- Ты же знаешь, для меня дело всегда в первую очередь.

- Да, раньше всегда так и было. Ладно, пошли. Заброшу вещи в номер и сходим куда-нибудь перекусить. Тут хоть есть приличные точки общепита?

- Есть. Я только что была в одной из них.

В "Монрепо" для Гершвина нашелся одноместный номер как раз напротив Вероникиного. Пока девушка-администратор объясняла Науму правила проживания и показывала, как пользоваться умывальней и душевой, черные усики адвоката подергивались, как у кота, но пока он воздерживался от привычного потока колкостей. Но пару раз бросил на работницу гостиницы такой взгляд, что она зарделась и начала запинаться и испуганно покосилась на Веронику, принимая ее за жену любвеобильного нового постояльца. Орлова же давилась смехом. Личное обаяние Наума действовало на всех женщин без исключения даже в пресыщенном Петербурге, а уж неискушенную краснопехотскую девушку и подавно едва не нокаутировало. "И этот человек еще пытался устроить сцену ревности МНЕ?"

Пока Гершвин располагался в номере и разбирал чемодан, Вероника решила поработать над второй частью "Пешек". Первую она вчера вечером уже отправила по электронной почте в редакцию, и сейчас пришел ответ секретаря: "Получили. Спасибо. Ставим на разворот". Вторая глава уже сформировалась у Ники в голове, и девушка, откинув крышку лэптопа, стала готовить лид.

Увлекшись работой, она забыла о времени и от клавиатуры оторвалась, только услышав в коридоре бархатный голос Наума и кокетливый женский смех.

Ника сохранила текст и захлопнула крышку компьютера. Выглянув в коридор, она впервые увидела, что дверь нотариальной конторы, арендующей помещение под офис в "Монрепо", открыта, и именно оттуда доносился баритон Гершвина. Адвокат вовсю увивался вокруг сидевшей за столом хозяйки конторы, стройной моложавой дамы средних лет в элегантном костюме. Оглянувшись и увидев в коридоре Веронику, Наум ловко закруглил беседу, галантно приложился к наманикюренной ручке собеседницы и вышел.

- Не хотел отвлекать тебя от работы, - пояснил он, - зато очень интересно пообщался с коллегой. А сейчас не прочь пообедать.

*

- Это она занимается переоформлением имущества Кротовых и еще кое-какими интересными делами, - сообщил Гершвин, когда они шли по аллее, украшенной фигурками сказочных героев. - Думаю, у Ольги можно будет получить немало полезной для дела информации.

- Ясно, - Вероника закурила. Она знала, что Наум никогда не смешивает работу и флирт и даже не думала ревновать его к владелице нотариальной конторы.

- "Нет воды", - прочитал Гершвин на дисплее кофе-автомата. - Прелестно... А это что? Склад? Конюшня?

- Редакция городской газеты, - Вероника уже немного обиделась за Краснопехотское. Конечно, здесь далеко не Питер. Но и не такой медвежий угол, чтобы без конца его высмеивать. - Наум, здесь в юности жили мои родители. И мне неприятно, когда ты постоянно зубоскалишь насчет "дярёвни".

- Понял. Извини.

В "Кофе-Хаузе" знакомая хостес приветливо улыбнулась Веронике и проводила их к двухместному столику у окна. Ника еще не успела проголодаться и ограничилась только эспрессо и соком, а Гершвин попросил пасту с мясом, тосты с ветчиной и два маффина.

- Голоден, как зверь, - сообщил он, - выехал из Питера в 5 часов утра и даже позавтракать не успел, а по дороге в забегаловках перекусывать поостерегся. Не чипсы же мне было жевать на вокзале... да и очередь в стекляшки была такая, что чертям тошно.

- Кстати, тут на днях была очень интересная история, связанная как раз с маффинами, - сообщила Вероника. - Один из эпизодов многоходовой комбинации, которую кто-то тут раскручивает перед выборами губернатора.

- Расскажи-ка подробнее, - попросил Гершвин, - а то все ходишь вокруг да около, а я уже извелся от любопытства.

Вероника наклонилась к нему через стол и начала:

- Итак, я приехала сюда такой же голодной и усталой, зашла в чебуречную и услышала разговор буфетчицы с поварихой...

Пока она рассказывала о событиях прошедших четырех дней, им принесли заказ; Гершвин с аппетитом смел пасту и тосты; вытряхнул из коробок маффины, насмешливо хмыкнул при виде очередного резинового динозаврика и пластмассовой машинки, выпавших вслед за кексами; всыпал двойную порцию сахара в свой капуччино.

- Вот так, - заключила Вероника. - Поэтому Морской и просит тебя о помощи, желая спасти свое доброе имя и разоблачить тех, кто перед выборами мутит воду в городе.

- Кстати, я бы не доверял этому Морскому, - Гершвин принялся за второй кекс. - По твоим рассказам получается, что он на редкость хитрозадый, темная лошадка, а может не о своем реноме печется, а напротив переводит стрелки на конкурентов.

- Мне тоже это приходило в голову. Не исключено. Но для этого мы и здесь - разобраться с этим делом, распутать клубок и выручить Кротовых. Кстати, - Вероника выглянула в окно и указала на красный "Мазератти", паркующийся у кофейни, - вот и он. Точность - вежливость королей! - она приветливо помахала рукой вышедшему из машину Виктору Морскому.

*

Гершвин и Морской очень быстро нашли общий язык. Обговаривая договор о найме адвоката и размеры гонорара, парни быстро оставили официальный тон, начали перешучиваться; Виктор заказал бутылку шампанского, чтобы отметить сделку. Наум ответил тремя "Голубыми лагунами", которые стоили еще дороже. Виктор парировал тремя коктейлями "Б-52".

- Ладно, мы до "Монрепо" за 5 минут дойдем, - попыталась остановить его Вероника, - а ты?

- На это у меня есть водитель, - ответил Морской. - Один звонок - и он здесь.

Он совершенно не опьянел, только разрумянился, глаза блестели, и он выглядел совсем юным и беззаботным.

- А как отнесется Мася к твоему выхлопу? - спросила Вероника, вспомнив насупленного манула.

- Зарычит и до утра будет бойкотировать меня в зимнем саду. Блюститель морали!

- А кто этот Мася? - спросил Наум.

- Ты не поверишь, - ответила Ника, - но у Виктора в саду вместо сторожевых собак - манулы.

- Которые "Погладь котика, с...а"? - развеселился адвокат.

- "Я уже наглаженный", - подхватил шутку Морской.

Все трое рассмеялись.

- Ну, а теперь о деле, - Виктор выложил на стол папку. - Тут все бумаги, которые вам понадобятся для начала работы, Наум Моисеевич. На отдельном листе - все контакты людей, к которым вы можете обращаться. Теперь об оплате вашего рабочего времени и гонорар по результату...

Ника вышла на крыльцо и закурила. Пожалуй, финансовые вопросы ребята смогут решить и без нее.

Внезапно из-за угла раздались молодецкий посвист, лошадиное ржание, звон стекла и крики прохожих.

Бросив недокуренную сигарету, Ника побежала на шум.

Витрина одной из "стекляшек" была разбита вдребезги. Вокруг уже собралось человек двадцать зевак. Молоденькая продавщица в ужасе заламывала руки и на чем свет стоит костерила "эту гопоту".

- Да хулиганье местное! - раздраженно ответила она на вопрос Ники. - Бутылку я им отказалась продать потому, что им еще по возрасту не положено, школоте сопливой, так Степке, гаду, и сказала: ты, если хочешь, судись за спаивание несовершеннолетних, а я, спасибо, в тюрьму не хочу! Так он, сволочь такая, с улицы кирпичом в витрину!.. Ну не гаденыш ли?! Магазин теперь закроют, итак проверками да штрафами замонали, а тут еще витрину разнесли! Что делать-то? - безнадежно вздохнула продавщица. - Где теперь работу найти? Такое место было удобное, живу через дорогу, тут же рядом и дети в садике. Муж-то в Питере, на стройке, деньги присылает, да ему, как разнорабочему, копейки платят, много прислать не может...

- Степка Фролов? - спросила Ника, вспомнив имя незадачливого ухажера Анжелы Кротовой.

- Он самый, - скривилась продавщица. - И за ущерб с него не стребуешь: лоботряс, ветер в кармане да блоха на аркане! И участковый заявление не хочет брать, влом ему с пацанвой возиться, он лучше бабок с укропом будет от платформы гонять! А Степка один не ходит, вечно за ним дружки-корешки таскаются, к ним поди, сунься. Вот вы напишите, что это такое: нормальные люди, значит, со всех сторон пенделей получают и ни на что права не имеют, а чтоб шпану к порядку призвать, способов нет: пусть они на голове ходят, лишь бы их права человека не нарушали! А у нас, значит, и прав никаких нет, даже на защиту от государства?!.

- Ну, ну, вы полегче с такими высказываниями! - возмутился угрюмый животастый офицер полиции, который, покачивая головой, рассматривал разбитую витрину. - Где я его ловить буду Степку вашего? Кто видел, что это он витрину кокнул? Ну, придем мы к ним в "Три-Джи", а дальше что? Там он ничего не нарушает, играть не возбраняется, у хозяина "Три-Джи" все в порядке, нарушений нет...

- А что такое "Три-Джи"? - спросила Вероника, вспомнив, что и Анжела упоминала это место, где любит проводить время Фролов. Полицейский недовольно покосился на нее, и девушка показала удостоверение спецкора "Невского Телескопа".

- Клуб компьютерный, - сказал кто-то из толпы, - интернет, игры, скайп, принтер-сканер. Пацанва там все время зависает, в стрелялки рубится.

"Тот самый Степка. Надо с ним побеседовать. И мне, и Науму!"

- Ника, а мы тебя потеряли, - через расступившуюся толпу стремительно прошел Морской. За ним, как баржа под разведенным мостом, прошествовал Гершвин. - Так, что за шум, а драка уже была?

При виде "местного Каупервуда" флегматичный участковый сразу подтянулся и даже слегка подобрал живот. Перестала всхлипывать продавщица. На Гершвина смотрели с любопытством: а кто этот франт?

Ника прочитала имя на бейджике продавщицы и представила ей Наума:

- Юля, это Наум Моисеевич. Юрист из Петербурга. Пусть он вас проконсультирует, почему участковый отказывается принимать ваше заявление о порче магазинного имущества.