9.
*
Поездку в Новоминскую снова пришлось перенести потому, что накануне заснула Вероника поздно; наутро рабочие занялись заменой дверей парадного и служебного входов в гостиницу, а для постояльцев привезли магнитные ключи и приехал следователь, чтобы выслушать показания Вероники и Наума о вчерашнем вторжении.
Увидев его, Вероника рассмеялась:
- Роман Павлович, я вам, наверное, уже надоела!
- Отнюдь, - покачал головой майор, - на пенсии буду рассказывать внукам, как занимался делом о попытке кражи компьютера с материалами расследования у великой Орловой!
- Тем более что вора задержал не кто иной, как сам Гершвин, лоер номер один! - по профессиональной адвокатской привычке Наум решил присутствовать при беседе Вероники со следователем.
Снизу доносились жужжание, лязг и оживленные голоса рабочих. Наум плотнее прикрыл дверь номера. Наступила тишина. Роман Павлович достал блокнот и диктофон.
Записав и оформив показания, следователь согласился на чашку кофе и сообщил, что задержанный Стуков упорно стоит на своем: ему нужны были деньги для беременной пассии, вот он и решился на кражу.
- А откуда он узнал, какой у Вероники лэптоп? - спросил Гершвин. - На улицу она его не выносила и никому не демонстрировала. И почему поперся именно в ее номер на втором этаже? Почему вообще полез в гостиницу, а не попытался стибрить сумку или барсетку в кафе или на платформе или телефон у пьяного вытянуть? Вы об этом его не спрашивали?
- Спрашивал, - ответил Роман Павлович.
- И что он отвечает?
- Мычит и мямлит свое "короче, по ходу". Но я уже проверил - девушка у него действительно есть, дочь вахтера из мэрии, Кристина Лосева, 16 лет. Насчет беременности пока не знаю: видимых примет интересного положения у нее не замечено.
- Может, ему на самом деле нужны деньги, - предположила Ника, - и кто-то предложил Стукову заработать по-легкому за кражу моего ноутбука с "Пешками в чужой игре"?
- Знаете, как вы можете расколоть его? - Гершвин вальяжно откинулся на спинку видавшего виды кресла с красной гобеленовой обивкой в рубчик. - Слушайте и учитесь, дети мои!
- Спасибо, Наум Моисеевич, - кивнул следователь, внимательно выслушав Наума. - Так я и сделаю. А то уже надоело слушать про его любовную драму, строгих родителей Кристины и деньги на срочный аборт...
Оставив мужчин обсуждать способы вызвать Ярослава на откровенность, Вероника набросила ветровку, в кармане которой лежали сигареты, и вышла из гостиницы.
Алый "Мазератти" стоял у тротуара; из окна выпирал огромный букет роз. "Уж не предложение ли он делать явился? - подумала девушка. - Хочет видеть меня первой леди Краснопехотского?.. Надеюсь, что нет. Это только испортит наши отношения моим отказом, а я этого не хочу..."
- А что случилось? - спросил Виктор после долгого поцелуя. - С чего вдруг в "Монрепо" так внезапно кинулись менять двери? - он указал на возню у входа в гостиницу. Двое рабочих, потея и матерясь от натуги, примеряли тяжелую металлическую дверь к проему.
- Пошли лучше поговорим в чебуречной, - предложила Вероника, представив себе блистательного Морского в маленьком зальчике под изумленными взглядами Нюры и Петровны.
- Пойдем, - не моргнув глазом, согласился Виктор, - я не откажусь перекусить.
- Вам как обычно? - приветливо улыбнулась Веронике Нюра. - Один сыр, одно мясо и кофе-эспрессо?
- Да.
- И мне то же самое, - добавил Виктор.
Буфетчица крикнула повариха: "Два с сыром, два с мясом!" и перевела взгляд с изображения Хабаровской плотины на нежном абрикосовом фоне на лицо посетителя.
- Это, что ли, вы?! - изумилась она.
- Я, - улыбнулся Морской. - Шел мимо, проголодался, дай, думаю, зайду!
- Петровна! Петровна! Мяса побольше положь!.. А у вас помельче не будет? Утро еще, сдачи не наберется...
- Сдачи не нужно.
- Подкупаешь избирателей? - шепнула Ника, когда они расположились за столиком, покрытом хрустящей от крахмала скатертью. - Да еще в присутствии работника СМИ?!
Виктор фыркнул, подтянув рукава белой водолазки от "Фальконери":
- Просто не люблю таскать с собой мелочь, а безнал тут не принимают.
Он был одет на первый взгляд очень скромно - джинсы, жилетка, водолазка, белые мокасины. Но Никин наметанный взгляд безошибочно определил, что куплены эти вещи явно не в стоковом магазине и не на задворках и каждая из них стоит немалых денег. Русые волосы гладко зачесаны назад и стянуты на затылке в тугой "хвост". Лицо совсем юное, мальчишеское.
Ника вспомнила вчерашний вечер, когда узкие, сейчас иронично улыбающиеся губы Виктора становились такими горячими, а ухоженные руки так крепко держали и так жадно и в то же время бережно скользили по ее телу: "Моя! Только моя! Никому не отдам!".
Морской тоже молчал, глядя на нее, и пауза затягивалась.
Вечное самоуверенное и дерзкое выражение исчезло с его лица. Взгляд смягчился, и полуулыбка была уже не нахальной, а мягкой и теплой.
- Я очень хотел увидеть тебя, - сказал Виктор, дотронувшись до Вероникиной ладони.
- Да. Я поняла...
Заказ им принесла сама повариха Петровна, обычно не покидающая кухню. Белокурая великанша, настоящая Брунгильда в поварском халате и устрашающих размеров крахмальном колпаке. Она тоже во все глаза смотрела на Виктора, снимая тарелки с подноса, а он вскочил и улыбнулся ей во весь рот:
- Лилия Петровна! Вот так встреча! Теперь я сюда часто буду заходить - вашему мастерству можно доверять!
- Смотри-ка ты, не забыл старуху, - тоже заулыбалась повариха. - Смотри-ка ты, какой стал! А давно ли на перемене ко мне в буфет за пирожками прибегал! Я у них в школе шеф-поваром была, - пояснила она Веронике, - ох, и любили ребятишки мои пирожки да котлеты!..
- По тебе этого и не скажешь, - Вероника смерила взглядом стройную фигуру Виктора и снова смущенно замолчала, вспомнив, какое сильное, гибкое и пластичное у него тело.
- Не в коня, видать, корм, - гулко рассмеялась Петровна.
- И потом, - сказал Виктор, когда повариха ушла на кухню, готовить чебуреки для шумной запыхавшейся семьи с тремя детьми, пришедшей с платформы, - она меня еще жалеючи подкармливала. Знала, что у тети кроме меня еще семь ртов, и подкладывала то пюре побольше, то лишний пирожок. Хорошо, что у них сейчас свое дело, это лучше, чем в школьном общепите работать.
- Свое-то свое, да их тоже замучили проверками, - ответила Ника, - одна женщина написала на них жалобу, что, якобы, ее ребенок отравился здесь чебуреком, я тебе рассказывала...
- Да, помню. Ясно, - Виктор сдвинул брови, достал смартфон и начал быстро водить пальцем по экрану. - Разберёмся. Отстанут.
Смартфон пискнул, извещая о новом сообщении. Морской прочитал СМС, удовлетворенно кивнул и снова спросил:
- Так что случилось в гостинице? То хозяин не спешил менять двери, говорил, что дорого, в копеечку влетит, а нынешние еще неплохи, а тут вдруг расстарался: металлическая дверь, домофон, магнитные ключи. Клад, что ли, на околице откопал?
- Не знаю насчет клада. Может, и откопал, после того, как Наум понес его по всем кочкам из-за того, что в гостиницу кто угодно войти может. В "Монрепо" вчера вечером, когда я была у тебя, арестовали воришку, который пытался взломать дверь моего номера.
Морской опустил вилку с куском чебурека и нахмурился. Рот превратился в узкую полоску.
- Якобы ему срочно нужны были деньги по личным обстоятельствам и он решил обокрасть мой номер в "Монрепо".
- Твой или и Гершвина тоже?
- Мой, так как я "по ходу где-то зависла". Наум поймал его за шиворот, выйдя из душевой. А ведь у меня на столе стоит лэп-топ с "Пешками в чужой игре"...
- Ага, - Виктор кивнул. - Ясно. Что-то еще?
- Самое интересное - это его место работы, - Ника выдержала интригующую паузу.
- Мэрия? - догадался Морской.
- Ну, вот, весь эффект мне испортил, мог бы сделать вид, что не догадываешься.
- Сообразил по азартному блеску твоих глаз, - Морской встал, перегнулся через стол и коснулся губами ее виска.
- Это курьер из мэрии, - подтвердила Ника. - Девятнадцать лет; по описанию - почти точная копия Степки.
- Такие Степки - просто находка для всяких аферистов, - резюмировал Виктор, - недалекие лоботрясы, не любят мозги напрягать, сиречь "париться", хотят жить по-легкому, "на позитиве", и им все равно, где брать деньги на легкую жизнь. Облить бензином сеновал на ферме у друга - запросто. Подлить отраву в поилку - не вопрос. Подложить в шкаф пакет, не интересуясь, что там внутри и зачем это нужно - за не фиг. Влезть в чужой номер - ноу проблем. Рекламу секс-услуг на тротуаре рисовать - с удовольствием, только плати, даже если там его сестру или любимую девушку выставят на продажу. Деньги ведь, в их разумении, не пахнут, зато на них столько классных вещей можно купить, и в игровом зале сидеть до посинения, и выпить, и девочку подцепить! И зачем заморачиваться моральными аспектами, проще поджечь сеновал, подбросить пакет, натрафаретить рекламок и идти с удовольствием проматывать гонорар...
Он с горечью покачал головой и снова занялся чебуреком. Ника поняла, что эта тема почему-то болезненна для Виктора, по каким-то личным причинам. И что он в свои двадцать лет, даже будучи полуголодным студентом в чужом большом городе, все равно не согласился бы на легкие заработки сомнительного пошиба. Да, он не безгрешен, как и любой человек в большом бизнесе, но и у него есть свои моральные ограничители. "Меня в определенных кругах прозвали Витька-Святоша", - вспомнила Вероника.
- По-моему, он неспроста полез именно в твой номер, - Морской принялся за второй чебурек. - Начало "Пешек" в "Телескопе" произвело фурор, все ждут продолжения, и кое-кто, не желающий, чтобы все их делишки выплыли на свет Божий - все их подставные жалобщицы, организованные проверки, коллекторы из Ладожска и пакеты в шкафах. Вот этот человек, или кто-то из его приспешников и решил помешать публикации материала. Физически тебя здесь защищает мое имя, да и причинить вред известной петербургской журналистке они боятся, чтобы не привлечь к себе внимание питерских следственных органов, вот они и решили спереть твой лэп-топ или просто попугать тебя, оставить вскрытый номер со следами вторжения, думая, что любая женщина после такого предупреждения испугается и, жалобно подвывая, кинется собирать чемоданы... Так, я уже догадываюсь, кто из ионовских способен на подобную комбинацию!