не принадлежали к НСДАП. Они являлись сторонниками демократических партий, большинство принадлежало к баварской народной партии[127]. Когда 9 марта 1933 года обсуждалась возможность переселения СА в здание полиции, Мюллер сказал: «Пусть только придут, мы им покажем»[128].
110
«Я познакомился с Мюллером в июле 1919 г., когда мы оба — Мюллер, а затем и я, начали карьеру полицейских. В последующие годы мы были вместе на различных курсах, в образовательных учреждениях, при этом бросались в глаза интеллигентность Мюллера и его мужской характер». Высказывание Фридриха Панцингера; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/ 60. Дата точно не установлена, поскольку Панцингер и Мюллер сдали экзамен на среднюю ступень полицейского только в 1929 г.
111
Комиссар-криминалист Леонард Гальманзегер (1892–1990) уже с 1914 г. работал в мюнхенской полиции и был одним из основателей политического ведомства полиции Мюнхена в 1919 г. В мае 1934 г. он был переведен в гестапо в Берлин, однако вернулся осенью 1935 г. в Мюнхен в БПП, потому что для организации службы разведки по баварскому образцу отсутствовала правовая основа. С января 1938 по март 1915 г. СС-гауптштурмфюрер работал в РСХА в области делопроизводства II (сбор информации, ведение картотеки агентов гестапо и вермахта), непосредственно подчинявшейся Мюллеру. В целях безопасности служба с 1942 г. была переведена сначала в Прагу, потом располагалась недалеко от города Кюстрина, в 1944 г. — в Шлейце (Тюрингия), а затем на одной из явочных квартир. Он поздно вступил в СС (1938 г.) и в партию (1941 г.); BDC — личное дело Гальманзегера и Главный архив Потсдама, R58 840 (кадровый план).
112
Schellenberg, S. 288.
113
Анонимное высказывание одного свидетеля, который не был готов назвать свою должность и место работы (предположительно февраль 1954 г.); Aronson, S. 96.
114
Баварский министр внутренних дел Швейер использовал отчет отдела VI/N 17 апреля 1924 г. как повод для того, чтобы выступить с резкой критикой в письме начальнику полиции Мюнхена Мантелю. Он был очень недоволен поступившими сообщениями. С одной стороны, «движение левых» было описано очень подробно, отчеты же о деятельности «правых» содержали очень мало информации. Он потребовал такое же подробное описание «правой стороны»; McGee, S. 196. После письма Швейера составление отчетов VI отделом в корне изменилось. О правом движении стали поступать такие же подробные отчеты; Faatz, S. 133.
115
Запись показаний Йозефа Г. 4 января 1933 г., сделанная Генрихом Мюллером в полиции Мюнхена; государственный архив Мюнхена, полиция Мюнхена 6900.
116
Aronson, S. 110 und 324. Дальнейшая судьба заключенного неизвестна.
117
Martin Broszat, Nationalsozialistische Konzentrationslager, in: Anatomie des SS-Staat.es, Bd. 2, S. 31; Faatz, S. 573.
118
Письмо Гиммлера от 24 октября 1933 г. руководству полиции Мюнхена; государственный архив Мюнхена, управление полиции Мюнхена 6954.
119
Ludwig Eiber, Polizei, Justiz und Verfolgung in München 1933 bis 1945, in: München. «Hauptstadt der Bewegung», Katalog zur gleichnamigen Ausstellung, hrsg. v. Stadtmuseum München, München 1993, S. 235.
120
Циркуляр для внутреннего использования полицейского управления Мюнхена (отдел I, DSt. 124) от 22 апреля 1938 г.; государственный архив Мюнхена, управление полиции Мюнхена 6954.
121
Высказывание от 9 ноября 1961 г.; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 АН 422/60. дневник № SK. ZSt. röm. 1/ 1—79 60.
122
1-й заместитель наркома обороны маршал Михаил Николаевич Тухачевский (1893–1937) был замешан в 1936/1937 гг. в заговоре против Сталина, был обвинен в шпионаже, в антигосударственной деятельности и приговорен к смертной казни. Легендарный Тухачевский был в свое время самым молодым маршалом в мире. Сначала Сталин сместил сторонника Троцкого и назначил его (Тух.) на незначительную должность. Только после 1930 г. началась его блистательная военная карьера. Его называли тогда «красным Наполеоном», олицетворявшим национальное возрождение России; Главный архив Потсдама, R58/141, сравнить с главой «Процесс над Тухачевским» в мемуарах Шелленберга.
123
Высказывание Хорста Копкова от 9 мая 1961 г.; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60, дневник № SK. ZSt. röm. 1/1—79/60.
124
Руководство НСДАП не могло простить Губеру его поведения в отношении арестованных национал-социалистов в период Веймарской республики. «Губер… не упускал случая цинично и язвительно выразиться перед арестованными о национал-социалистическом движении. Работая в политическом отделе, он не ограничивался выполнением своих обязанностей, а стремился вызвать похвалу и признание начальства своим особым рвением в борьбе против национал-социалистов. […] О фюрере Губер говорил, как о «сбежавшем безработном маляре», «дезертировавшем австрийце». Политическая характеристика Франца-Йозефа Губера от 12 февраля 1937 г. управления по вопросам служащих — Мюнхен/Верхняя Бавария, BDC — личное дело Франца Йозефа Губера.
125
Райнхард Флеш (1894–1942) работал в управлении полиции Мюнхена и был повышен 1 марта 1920 г. до звания ассистента полиции. 1 февраля 1921 г. он поступил на службу в криминальную полицию Мюнхена и в апреле 1934 г. перевелся из БПП в гестапо в Берлин. Там, наряду с руководством подразделением II 1, он был начальником отдела II 1 В, занимавшимся профсоюзами, евреями, масонами и эмигрантами. Позже он являлся служащим управления по криминалистике (с 1 ноября 1934 г.) и шефом подразделения II 1, в 1935 г. он вернулся в Мюнхен в БПП; кадровый план гестапо от 1.10.1935, Главный архив Потсдама, R58/241, BDC — личное дело Райнхарда Флеша и Баварский главный архив, министерство внутренних дел, 71920 письмо баварской политической полиции министерству внутренних дел от 28 июня 1935 г., касательно: списка служащих-криминалистов.
126
Йозеф Мейзингер (1899–1947) был с 1934 по 1939 г; ответственным в гестапо, руководя подразделением II 1 Н, по вопросам НСДАП и ее структур. Наряду с этим, он с 1935 г. руководил особым ведомством II S по вопросам гомосексуалов, а с 1936 г. — «отделом рейха по борьбе с гомосексуальностью и абортами»; сравнить диссертацию von Burkhard Jellonek, Homosexuelle unter dem Hakenkreuz. Die Verfolgung der Homosexuellen im Dritten Reich, Paderborn 1990. В 1939 г. он был заместителем командира оперативной группы IV и с апреля 1940 г. — командиром в полиции безопасности и СД в Варшаве. После возвращения из Польши он некоторое время работал в РСХА. Затем в октябре 1940 г. был назначен полицейским атташе в Токио. После ареста в 1945 г. американцами он в 1946 г. был выдан польскому правительству и в 1947 г. за свои преступления в должности командира в полиции безопасности и СД в Варшаве приговорен к смерти; Reinhard Rürup (Hrsg.), Topographie des Terrors. Gestapo, SS und Reichssicherheitshauptamt auf dem «Prinz-AIbrecht-Gelände». Eine Dokumentation, Berlin 9 1993, S. 103, BDC личное дело Йозефа Мейзингера. Генрих Мюллер часто жаловался на Мейзингера, особенно в связи с недостаточностью доказательств в деле Фритча; Karl-Heinz Janßen/Fritz Tobias, Der Sturz der Generäle, Hitler und die Blomberg-Fritsch-Krise 1938, München, 1994, S. 95.
127
Heinz Höhne, Der Orden unter dem Totenkopf. Die Geschichte der SS, Bd. 1, Gütersloh 1967, S. 176.
128
Политическая характеристика от 28 декабря 1936 года, выданная управлением по вопросам служащих НСДАП, Мюнхен/Верхняя Бавария; BDC — личное дело Мюллера.