10.

... Вероника шла обратно, размышляя об этом, когда ее догнал Виктор.

- Совсем зашиваюсь с этим особняком в "Рассвете", - пожаловался он, - переоформление документов - дело хлопотное. Ты, наверное, устала меня ждать и ушла?

Он поравнялся с Вероникой и внимательно посмотрел ей в лицо:

- Все нормально? Ты говорила с мэром?

- Да. И Астафьева тоже видела. Почему ты сразу не сказал, что уже договорился с ними, а только строил версии: "Может быть; я думаю, это Астафьев"?..

Морской, нисколько не смущаясь, ответил:

- Я хотел, чтобы ты сама все услышала от них самих. Полностью их уничтожить я не могу - они пока еще нужны здесь. Но ограничить их возможности - запросто. Пусть строят свой гипермаркет и не лезут больше во власть. Наруководили уже за десять лет. Когда я заговорил с ними об этом, они поначалу возмутились, но, когда я выложил им в ответ каре на тузах, им поневоле пришлось искать со мной консенсус!

Вспомнив, как Ионов так и не смог правильно выговорить это слово, Ника усмехнулась.

- Да, Ионов и меня рассмешил, когда ломал свой язык, - заметил ее улыбку Виктор, - все время его путал. Поздравляю, Ника. Твое расследование почти окончено. Статья еще только в стадии написания, а ты уже выиграла битву. Ты рада?

- Полностью я выиграю, - ответила Ника, - когда арестуют настоящего наркоторговца и снимут обвинения с Кротовых, а магазины и кафе перестанут давить и трясти падающими детьми, сбившимися часами, жалобами и штрафами.

- Перестанут, - жестко сказал Морской, и по его выражению лица Вероника поняла, что он говорит серьезно и на самом деле сделает так, что больше ни один магазин или кафе Краснопехотского не окажутся под ударом. - Здоровая конкуренция в бизнесе нужна, чтобы у потребителей был выбор. Еле это втолковал нашим общим знакомым. Надеюсь, они меня поняли.

- А если не поняли, - в тон ему подхватила Ника, - то это их проблемы, а не твои?

- Кроме шуток, да, - Виктор сделал вид, что не заметил сарказма в ее голосе. - Зайдем в "Кофе-Хауз"? Думаю, нам обоим сейчас будет очень кстати порция хорошего кофе с десертом.

Они вошли в кофейню и устроились у стены, украшенной огромной картой мира, где были отмечены области выращивания лучших сортов кофе.

- Ты ведь приедешь на суды и на выборы? - спросил Виктор, когда они сделали заказ.

- Конечно, - Вероника сняла бейсболку и пригладила короткие волосы. - Это ведь тоже материал для моего лонгрида.

- Да и еще - тебе ведь чисто по-человечески хочется вернуть Кротовым сервиз и самовар, - тихо сказал Виктор, внимательно глядя на Веронику через стол темно-серыми глазами, которые уже не были ни цепкими, ни ледяными, ни колючими.

- Да, хочется, - согласилась Ника. - Привезу им их вещи на ферму, которой уже ничего не будет угрожать.

- Им нужен толковый управляющий, - Морской благодарно кивнул официантке, которая выставляла на стол две чашки эспрессо, круассан для Вероники и тосты с ветчиной для него. - Иначе опять будут убытки считать. Ну, не бизнесмены они, что уж тут поделаешь!

- Если за дело возьмется Анжела, может, ферма и выбьется на должный уровень, - Ника помешала корицу в своей чашке. - Но вот только управляющему нужно платить зарплату, вот в чем закавыка! И не когда-то, когда дела пойдут, а с первого же месяца.

- Да, ты права, - Виктор коротко рассмеялся и взял тостик. - Я уже привык мыслить другими категориями, это для меня зарплата управляющего фермой - смешные копейки, а для Кротовых это - непомерная трата. Хотя, если они додумаются сдавать в долгосрочную аренду квартиру, доставшуюся Наталье в наследство, то этих денег как раз хватит. Интересно, додумаются ли они до этого?

У гостиницы, сверкающей новыми дверями, Веронику снова дожидался Наум с сигаретой.

- Жду тебя, чтобы отдать магнитный ключ, - сказал он. - Все, заявление о попытке вторжения в твой номер уже подано и зарегистрировано. И я уже почти готов к разбору по существу дела Кротовых. Вот только без настоящего торговца мне будет трудненько отвести от них подозрения. Надеюсь, его действительно поймают до того, как суд начнет разбирать дело.

- Я думаю, что это вопрос дней, - Вероника тоже закурила. - Я была в мэрии и побеседовала там с кукловодами этого фаршированного цирка. Вот послушай...

- Думаю, завтра мы сможем прокатиться в Новоминскую, - предложил Гершвин, когда Вероника завершила рассказ. - После такого водоворота событий не повредит хотя бы денек-другой отдохнуть. Да и меня одолевает любопытство, хочется увидеть малую родину твоих родителей.

- И сделать стрим для Инстаграма и Твиттера?

- Да, и это тоже. Но я пообещал тебе, что не буду ерничать.

- Надеюсь, ты своему слову хозяин.

*

В Новоминскую их отвез все тот же шофер Николай на своем синем "форде". Наум начал щелкать смартфоном еще из окна машины. А Вероника почти всю дорогу молчала, морально готовясь к визиту на мамину родину. В Новоминской она не была уже лет пятнадцать и слышала, что за эти годы село переменилось, и отнюдь не к лучшему...

"Форд" свернул на развилке возле бывшего "Релакса", превращенного в груду обугленных развалин и через пару километров запрыгал по неровному, в щербинах и промоинах, асфальту.

- К борделю дорогу проложили ровную, как новая скатерочка, - комментировал Наум, едва удержав смартфон на очередной кочке, - на это деньги нашлись, а в населенный пункт поедешь - весь зад отшибешь, не при даме будь сказано!

- И развал разболтаешь, - добавил Николай.

Увидев темные, грустные, а иной раз и покосившиеся домики, Вероника приуныла. Все-таки когда она заезжала в Новоминскую в прошлый раз, деревня еще не была такой заброшенной. Некоторые дома давно и безнадежно заколочены. В некоторых дворах бурьян лезет в форточку. Кое-где заборы обветшали и завалились. Видно было, что раньше Новоминская была чистенькой и аккуратной, а дома здесь строились добротно - с расчетом на внуков и правнуков, поэтому еще грустнее было видеть ее упадок. Только несколько домов сопротивлялись общей разрухе, в том числе - дом родственницы Николая, сюда и направлялся таксист с сумками покупок, которые тетя Дуся попросила привезти ей из города. Пригласив Нику и Наума зайти, когда проголодаются, Николай толкнул калитку.

Гершвин сдержал слово и по поводу внешнего вида Новоминской колкостей не отпускал. По улицам он ходил со штативом для селфи, фотографировал, снимал видео и тут же выкладывал его в Твиттер, Фейсбук и Инстаграм. Главной мыслью его стрима было: "Если мы даже в области балета впереди планеты всей, то почему недалеко от Питера и Москвы есть такие деревни, где дороги размыло, на магазине замок заржавел, на автобусной остановке козы пасутся, а в амбулатории окна разбиты и пахнет из них отнюдь не лекарствами? Если бы не почтальонша, которая каждую пятницу сражается с колдобинами на своем "жигуле", чтобы отвезти людям почту, пенсию, кому-то лекарства, кому-то - продукты, Новоминская уже была бы совсем отрезана от цивилизации. Совсем как Затерянный мир в одноименном романе! Но Затерянный мир стал таковым потому, что находился на неприступном плато, а здесь я никакого плато не вижу!"

- Жаль, что с почтальоншей мы на день разминулись, - сказал Наум, плюхаясь, чтобы отдохнуть, на остатки скамейки у бывшего сельпо. - Интервью с ней украсило бы мой стрим!

- Кому чего, а тебе лишь бы лайков за стрим побольше, - Вероника села рядом не без опаски: выдержит ли дряхлая скамейка их с Наумом, отнюдь не бестелесных худышек? - Ты бы не очень наваливался на эти доски, им больше лет, чем нам, и твой стрим может украситься классными кадрами: модный лоер падает на задницу, раздавив скамейку!

- Понял, - Гершвин передвинулся к бетонной ножке и закурил. - Грустно все это, Ника. У нас "Лахта-центр" построили, а здесь - скамейки трухлявые. Ты это включишь в свои "Пешки"? Можешь привязать эту тему к истории о "Релаксе"... эк его Витек "сделал"!

- Как раньше говорили, на дым пустил помещение! - Ника тоже щелкнула зажигалкой. - Да, включу. Мне бы еще достать фото"Релакса" до пожара. Слышала, что там настоящий сити-стайл сделали, блеск и роскошь, даже дорогу к нему проложили новую и высококлассную. А вот я как-то ехала с Николаем по боковой улице Краснопехотского, так там асфальт остался только кое-где. Машина прыгала, как лягушка.

- А кому нужны окраины города? - саркастически усмехнулся Наум. - То ли дело какой-нибудь "Релакс"! Кстати, местные журналисты уже успели подловить меня у "Союзпечати", когда я утренние газеты покупал, и спросили, стал бы я на суде защищать владельца сауны.

- Только не цитируй свой ответ, - рассмеялась Ника, выбросив окурок в ржавое подобие урны, еле видной в густых зарослях бурьяна. Она слишком хорошо знала острый и злой язык адвоката.

- В общем, я им сказал, что у меня тоже моральные принципы есть и я себя не на помойке нашел, чтобы хвататься за любое дело без разбора, лишь бы заплатили. А то деньги проем, а стыд останется, как говорила великая Раневская. Кстати, о еде: кажется, нас звали в гости к обеду? Я уже не прочь заморить червячка.

- И я тоже, - Ника тоже ощутила, что проголодалась за время прогулки. - Притом весьма крупного червячка.

*

Дом дедушки и бабушки напротив дома Евдокии Макаровой смотрел на мир плотно закрытыми ставнями серьезно и немного грустно. Вопреки опасениям Ники, сохранился он неплохо, хоть и пустовал уже более двадцати лет. "Видно, за ним присматривает тетя Дуся, - подумала Вероника и вздохнула. В принципе, она может приезжать сюда хоть изредка, в отпуск. Только нужно привести дом в порядок, чтобы он не тосковал в одиночестве, как купеческий дом до того, как его купил Виктор...

Подумав о Морском, Ника сразу вспомнила его тонкие белые пальцы, ласково перебирающие густую шерсть лежащего на коленях Маси, его лицо - без сарказма, металла и куража, растроганное и беззащитное. Может, таким всемогущего Морского видела только она. И неважно, сколько женщин было у Виктора до нее и сколько еще будет, перед ними он снимает только одежду, а перед ней - еще и маску, которую надел, чтобы защититься от новых ударов судьбы, устав от боли: "Я устал терять тех, кто мне дорог!". Женское чутье подсказало Нике, что больше ни перед кем Виктор так не открывался. От этого сердце затопило теплотой. Возникло ощущение, словно она держит в руках новорожденного котенка - теплый пушистый комочек жизни с мягкими ушками и нежными лапками и боится уронить этот пищащий комочек или причинить боль малышу неловким движением.